Колесо Фортуны - Роджер Желязны

В течение следующих нескольких дней я предпринимаю для поимки воров все, что в моих силах. Мюррей проверяет тщательно — в этом я не сомневаюсь. Он может часами пересчитывать даже небольшие суммы, несмотря на то что шеф высмеивает его педантизм.

Остальные сотрудники тоже смотрят в оба, но даже обещанная Стэном награда информатору не способствует выявлению воришки среди своих. Удостоверившись в том, что прочесала «Линию Кенгуру» изнутри, я концентрирую внимание на гостях.

Часами сидя перед мониторами в контрольной комнате и изучая поток посетителей, я истощаю и свое терпение, и терпение дежурных охранников. Игра начинается сразу же, как только раскрываются парадные двери и казино заполняют престарелые леди с голубыми и седыми волосами, которые начинают ожесточенно терзать игральные автоматы. У них существует какая-то своя иерархия, согласно которой они распределяют между собой машины, никогда не позволяя посторонним приближаться к ним.

Серьезные игроки на столах повинуются своему собственному графику. Большинство из них я уже хорошо знаю. Они приходят играть пунктуально, словно чиновники на службу, отличаясь от последних лишь фанатичным блеском в глазах.

Случайных посетителей классифицировать труднее. Одни оторвались от автобусных экскурсий, они сжимают в руках билеты и талоны на питание. Иные забрели из других казино в поисках удачи на новом месте.

Я наблюдаю за ними в зале до полудня. Затем сдаю пост Генри. Генри — худощавый негр тридцати пяти лет, который легко может сойти за двадцатилетнего. Раньше он поигрывал, но не слишком в этом преуспел и постепенно перешел на секретную работу.

Сегодня он неузнаваем в серой хлопчатобумажной рубашке и китайских штанах. Его излюбленный прием — каждые полчаса менять аксессуары: добавлять темные очки или яркий галстук, серьгу или бейсболку с немного похабной надписью. При этом он меняет позу и манеру себя вести, так что вы можете наблюдать за ним весь день и не будете вполне уверены, тот ли это человек или нет. Я знаю, я наблюдала.

Около шести я посылаю Генри передохнуть несколько часов перед вечерним наплывом посетителей. На это время моим партнером будет Лорен, эффектный блондин с точеным лицом копа из «мыльной оперы». Мы с ним одеваемся, как мистер и миссис Лонг-Айленд — образ, требующий дизайнерского вдохновения и не слишком больших актерских способностей.

Мы фланируем из зала в зал, прогуливаемся вдоль рядов автоматов, кружим вокруг столов. Мы ставим не слишком мало, чтобы поддержать свой имидж, и не слишком много, чтобы наше быстрое исчезновение не было воспринято со смехом. Около полуночи я замечаю Пэмми, появляющуюся в дверях, ведущих в фойе и зал варьете, где она хозяйничает.

Пэмми затянута в ярко-розовое вечернее платье, на голове парик в виде пучка сахарной ваты, обсыпанной розовым хрусталем. Она выглядит так, словно голова ее так же свободна от мозгов, как сахарная вата от питательной ценности, но это впечатление обманчиво. Она заправляет делами варьете с недюжинной хваткой. На самом деле единственным ее слабым местом является то, что она убеждена, будто Стэн очень умен.

Дергая Лорена за рукав и жалуясь, что у меня устали ноги, я направляюсь в варьете. Пэмми подводит нас к столику на полпути до сцены.

Принимая у нас заказ, она роняет салфетку на стол. На ней она заранее написала оранжевыми чернилами: «Что-то не в порядке с двумя парнями за соседним столиком. Ваше мнение».

Мысленно желая ей в дальнейшем быть поточнее, я слегка поворачиваюсь, чтобы взглянуть на соседний столик. Оба гостя, сидящие там, одинаково стройны, если не сказать субтильны. У одного темные волосы и зеленые глаза с сеточкой морщин вокруг вздернутого носа. Другой смахивал бы на недавнего выпускника колледжа, если бы не волосы, седые, как иней, и легкие, как паутина. Они хорошо одеты в легкие брюки и оксфордские рубашки — не высший класс, но вполне достойно.

Певица на сцене заводит какую-то балладу об обманутых надеждах. Голос у нее не слишком воодушевляющий, но вполне терпимый и, что самое главное, тихий, так что мне удается прислушаться к беседе, которую парни ведут позади меня.

— Эй, придержи! Не расплачивайся этим, Робин, — говорит седовласый. — Час слишком близок. Ты же не хочешь, чтобы нас застукали?

— Нет. — У Робина обиженный голос. — Просто мне не хочется возиться с этой мелочью. Все сложенные бумажки у тебя, Паутинка.

— Не все, — отвечает Паутинка. — С час назад пришел Оберон и забрал большую часть. Но у меня все же осталось достаточно настоящих, чтобы расплатиться за выпивку. Куда ты хочешь направиться дальше?

— Лучше к автоматам, — говорит Робин. — Как ты верно заметил, час приближается.

Они платят по счету и уходят, причем у каждого в руках, помимо обязательной коробочки из оранжевого пластика, еще и холщовый мешочек.

Теперь меня уже разбирает любопытство. Прежде чем направиться вместе с Лореном к автоматам, я посылаю Пэмми быструю улыбку. Они находят два свободных автомата рядом, а мы устраиваемся за третьим неподалеку.

Они действуют энергично. Робин высыпает небольшой холщовый мешочек четвертаков в одну из оранжевых коробочек и ставит его сверху на автомат так, чтобы обоим было легко дотянуться. Паутинка расставляет несколько таких же коробочек на полу.

Затем они начинают опускать четвертаки и дергать рычаги с небрежной грацией, выработанной в результате долгой практики. Когда Паутинке выпадает «джек пот», они не тратят времени на проявления восторга. Робин просто помогает ему собрать лавину серебряных монет в коробочку, и они продолжают играть.

— Как-то странно они играют, — шепчу я Лорену, когда он наклоняется, чтобы собрать наш выигрыш. — Настораживает их уверенность и еще что-то, чего я не могу уловить.

Он передает мне несколько четвертаков.

— Ты права.

Десятью четвертаками позже он триумфально хлопает меня по спине.

— Понял, — говорит он, пряча свое возбуждение за деланной радостью от выигрыша. — Они играют только монетами из верхней коробочки, никогда не бросая в автомат те, что выиграли. Ты заметила, как Робин наполнил ее? Он достал еще один холщовый мешочек с мелочью.

— Фальшивомонетчики? — вырывается у меня вслух. — Толково, Лорен. Послоняйся вокруг и присмотрись, нет ли здесь еще играющих по той же системе. А я послежу за этими. Который час?

— Начало второго, — говорит он.

— Если увидишь Генри, пришли его ко мне.

— Понял.

Через несколько минут рысью появляется Генри.

— Видишь этих двоих? — говорю я вместо приветствия.