Его маленькая заложница - Софи Росс

— Так тебя серьезно подрезали? — он идет за мной, достает из холодильника бутылку минералки. — Как ты вообще ушла от них?

— Повезло. Мне просто повезло. На этот раз. Максим, я тебя прошу, закончи все это. Я уже поняла, что ты как-то изменил мой код. Разошли в компании эти чертовы пароли и молись, чтобы все обошлось.

— Слишком много шума от тебя.

От звонка в дверь я вздрагиваю.

— Да расслабься ты, это пицца. Я час назад заказал, до твоего появления еще.

Макс уходит, я глотаю таблетку, которая из-за сухости застревает в горле. Проталкиваю ее дальше, прижимаю холодный из-за минералки стакан к виску.

Вот как мне уговорить его отмотать все назад? Макс опытный, он гораздо умнее меня. Я не смогу самостоятельно вскрыть его код и все исправить. Не в такие сжатые сроки уж точно.

Из коридора слышится какой-то шум. Я ерзаю на стуле, продолжив глотать выдохшуюся минералку.

Приглушенный хлопок. Потом еще один. Чьи-то тяжелые шаги, нерусская речь. Бросаюсь к балконной двери и прячусь за ней. Стараюсь действовать максимально тихо, забиваюсь в угол лоджии и зажимаю рот ладонью.

Мне очень страшно.

Даже после слов Рината я такого не ощущала. Там свою роль сыграл адреналин, а сейчас я трясусь как заяц, в метре от которого что-то вынюхивают голодные обозленные волки.

Если они меня найдут — раздастся еще один выстрел.

Балконная дверь со скрипом начинает открываться…

— Карим, поехали. Шеф велел сваливать.

Я не дышу еще минут пять. Не могу сделать вдох, задыхаюсь, хватая сухими губами воздух. Не получается протолкнуть его в легкие. Закрываю глаза, зажимаю уши ладонями и раскачиваюсь. Вперед, назад…

Это все не со мной происходит.

Страшный сон. Сейчас я проснусь. Сейчас меня разбудит отвратительно глупый телефонный звонок с рекламным предложением каких-нибудь навороченных окон…

Почему ничего не происходит? Цепляюсь пальцами за пыльный подоконник, встаю и едва не оседаю обратно на подгибающихся ногах.

Захожу в квартиру, сначала на кухню. Иду дальше. Шаг за шагом.

Я до боли впиваюсь зубами в ребро собственной ладони, когда вижу Макса. Он лежит на полу в гостиной, в луже собственной крови и не дышит. Никто бы не смог дышать с пулевым отверстием прямо по центру лба.

Несколько минут назад мы с ним разговаривали, а теперь его безжизненные глаза смотрят в потолок.

Не знаю, сколько я так сижу.

Забившись в угол, обнимая себя руками, перепачканными в крови. В какой-то момент мне начинает казаться, что Макс дышит. Я подползаю к нему на коленях, проверяю пульс и дыхание.

Наверное, так и сходят с ума. Отчетливо ощутив удары под пальцами на шее, я зажимаю себе рот ладонью, чтобы не закричать.

Полиции открывается красноречивая картина, когда они приезжают на место. Невменяемая девица, раскачивающаяся из стороны в сторону, и уже начинающее остывать тело.

Меня скручивают сразу. Не дав и слова сказать. Заламывают руки, щелкают железными браслетами на запястьях. Перед глазами машут какой-то «корочкой», мужчина что-то кричит, трясет меня, задавая вопросы, ответы на которых я не знаю.

— Отвечай, я сказал! — он в очередной раз встряхивает меня, и я ударяюсь затылком о стену. — Тебе же лучше будет, если сотрудничать начнешь.

— Отпустите… — язык не слушается, еле могу ворочать им. — Мне…мне плохо.

— Ему сейчас хуже, — разворачивает меня так, чтобы я видела Макса. Закрываю глаза. — Смотри, что ты натворила! Где пистолет, идиотка? Не ухудшай свое положение.

Тошнота подкатывает к горлу. Зажмуриваюсь еще сильнее, но он бьет меня по щекам, приказывая открыть глаза.

— Не смей мне тут в обмороки падать. Эй! Эй…

Я все-таки отключаюсь. Сначала ощущаю ужасное головокружение, меня даже в сторону ведет, а потом все меркнет. Картинка чернеет, ноги слабеют. Последняя вспышка боли, перед тем как я проваливаюсь в темноту окончательно, даже не кажется такой ужасной.

В себя прихожу, уже лежа на чем-то мягком. Вроде бы я в спальне Макса. Приподнимаюсь, оглядываюсь по сторонам. Затылок неприятно пульсирует.

За закрытой дверью разносятся громкие голоса. Только мужские. Я не разбираю слов, прислушиваюсь, но все равно ничего не выходит. Из-за гула в голове все сливается в один звук.

Выбираюсь в гостиную и тут же застываю на месте, когда мой взгляд останавливается на Ринате. Он собран, но взбешен. Глаза прищурены, губы сжаты в тонкую линию, выражающую его ярое недовольство.

— Дверь закрыла, — звучит грубо в мою сторону.

Вздрагиваю, но сдвинуться с места по-прежнему не выходит.

Заметив это, он подходит на расстояние шага и вталкивает меня обратно в спальню. Хлопает дверью у меня перед носом.

Стоять я не могу, поэтому тут же забираюсь на кровать. Пить очень хочется, но я не рискну еще раз высунуть нос без приказа Рината.

Считаю секунды мысленно. Дохожу до трехсот, сбиваюсь, начинаю заново.

Я сжимаюсь в комок, когда мое одиночество разрушает массивная фигура Рината. Он молча надвигается на меня, качает головой, когда я двигаюсь в сторону. Подальше от него.

— Набегалась? — хрипло спрашивает, нависая надо мной.

Руки трясутся, я опять бросаю взгляд на запекшуюся под ногтями кровь. Резко подаюсь в сторону, перегибаюсь через край кровати, когда горло сжимается из-за спазмов.

Меня тошнит несколько раз подряд, я кашляю с надрывом. Каждая мышца в теле каменеет.

Ринат сгребает меня с постели и несет в ванную. Заставляет прополоскать рот, наливая воду в какой-то стакан, потом сам перехватывает мои руки и поверхностно отмывает их от крови, потому что сама я не в состоянии это сделать в данный момент.

Колотит так, что зубы стучат.

— Рот сейчас не открываешь без повода. Четко отвечаешь на все вопросы следака, коротко и по делу.