Красавчики из френдзоны (СИ) - Камински Аделина

С другой стороны, есть ли смысл его изводить, раз уж дружба ему теперь не нужна? Если ему не нужна дружба, то не нужна и я… потому что вряд ли я когда-нибудь смогу дать ему то, чего он от меня хочет.

У вас когда-нибудь было чувство, что вы находитесь в тупике? Что вперед шагнуть невыносимо трудно, а назад… уже невозможно? Сейчас я испытывала что-то подобное.

Я любила Ойю. По-своему. Мне было бы очень жаль расставаться с ним и мне…

Всхлипнула. Сама не заметила, как неуправляемые слезы покатились по щекам. Я не хотела плакать. Не здесь, не сейчас. Что за ерунда? Но они текли. И сопли текли, приходилось их втягивать носом. В окружавшей меня тишине я выглядела очень глупо. Сейчас.

Прищурилась от света, ударившего в лицо. Лампа на тумбочке у ближайшей ко мне кровати загорелась.

— Дельфина? Ты что тут делаешь? — удивленный возглас Ойи, и вот меня прорвало окончательно.

Ни слова произнести не смогла. Опять импровизировать собиралась, но зря. Куда уж там импровизировать, когда в голове полная ахинея творится, а всхлипы не позволяют произнести хоть что-нибудь членораздельное?

— О-о-о Сезон… — выдохнул парень, видя мои потуги, встал с кровати и, сделав широкий шаг ко мне, прижал к груди.

Файер был в светло-серых широких штанах и черной майке. Теплый, близкий, родной. В таком же виде он чаще всего завтракает в особняке. Так необычно видеть его в домашнем облачении настолько далеко от дома. Еще более необычно, что я придала какое-то значение тому, как он выглядит без студенческой формы. Похоже, у меня окончательно поехала крыша…

— Если б я только знал, что ты сюда припрешься, даже виду не подал бы, что твои слова меня так… — сделал он небольшую паузу, чтобы самому подобрать нужное слово, — …затронули.

— Ойя, ты не видел мой?.. — дверная ручка провернулась.

Парень сработал в мгновение ока. Выпустил меня из рук, скользнул к двери и не дал ей распахнуться полностью.

— …бумажник? — ручка задребезжала. — Эй? Ты чего, дверь держишь?

Мои глаза забегали по комнате в надежде отыскать укрытие. Два шкафа, четыре кровати, две из которых нежилые. Заглянула под одну из кроватей. Коробки. Под другую — коробки. По третью… блин, у меня нет на это времени! Распахнула первый шкаф — забит, второй — аналогично.

Заметив мое замешательство, файер настойчиво закивал в сторону своей кровати. Намек понят, но ведь по моим очертаниям под одеялом понятно будет, что там человек лежит. Эх, ну была не была!

Нырнула под одеяло, и в ту же секунду погас свет. А затем под одеяло забрался и сам Ойя. Лег лицом к лицу на расстоянии буквально в пару сантиметров. Я задержала дыхание, закружилась голова. Нет, лучше просто дышать пореже буду. Так и сознание потерять недолго.

— Да что за?.. — Дверь наконец-то поддалась под чьим-то яростным рвением попасть в комнату номер сто восемьдесят четыре. — Эй, Ойя, у нас тут с дверью какая-то хрень. Слышишь?

— Нефиг так дергать, — ответил парень, и его горячее дыхание обожгло мне лицо.

Я помню, когда-то в детстве мы все прятались под одним одеялом и рассказывали друг другу страшные истории. Фонариком светили, издавали всякие пугающие звуки. Было весело. Особенно забавно было наблюдать за реакцией Миши, который верил каждому нашему слову, а потом всю ночь ворочался с боку на бок и вздрагивал от любого шороха.

Сейчас мы с Ойей лежали под одним одеялом, без фонарика. Просто молча смотрели друг на друга. Я чувствовала, что он смотрит. Чувствовала, как повышается температура его тела градус за градусом. Его левая нога лежала поверх моей, его рука обхватывала мою спину.

— Я включу свет на пару сек, лан? Посеял долбанный бумажник, прикинь?

— Минута. Засекаю, — друг практически коснулся моих губ своими. Сердце перевернулось в груди.

Хотела отшатнуться, но боялась привлечь внимание, если пошевелюсь. Приходилось терпеть эту близость. Макушку головы щекотало, но не я не могла почесаться. Щекотало и губы от дыхания Ойи.

Он улыбнулся. Мускулы его лица подрагивали, будто парень едва сдерживается. В самом деле, чего бы ему сейчас стоило поцеловать меня или еще что-нибудь похуже провернуть? Но мое доверие осталось не подорванным. Ойя не переходил к решительным действиям. Просто продолжал молча с улыбкой смотреть на меня.

Стыдно признаться, но я почувствовала некоторое… разочарование. Этого не должно быть. Мы же друзья, правда? Лучшие друзья. Всё детство мы провели бок о бок, никогда не задумываясь прежде о наших мужском и женском началах. А сейчас… именно сейчас я четко осознала, что я женщина, лежащая в одной постели с мужчиной.

Кровь в висках застучала набатом. Непонятный жар прилил к щекам, непроизвольно прикусила губу. Сглотнула вязкую слюну.

Может, я просто простыла? На улице сейчас довольно прохладно. Середина осени, как-никак, да еще и северный ветер… О чем я только думаю?

— О, нашел! — всё тот же визгливый голос оповестил о находке. — Давай, бывай. Передумаешь — знаешь, куда идти.

Дверь в комнату захлопнулась, и я тут же приподнялась, сбрасывая одеяло.

Как душно! Невыносимо душно! Каждая клеточка тела полыхает. Либо из-за чрезмерной близости файера, либо из-за всей той ерунды, что я себе понавыдумывала. Под одеялом мы провели минуту от силы. Казалось — вечность.

— Если ты пришла для того, чтобы помириться, — Ойя тоже приподнялся, не отрывая от меня глаз, — то в этом не было необходимости. Всё нормально. Я понял и… — он отвел взгляд в сторону, — …принял твою позицию. — Глубоко вздохнул и шумно выдохнул. — Хоть это и жестоко, насильно мил не будешь.

— Тогда я могу сопровождать тебя завтра? То есть… то есть сегодня. Уже сегодня. — Мой осипший голос выдавал меня с головой. Неловко откашлялась.

— Да. Как и все разы до этого. Мне всегда намного легче, если ты рядом.

Взгляды наши встретились, и сердце мое заколотилось так, что его вполне могли бы услышать за стенкой в соседней комнате. Да что же это происходит?!

— Тогда… я пойду?

— Давай я провожу.

— Конечно.

Диалог наш звенел натянутой до предела струной. Чем быстрее мы расстанемся, тем быстрее снова придем в себя.

— Ты одна здесь? — осведомился Ойя, когда я уже подходила к двери.

— С подругой, — обернулась я.

— Подождешь меня в ее обществе пару минут?

— Без проблем.

Мальчики тоже припудривают носики перед выходом? Никогда не замечала за друзьями такого, но вышла и сразу направилась к заждавшейся Карамелите. Стихийник, как и обещал, присоединился к нам через пару минут, а еще немного времени спустя мы стояли перед окном, в которое изначально забрались в общежитие.

— Это не безопасно, — заметил Ойя, бросив взгляд вниз на увитую плющом стену.

— Нормально, — одним движением отпихнула его Карамелита от подоконника, развернулась и, долго не раздумывая, свесила ноги.

— Я могу перенести вас на мифе.

— Поэкономь силы, — опустила руку файеру на плечо. — Мы девочки ловкие.

Приподняв бровь, Ойя воззрился на меня сверху вниз, будто бы мысленно говоря: «Ага, ловкие и крайне безрассудные». Это показалось мне забавным.

Ровно до того момента, как в коридоре мы остались одни. Сладкоежка спустилась. Настала и моя очередь покидать чужое общежитие, и я застыла на месте. Пододеяльные переживания вспыхнули в голове настолько ярко, что меня снова бросило в жар. Потом в холод. Затем опять в жар. Ощутила, как щеки вновь наливаются свежим румянцем, но ничего не могла поделать с неоднозначной реакцией организма.

Не знаю, что на меня нашло. Марево, царящее в голове, конечно, не оправдание моему странному поступку, но… я поцеловала Ойю. Встала на цыпочки, обвила руки вокруг его шеи и поцеловала в приоткрытый рот. Парень замешкался всего на секунду. Подхватил меня за талию, прижал спиной к стене и впился в губы так, что у меня подкосились ноги. Наши языки столкнулись, обвивая друг дружку, смешалась слюна… невозможно сдержать стон. Стон. Тихий, но… это мой?

Мы буквально пожирали друг друга и никак не могли наесться досыта. Горячий язык скользнул вниз по подбородку, шее. Задержался там. Губы Ойи присосались к моей чувствительной коже, влажно причмокнув.