Другие - Сергей Зверев

«Штурмуют с наручниками, значит, приказа убить не было», – понял он.

И тут же, словно в отрицание этой мысли, ему пришлось повалиться на пол, чтобы не попасть под автоматную очередь. Второй охранник, потерявший несколько секунд из-за удивления, связанного с падением напарника, пришел в себя гораздо быстрее русского. Выбросив руку над головой, он, не высовываясь и не целясь, разрезал очередью все пространство комнаты.

Вовремя упав на пол, Стольников услышал, как пули крушат стены, крошат подставку для автомата… Он вдыхал сухую пыль от известки и бетона, не поднимал головы и думал о том, что пока идет стрельба, лежать можно спокойно. Под такую канонаду Алхоев, если он неподалеку, носа в коридор не высунет.

Когда магазин стрелка опустел, когда послышалось характерное чавканье металла, выплевывающего и заглатывающего новый магазин, Саша вскочил на ноги, выставил через расщепленные пулями перила автомат и, особо не целясь, выстрелил…

Раздался дикий крик. Решив посмотреть, чем он вызван, капитан перегнулся через перила и увидел, что охранник ползает по полу, здоровой рукой пытаясь ухватить оружие.

– Он здесь!.. – превозмогая боль, по-русски проорал кто-то.

– А ты живуч, сукин сын! – вскричал Стольников и сделал шаг вперед.

И едва не погубил этим свою жизнь. Где-то там, слева, в конце коридора, темнела фигура, которой мгновение назад на том месте не было.

Качнувшись, Стольников снова завалился в комнату, и вовремя – пуля, пройдя у его лица, обожгла горячим воздухом. В противоположном месту нахождения тени конце коридора раздались звук удара и грохот осыпаемого стекла.

Саша показался из двери комнаты, и автомат, зловеще громыхнув, пустил пулю в сторону появившегося Алхоева.

– Ты нашел автомат, собака! – прохрипел полевой командир, кося глаз на огромную выбоину в стене. Из нее до сих пор тонкой струйкой ссыпалась на пол сухая песчаная смесь. – Я убью тебя и без навигатора, если на нем будет хоть царапина!

Стольников спрятался за остатками шкафа и посмотрел на «АК».

– Алхоев, а патроны у тебя тоже с инкрустацией? Я что-то не рассмотрел!

– Если ты повредишь его…

– Судя по голосу, это была угроза? – хмыкнул Стольников.

– Да, это угроза! – вскипел Алхоев. – Это самая большая угроза, на которую я только способен! Положи автомат на пол и уходи к чертовой матери!

Стольников еще раз посмотрел на лук.

– Тебе подарил его Дудаев? Или индейцы?

– Скоро мое терпение закончится!.. Положи ствол, если хочешь, мои люди швырнут тебе револьвер!

– Что ты там пищишь, сосунок? – крикнул в коридор Саша. По лицу его ручьями струился пот, адреналин бушевал в крови, рука разведчика удобно разместилась на рукоятке автомата. – Я попал тебе в голову и включил мозг?

Приближающийся топот по лестнице и восклицания боевиков Алхоева заставили капитана снова выглянуть в коридор. Полевого командира в коридоре уже не было.

– В милицию пошел звонить, что ли, Алхоев? – прокричал громко Стольников.

Выйдя на площадку, он несколько раз подряд выстрелил, отсчитывая про себя: «Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…»

Одна из трех попала наверняка. Пробив ногу повернувшегося к нему боком двухметрового гиганта-альбиноса, пуля разворотила ему бедро. Две другие пули тоже во что-то угодили, но оценивать масштаб разрушения вражеской силы у Стольникова уже не было времени. В его автомате оставалось не так много патронов, а путь был долог.

Коридор был полон людьми Алхоева. Стольников стрелял и стрелял, двигаясь вперед, до тех пор, пока не закончились патроны. Когда магазин опустел, Саша хотел бросить автомат, а потом, вспомнив что-то, на мгновение задержался и изо всех сил, взявшись за горячий ствол, ударил им о выступ очередного поворота. Треснув, приклад с хрустом отлетел за угол, инкрустированная коробка погнулась, и из автомата вылетела пружина.

Вбежавшего на этаж охранника он встретил парой неточных и несильных ударов, добавил ногой, отбив себе при этом колено, толкнул тело на спешащих по лестнице на помощь другу головорезов и бросился туда, где совсем недавно стоял и стрелял в него Алхоев.

В конце первого коридора он упал на пол, перевернулся и появился во втором коридоре. Если бандит ждал, то целился он никак не в пол… Однако предусмотрительность была излишней. Второй коридор, очерчивающий периметр этажа под углом в девяносто градусов по отношению к первому, был пуст. А это значило, что Алхоев сразу после выстрела бежал.

Топот ботинок был хорошо слышен охранникам, вот-вот готовым появиться из-за угла, и нужно было постараться сделать так, чтобы они не увидели его спину.

Они не успели на какое-то мгновение… Первую очередь Саша услышал, еще находясь в коридоре. И в тот момент, когда он валился на пол третьего коридора, опоясывающего этаж, пули прошили коридорный тупик. Вторая была подобна всплеску бессильной ярости. Капитан сидел на полу, а коридор наполнялся пылью, летящими в разные стороны щепками, осколками чего-то стеклянного, и все закончилось тем, что на колени его, выскочив из этого ада, упал какой-то вентиль.

«Сбили задвижку с газопровода?» – подумал Саша и тут же об этом забыл.

Люди Алхоева очередями били стены. В тупике ничего видно не было. Дышать там тоже было невозможно – в воздухе витала взвесь известки.

«Куда же ты убежал, Магомед?» – подумал Саша, размахиваясь и наотмашь молотя кулаками вынырнувшего перед ним из облака пыли человека в камуфляже. Перепрыгнув через него, он увидел лестницу. Скакнув на перила, соскользнул вниз, как матрос в подлодке. В проеме он ожидал пулю, но лестница была пуста. И он в три прыжка пересек первый пролет и в два – следующий…

А на втором этаже случилась неприятность. Первое, что пришло в голову Стольникову, когда он увидел перед собой распираемую тугими мышцами камуфляжную куртку, была мысль об Алхоеве, который, вероятно, не оставил намерений договорить.

Но это был не Алхоев. В руках азиата, рост которого был явно выше двух метров, не было оружия. Подняв голову и невольно отступив на шаг, Стольников с изумлением посмотрел в лицо гиганта. В этот рот без труда вошел бы двойной бигмак, а раскосые глаза смотрели воровато и тупо, как у оленя.

– Твою мать, ты-то что здесь делаешь?! – изумленно протянул Стольников.

Азиат шагнул к русскому, и подбородок его чуть склонился к груди. Сообразив, что его решили заломать, Саша отпрыгнул и осмотрелся. «Не коридор, конечно, но места для маневра достаточно», – решил он, оценив размеры площадки.

Первый удар не получился. Вернее сказать, – он получился, и даже очень хорошо получился, но этот хук, который заставил бы потерять сознание любого другого, лишь развернул голову гиганта под прямым углом, после чего тот, взявшись за челюсть, со зловещим треском вправил ее и продолжил движение к жертве. В том, что перед ним жертва, было очевидно не только ему, но теперь – и Стольникову.

– Не может быть, чтобы у тебя не было слабого места, – пробормотал Саша, отступая и оглядываясь.

Бить этого мутанта в живот не имело смысла. При каждом шаге под курткой играли такие квадраты брюшного пресса, что был реальный риск сломать себе руку.

Продолжая разыгрывать растерянность, разведчик резко взмахнул руками, подпрыгнул и ударил ногой в солнечное сплетение азиата. Ощущение было такое, словно он попытался пробить бетонную стену. Отбив ступню, Саша отлетел в сторону, а раскосый даже не пошевелился. И тогда капитан, взревев, бросился вниз, в ноги противника…

Рассчитав, когда на пол ступит опорная нога врага, он стремительно выставил вперед прямую ногу и, изо всех сил оттолкнувшись другой ногой, полетел вниз… Удар пришелся на двадцать сантиметров выше стопы мутанта. Он был такой сокрушительной силы, что любой другой уже давно подлетел бы вверх и рухнул на паркет. Этот же парень лишь удивленно посмотрел на свой ботинок и после – на Стольникова.

И тут Саша увидел, как зрачки в косых глазах бандита мгновенно сузились до размеров острия булавки… Нервные окончания дали сигнал мозгу, тот их принял и послал нужным мышцам.

Там, где заканчивалось шнурованное голенище ботинка, мгновением раньше раздался отвратительный треск.

Азиат шагнул было вперед. Но тут нога его в месте перелома неестественно изогнулась, осколки кости впились в плоть, и он повалился на пол.

Стольников понял, что до потери сознания этим человеком остались считаные мгновения. Как раз столько нужно ему, чтобы спуститься вниз и не попасть под пули боевиков, которые уже приближались к освещенному солнечными лучами дверному проему.

Но азиат терять сознание почему-то не хотел. Едва капитан шагнул к лестнице, чтобы начать спуск, в ногу его вцепилась огромная рука.

Сашей овладела ярость. Согнув свободную ногу, Стольников с перекошенным от злости лицом выбил из пролета перил стальной прут. Схватив его и окончательно вырвав из гнезда движением, напоминающим то, каким вырывают с корнем дерево, он подбросил прут на руке…