Свободу мозгу! Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался - Идрисс Аберкан

Убедительность гипноза состоит в переводе субъекта в состояние комфорта, причем гораздо лучшего. Чем больше он ощущает разницу, тем скорее будет подвержен внушению, потому что гипноз растормаживает, расслабляет, стирает страхи, тревожность и сомнения, погружая в блаженное состояние, из которого не хочется выходить. Как Дон Корлеоне, внушение делает нашей психике «предложение, от которого она не может отказаться». Именно поэтому гипноз так театрально выглядит на сцене, и всем кажется, что человек загипнотизирован против его воли. А он-то хочет находиться в этом состоянии как можно дольше, причем это желание удивляет его самого (особенно если раньше ему никогда не внушали).

Деррен Браун просит у своего испытуемого описать, что он чувствует после употребления глотка пива: ощущение жара, вкус и т. д. Он просит его еще раз прочувствовать эффект, который пиво производило во рту, горле, голове, и так несколько раз подряд, как если бы он безостановочно поглощал пиво стаканами. Когда спонтанная деятельность мозга становится вполне устойчивой, она вызывает в памяти такие воспоминания, как физиологические эффекты опьянения. Этот «вызов» будет тем серьезней, чем сильнее желание субъекта почувствовать себя пьяным, ведь опьянение – это приятное чувство, это выбор, в котором мозг не желает себе отказывать.

Когда мы восстанавливаем в памяти ощущения или чувства, мозг воспроизводит их приблизительно так же, как если бы они возникали в ответ на стимуляцию извне. Этот эффект из арсенала нейроэргономики навел философов на мысль, что все мы являемся в некоторой степени «мозгами в чане». Все, что мы ощущаем, является результатом деятельности мозга, а его спонтанная деятельность заставляет поверить, что она возникает в ответ на внешний стимул. В классической античной философии это понятие было описано Платоном в его мифе о пещере, Чжуан-цзы[75] в его притче о приснившейся бабочке, а совсем недавно она вдохновила братьев Вачовски на создание кинематографической саги «Матрица».

Слепота невнимания и слепота к переменам

Мозг имеет свои степени свободы и свои ограничения. Эволюция является первоклассным дизайнером, потому что производит системы с невероятной приспособляемостью и прячет несовершенства своих творений от их жертв и от охотников за ними. Например, существует ошибка оптики, называемая «слепое пятно» (пятно Мариотта). Это лишенная рецепторов света область на сетчатке, находящаяся в точке выхода зрительного нерва. Это слепое пятно не включено в поле зрения, и мы не видим черноту в его центре. Хотя оно действительно существует.

Точно так же, как мозг заставляет нас сомневаться в собственных возможностях, он продолжает умело утаивать от нас то, чего мы не знаем, что мы не видим, не ощущаем и т. д. Но зато мы можем уличить его в ошибке – это хакерство, как сказали бы специалисты по информатике, именно это происходит при гипнозе: присваиваются права руководителя мозга, и организуется короткое замыкание в цепи критического мышления.

Мозг не компьютер, но если сравнить его с машиной, то можно поразиться скорости его запуска. Это потому, что он постоянно находится в движении, не как компьютер. Точно так же, как колесо велосипеда имеет угловой момент, не дающий ему упасть во время движения, так и мозг имеет свой «умственный момент». Его текущая деятельность может повысить его восприимчивость к внешней стимуляции. Мы назвали бы это бдительностью, а если говорить о приходящей информации, то это можно назвать когнитивным (умственным) резонансом. То есть то, что мы только что узнали, прекрасно вписывается в наши схемы мышления. И наоборот, когда новые данные вступают в конфликт с этими схемами, происходит когнитивный диссонанс, который может повредить обучению. А в случае стимулирования эмоциями возникает «слепота невнимания».

У меня нет лучшего примера слепоты невнимания, чем два видеоролика, которые на Youtube уже обошли весь мир. Две команды баскетболистов – одни в серой, другие в белой форме – перебрасывались мячом. Зритель должен был вычислить количество бросков команды в белой форме. После просмотра ему сообщают точное число пассов и просят сообщить, не заметил ли он что-либо странное. В одном ролике через игровое поле проходит мужчина в костюме гориллы, которая стучит себя в грудь. В другом он переодет в бурого медведя и вперевалку бредет по полю. Бо́льшая часть испытуемых не заметили ни гориллу, ни медведя, потому что были полностью поглощены подсчетом бросков. Мозг что-то видел, но текущая задача блокировала доступ этой информации в сознание, которое имеет ограниченный объем и нуждается в концентрации для решения любой проблемы. Анри Бергсон был прав, когда говорил: «Глаз видит только то, что мозг готов постичь».

Такие серьезные исследователи, как Станислас Деаэн и Жан-Пьер Шанжё, более двадцати лет назад разработали информационную модель, которая учитывает этот механизм, и сделали особо точный прогноз о продолжительности его действия и воспроизводимости.

Текущая умственная деятельность может управлять доступом к сознанию. Это хорошо известно опытным медсестрам. Если нужно взять у пациента материал для анализа, от простого взятия крови до болезненной пункции, можете отвлечь его внимание общими вопросами типа: столица Монголии, сколько будет 13 × 11, марки двух итальянских вин? Пока пациент будет искать ответ, его сознание будет нечувствительно к боли в течение приблизительно полутора секунд. Информацию о боли воспримут ноцицепторы[76] кожи, но она не попадает в сознание, которое занято выполнением умственной задачи. В единицу времени оно способно выполнять только одно задание.

Множество объектов психической жизни (или ноэм, как их назвал Эдмунд Гуссерль) борются другом с другом в непрекращающейся схватке, чтобы туда пробиться. Исход этого сражения определяется фразой «победитель получает все». Всего одна ноэма получает доступ к сознанию, иногда при поддержке внимания или с помощью внешней стимуляции. В принципе, если сознание хотело бы полностью отгородиться от внешнего мира, оно могло бы это сделать. Именно это происходит с ним при анестезии. Тех же результатов можно достичь, воздействуя на него гипнозом или упорной медитацией. С точки зрения нейронауки, медитация не что иное, как контроль над спонтанной умственной деятельностью.

Если кто-нибудь попытается вести наблюдение за работой собственного мозга методом самонаблюдения, он сразу станет сторонником нейроэргономики. Философы Античности, шаманы, буддийские монахи, суфии и многие другие изучали работу мозга. В их работах часто встречается такая метафора: ум, как водная гладь, может быть спокойным или волнующимся. Эта красивая и простая метафора позволяет осознать, что такое активность спонтанная и активность простимулированная. Представим себе мозг как море, а сообщение – как волну. В бушующем море она не оставит никакого следа, а на спокойной глади моря она будет хорошо заметна. В суфизме есть иллюзия единого ума, состоящего из цепи ноэм, «потока сознания», который возникает в результате борьбы противоположностей, соревнующихся за доступ к сознанию.

Самонаблюдение для изучения психики не подходит, поскольку психическая жизнь по большей части вообще не осознается. Дело в том, что работа сознания энергетически слишком затратна для мозга. Бо́льшая часть наших действий и решений должна быть автоматической, бессознательной и задействовать минимум нейронной активности. Например, при вождении машины потребление кислорода гораздо больше у новичка, чем у опытного водителя. При реализации любой равноценной задачи мозг любителя потребляет больше кислорода, чем мозг профессионала. Если бы умственная жизнь полностью осознавалась, то каждый мог бы объяснить, как работает его мозг, и нейроученые были бы не нужны. Я не говорю, что так не бывает, но при современном состоянии наших экспериментальных наук это скорее вопрос веры.

Мозг хорошего профессионала выполняет задачу, даже не задумываясь об этом, поэтому неудивительно, что в эксперименте Деррена Брауна опытный ювелир не заметил бумагу, а продавец хот-догов с гораздо меньшим опытом не попался на удочку шоумена. Мастера по боевым искусствам знают, что профессионал своего дела способен автоматически выполнть прием и не раздумывая занимать нужную позицию. Каким бы делом он ни занимался (спорт, танцы), профессионал может объяснить, что он делает. Но все движения тела и ума недоступны описанию. Например, мы умеем завязывать галстук, ездить на велосипеде или плавать, но объяснить, как это сделать, довольно сложно.

Вот каким способом пользуется мозг, чтобы скрыть от нас отсутствие сознания. Например, «слепота к изменению» очень близка к слепоте невнимания. Психолог Дэн Симмонс из Гарварда разработал приспособления для демонстрации этого феномена. Его видео стало источником многочисленных шуток. Первый эксперимент заключался в следующем: студент стоит за прилавком, к нему направляется участник эксперимента. Студент просит его заполнить бланк, затем якобы случайно роняет ручку и лезет под прилавок, а на его месте появляется другой. Так как оба студента имеют похожие силуэт и запах, почти треть испытуемых не замечают подмены.