Догмат и мистика в Православии, Католичестве и Протестантстве - Михаил Новоселов

{126}

Поэтому отцы Церкви всегда учили, что благодать оправдания есть явление в известной степени временное, т. е. временно ощущаемое и временно скрывающееся от сознания, что она, наконец, может оказаться и утраченной для человека. «Даже совершенные, — говорит преп. Макарий Египетский, — пока пребывают во плоти, не избавлены от забот (т. е. о своем спасении) по причине свободы и состоят под страхом; почему и попускаются на них искушения». И только, «когда душа войдет в оный град святых, тогда только возможет пребыть без скорбей и искушений». Праведность — это огонь, возгоревшийся в нас, который грозит угаснуть при малейшей невнимательности с нашей стороны. «Огонь, который мы получили по благодати Духа, — говорит св. Иоанн Златоуст, — если захотим, мы можем усилить, если же не захотим, тотчас угасим его. А когда он угаснет, в наших душах не останется ничего, кроме тьмы. Как с возжением светильника появляется большой свет, так с его погашением не остается ничего, кроме мрака. Поэтому сказано:

«Духа не угашайте»

(1 Сол. 5, 19)». {127}

Однако не нужно представлять себе последующей жизни человека в таком виде, что вся его задача будет состоять только в том, чтобы не потерять как-нибудь эту полученную им праведность.

Зачаточный характер праведности крещения

В крещении человек одержал первую и, можно сказать, решительную победу над грехом. Но чтобы окончательно восторжествовать над грехом, необходимо его изгнать совершенно из своей природы, нужно совершенно очистить свою душу и тело от малейших признаков ветхого человека. Тогда только спадут окончательно «путы» греха, и человек вполне усвоит себе вечную жизнь. «Господь приступающего к Нему с покаянием и верою приемлет, прощает ему все прежние грехи и, освящая таинствами, снабжает силою препобеждать живущий в нем грех, самого же греха не изгоняет, возлагая на самого человека изгнать его с помощию даруемой ему для того благодати» (еп. Феофан).

Вследствие этого и положительная сторона возрождения — облечение во Христа — {128} является тоже только зачаточной, несовершенной. Человек сообразен Христу, но только в смысле общности идеи и начала жизни в том смысле, что он избрал Христа отселе Своим Господом и Учителем, а отнюдь не в смысле полного подобия природе. Человек только определил себя на службу Христу, но еще не исполнил своего определения, еще не усвоил себе в полноте той жизни, проходить которую он назвал отселе своим долгом и своим высшим благом. Душа и в возрождении только еще обратилась и вступила в жизнь Божественную, она скорее только готова к восприятию этой жизни, чем ею наслаждается. «Крещение есть только предначатие воскресения из ада» (Ефрем Сирин). «В христианах, яко чадах Божиих, — говорит св. Тихон Задонский, — должен быть наченшийся образ Божий, которым должны подобиться Отцу своему Небесному». «Бог доброе семя на сердце человеческом посеял, и добрым его сделал, и помогает ему и укрепляет его добро творити». Это семя определеннее св. Тихоном называется «живой верой», т. е. именно определением себя по Христу [11]. Итак, {129} человек имеет только

«начаток духа»

(Рим. 8, 23), или «наченшийся образ Божий», имеет только семя.

Если же праведность, полученная человеком в крещении, является скорее возможностью, чем действительностью (в смысле, конечно, полного подобия природы), если она только есть семя, тогда дальнейшая жизнь становится весьма ясной и понятной.

«Святое крещение, по выражению св. Афанасия Александрийского, отверзает нам (только) путь к просвещению», только дает нам возможность начать свое спасение. «Приявший баню пакибытия, — говорит св. Григорий Нисский, — подобен молодому воину, только что внесенному в воинские списки, но еще ничего не выказавшему воинственного или мужественного. Как он, повязавши пояс и облекшись хламидою, не считает себя тотчас же храбрым и, подходя к царю, не разговаривает с ним дерзновенно, как знакомый, и не просит милостей, раздаваемых трудившимся и подвизавшимся, так и ты, получив благодать, не думай обитать вместе с праведными и быть причтенным к лику их, если не претерпишь {130} многих бед за благочестие, не будешь вести борьбы с плотию, затем с диаволом и мужественно не противостанешь всем стреляниям лукавых духов».

Человек получил благодать, определился к добру; но привычная стихия греха остается пред сознанием в качестве искушающего начала и находит себе более или менее сочувствия и в природе человека. Поэтому при невнимании со стороны крещенного умерщвленная вражда против Бога и Его святого царства может воскреснуть вновь и сделать напрасным принятие таинства. Благодатное царство зачалось в человеке, но еще не завоевало всей его природы, не уподобило ее себе всецело. «Бывает, — говорит преп. Макарий Египетский, — и то, что в ином есть благодать, а сердце еще не чисто». Нечто подобное имеет место и при таинстве; человеку предстоит борьба с остатками своего прежнего бытия, с греховными навыками, с привычкой вообще жить по стихиям мира. Только после этой борьбы, когда изглаждена будет возможность греха, цель человека можно считать достигнутой и его спасение вполне совер{131}шенным. «Если нужно, — говорит св. Иоанн Златоуст, — получить Царствие небесное, то недостаточно освободиться от греха, но нужно еще много упражняться и в добродетелях. Ибо от порочных действий нужно удерживаться для того только, чтобы освободиться от геенны (вот смысл жизни с правовой точки зрения); но чтобы наследовать Царствие небесное, необходимо стяжать добродетель».

Задача жизни человека после крещения

Кто освободился от греха в крещении, тот за прежние грехи, конечно, наказан не будет; но если он этим очищением и удовольствуется, то в Царство небесное он все-таки не войдет. Необходимо над собой работать и после крещения, так как в противном случае все обещания человека, все его желания отселе быть праведным окажутся только пустым звуком: отвергнув прежнюю жизнь, человек должен начать новую, а не оставаться в безразличии. «Как скоро, — говорит св. Григорий Нисский, — душа возненавидит грех, усвоит себе по возможности добродетельный образ жизни {132} и приимет в себя благодать Духа, претворив ее в жизнь, то она станет всецело новою и воссозданною». Недостаточно, следовательно, возненавидеть греховную жизнь и отречься от нее — необходимо с корнем вырвать малейшие остатки ее; недостаточно определить себя к жизни по Христу — необходимо претворить принятую благодать в жизнь. В этом смысле и можно говорить, что благодать крещения может быть увеличена или уменьшена. «Духовная благодать, — говорит св. Киприан Карфагенский, — которая в крещении равно приемлется верующими, потом поведением и действиями нашими или уменьшается, или умножается, подобно тому, как в Евангелии семя Господне равно сеется, но по различию почвы иное истощается, а иное умножается в разнообразном изобилии, принося плод в тридцать, шестьдесят или сто раз больший». Необходим, следовательно, продолжительный подвиг постепенного очищения, дальнейшего совершенствования, или восхождения от младенчества к возрасту мужа совершенна; конец же этого восхождения есть Богоподобие или святое общение с Богом, т. е. {133} вечная жизнь. «Как скоро, — говорит преп. Макарий, — душа возлюбила Господа, исхищается она из сетей (мира) собственною своею верою и рачительностию, а вместе и помощию свыше, сподобляется вечного Царства и, действительно возлюбив последнее, по своей воле и при помощи Господней не лишается уже вечной жизни».

Заключим и этот отдел словами преосв. Феофана, к которому уже не раз обращались мы за проверкой нашего понимания учения свв. отцов. «Исполнивший все заповеди, — пишет покойный святитель, — благоукрашает свою душу всякими добродетелями и делает сердце свое храмом, достойным быть обителию Господа. Он (Господь) и вселяется в него тогда. Он в нем бывает с минуты св. крещения и еще преискреннее приобщится с ним во св. причастии. Но, помогая ему в жизни святой, все еще не всецело успокаивается в нем, потому что, пока не водворятся в душе все добродетели чрез исполнение заповедей, в ней все еще остаются следы страстей — неприятный Господу запах греха. Он и не успокаивается в нем, как бы не доверяя ему и еще только изго{134}товляя Себе покойную в нем обитель. Когда же душа освятится добродетелями, тогда уже Он благонадежно входит в нее, как в дом, и обитает спокойно, не тревожимый неприятными ему движениями греха и страстей». Последующая жизнь, таким образом, не механический, побочный придаток, а необходимое дополнение свободно-охотного и вместе таинственного переворота, пережитого человеком в крещении.

С другой стороны, при православном понятии о сущности возрождения легко можно объяснить и то явление, что спасаются люди, умершие не только сразу после крещения, не заявив деятельно своей веры, но и до крещения (так называемое крещение кровию).