Сибиряк. В разведке и штрафбате - Юрий Корчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За руки Алексей вытащил Михаила из воронки, лег рядом с ним на бок, закинул руку Михаила на себя и перевернулся на живот. Теперь Михаил лежал на нем. Ползти стало тяжело, но как еще в одиночку тащить раненого? Второго человека бы сюда!
Путь до окопчика дозорного показался длинным, глаза заливал пот. Михаил постанывал.
– Терпи, земеля, скоро наши, – шептал ему Алексей. Конечно, он больше себя успокаивал, ведь Михаил его не слышал.
– Эй, разведчик, это ты? – окликнули его из окопа.
– Привидение! Помог бы лучше, – не сдержался Алексей.
Дозорный встал во весь рост – все равно темно, немцы не видят – и добежал до разведчиков.
– Бери за ноги, – скомандовал ему Алексей. Сам он взял раненого за руки.
Быстрым шагом они добрались до траншеи и спустили Михаила вниз, где его приняли старшина и Мокрецов. Дозорный вернулся в свой окоп.
– Ранен осколками в ноги. Санитара бы ему и в госпиталь – крови много потерял.
– Это мы сейчас, – старшина убежал по траншее и вернулся с долговязым солдатом. На его боку болталась санитарная брезентовая сумка.
Санитар бегло осмотрел раненого.
– В тыл надо, здесь я ничего не сделаю.
– Так давай в тыл, чего встал? – взорвался Алексей.
– Ладно. Ты, Ветров, оставайся здесь со старшиной, помогите Самохина в тыл отправить. А я пленного в разведотдел доставить должен. Век! – Мокрецов толкнул немца в спину.
Комвзвода с пленным ушли. Зато появился санитар с импровизированными носилками – просто к двум жердям был прибит гвоздями кусок брезента.
– Кладите и понесли.
Они попетляли по траншее, цепляясь жердями за стенки на изгибах, потом повернули в тыл. Метров через триста, когда уже и руки не держали, спустились в лощину. Там уже стояли сани-розвальни с кучером в тулупе. Лошаденка была заботливо прикрыта суконной попоной.
Михаила переложили в сани, санитар уселся рядом.
– Но, милая! Трогай! – ездовой чмокнул губами, и лошадка бодро потянула сани.
– Ну что, Ветров, идем в свое расположение.
Пока они дошли, стало светать. Алексей был удручен: с Михаилом они сошлись характерами, он был ему как старший брат – учил премудростям разведки. А теперь он вроде как осиротел, родственника потерял.
В теплой избе Алексей стянул с себя маскхалат, сапоги и улегся спать. Устал он сегодня, намаялся.
Что самое интересное – в последующие дни старшина не приставал к нему с хозяйственными поручениями.
Алексей отоспался, отъелся, отдохнул.
А через несколько дней в дивизию прибыло пополнение.
В избу разведчиков пришел Мокрецов.
– Ветров!
– Я!
– Хватит бока отлеживать, пополнение прибыло, к себе в разведку людей отбирать будем. Собирайся!
Голому собраться – только подпоясаться.
Старший лейтенант критически оглядел его:
– Вид у тебя, Ветров, какой-то не геройский.
– Какой есть.
– Медали ему на грудь не хватает, товарищ комвзвода! – вынырнул из-за плеча Мокрецова старшина.
– Будут еще медали, старшина! Ветров у нас недавно, но уже проявил себя достойно!
Они пришли к штабу дивизии. Здесь уже построились бойцы маршевой роты. По традиции, первым выбирал себе пополнение Мокрецов.
– Фронтовики есть? Шаг вперед!
Из строя шагнули вперед десятка два солдат.
– Я командир разведвзвода старший лейтенант Мокрецов. Желающие служить в разведке есть? Только добровольцы!
Сделали еще шаг вперед человек восемь.
– Ко мне!
Добровольцы подбежали к старшему лейтенанту.
– Отойдем в сторонку.
Дальше отбирали себе пополнение из вновь прибывших артиллеристы, минометчики, связисты. В пехоту попадал разряд – «необучен, годен к строевой».
А Мокрецов стал опрашивать добровольцев – кто, где служил, сколько был на фронте, как попал в маршевую роту. Двоих он сразу отобрал во взвод: один служил в разведке еще в финскую войну, второй был пограничником. Еще двое были спортсменами, ребятами подтянутыми. Таких обучить, поднатаскать немного – и будут не хуже старожилов взвода. Хотя слово «старожил» для фронтовой разведки не совсем подходящее: состав взвода быстро менялся из-за гибели или ранений бойцов.
Двое воевали в пехоте, были в окружении – мужики на немцев злые, хлебнувшие лиха. А двоих комвзвода отправил назад, в общий строй. Повоевать они почти не успели – выбыли в госпиталь по ранению, да и физически были слабые. Таких месяц откармливать надо и только потом обучать. Но на это не было времени. Разведвзвод – не санаторий. Поступит приказ – его исполнять надо.
Командир взвода переписал фамилии бойцов, собрал красноармейские книжки и пошел в штаб – нужно было внести новобранцев в списки части.
Бойцы обступили Алексея:
– Ты из разведки?
– Так точно.
– И как там?
– Скоро все сами увидите.
– Что же у тебя ордена или хотя бы медали нет?
– Стало быть, не заслужил еще.
Бойцы отошли с разочарованными лицами. А чего они хотели? Чтобы он про лихие подвиги им рассказал? Так не было подвигов, была только трудная, тяжелая и очень опасная солдатская работа. Был холод, зачастую – недоедание, грязь – вот что такое разведка.
Мокрецов вышел из штаба повеселевший, раздал бойцам их документы.
– Ветров!
– Я!
– Веди пополнение во взвод. Пусть старшина организует, у кого чего не хватает, оружие выдаст. А то как с гауптвахты! – и ушел в штаб.
– Пошли, орлы!
Маршевая рота с удивлением смотрела, как пополнение разведвзвода нестройно зашагало в сторону деревни. А как же строй, удалая песня? Если это и было, так в далеком тылу.
Старшина выдал пополнению теплые кальсоны, портянки, заменил брезентовые поясные ремни на кожаные. Потом спросил у Алексея:
– Какое оружие командир приказал им выдать?
– Не сказал.
– Сам-то как думаешь?
– Ты старшина, тебе думать надо. Я бы автоматы выдал.
– С автоматами беда. Советских – один ППД и один ППШ только. А с немецкими разрешено только в рейды.
– Дай трехлинейки тогда. Когда придет время к немцам в тыл идти, заменишь.
Старшина так и сделал.
Наутро Мокрецов выстроил пополнение.
– Сейчас пойдем стрелять – поглядим, на что вы способны.
Для стрельбы использовался неглубокий овраг километрах в трех от штаба. Устроить стрельбище ближе – штабные всполошатся: не немцы ли окружают? В 41—42-м годах окружения панически боялись.
К снарядным ящикам прикрепили бумажные мишени.
– Первой тройке – зарядить оружие!
Бойцы из обойм зарядили магазины.
– Положение для стрельбы лежа принять! Пять выстрелов беглым – огонь!
Нестройно захлопали выстрелы. Когда прозвучал последний, комвзвода скомандовал:
– Открыть затворы! К мишеням – марш!
Результаты стрельбы были плачевные. На сто метров – дальше не позволяла длина оврага – лишь двое из троих бойцов попали в мишени, у одного в бумаге – ни единой пробоины.
Бойцы оправдывались:
– Оружие не пристреляно…
И вторая тройка тоже не отличилась в стрельбе.
Мокрецов подозвал Алексея:
– Стреляешь нормально?
– Вроде бы…
– Тогда покажи им. Пять выстрелов беглым.
– Так точно!
Алексей подошел к бойцам пополнения.
– У кого винтовка не пристреляна?
– У меня, – протянул ему свою трехлинейку один из бойцов, – красноармеец Дубинин.
– Давай сюда! И патроны.
Алексей не стал ложиться – на охоте чаще стреляют из положения стоя. Он вскинул винтовку. Выстрел, второй… Только гильзы отлетали.
Когда прозвучало пять выстрелов, бойцы гурьбой направились к мишени – всем не терпелось посмотреть, как стреляет разведчик.
В центре мишени вместо «десятки» зияла одна сплошная дыра.
– Ни фига себе?! – удивился кто-то. – Мне, чтобы так стрелять, очень долго тренироваться надо.
Комвзвода толкнул Алексея локтем в бок.
– Молодца, не осрамил разведку! Вот ты учить их стрельбе и будешь. Даю два дня!
– Разве их за два дня научишь?
– Больше времени нет! – старлей развел руками.
На обратном пути комвзвода спросил:
– Ты где так стрелять научился? В первый раз такую стрельбу вижу.
– Охотник я, в Сибири всю жизнь жил, охотой кормился. Патроны дорогие, промахнулся – денежка ушла из кармана.
– Тебе бы в снайперы, да в разведвзводе хорошие стрелки тоже нужны. Ты для нас как находка: и минер, и стрелок отменный, – комвзвода в восхищении покрутил головой.
Когда они уже добрались до изб, Алексей спросил:
– Из чего их стрелять учить? С трехлинейками в немецкий тыл не ходят.
– Мыслишь правильно. Из автоматов, конечно. Да патронов не жалей, бери завтра «цинк» и учи. Что хочешь делай, но через два дня они должны попадать в мишень.
Да, попробуй за два дня их научи! Практически все из присутствующего пополнения из советского автомата не стреляли, а немецкий видели лишь издалека. Политорганы были против использования трофейных автоматов – дескать, войска это разлагает, наше оружие превосходит немецкое.
