Сотник. Не властью единой - Красницкий Евгений

Подумал-подумал Миша да махнул рукой. В конце концов, лишней не будет – вон как ногами управляется, не хуже, чем заправский каратист… Да и варить-кашеварить кто-то же должен. Тем более на такую-то точно никто не польстится, даже известные бабники – Златомир с Вячко. Так и случилось: оба, как на Вою взглянули, так поперхнулись и старались близко не подходить. Впрочем, девушка держала себя скромно, с достоинством: и кашу варила, и всю мужскую работу наравне со всеми делала. А работы было много: сколотить-поставить сараи, устроить шалаши, расставить ульи, устроить коновязь, забор опять же, с воротами – что сложилось полное впечатление, что все здесь делается всерьез и надолго.

Воины четко следовали всем инструкциям сотника. Ходили в «гражданской одежде» – рубахи, порты да кожаная обувка на ремнях – поршни. Никаких наборных воинских поясов – кушаки узорчатые. Так же по первости обрядилась и Добровоя, однако Михайла строго погрозил ей пальцем да отправил домой – за платьем хорошо, выехать еще не успели.

– Сама ж сказал – подозрительно будет без женщин. Так что самую красивую свою одежку возьми. И это… косметику не забудь тоже.

– Что не забыть, господин сотник?

– Ну, это… румяна там, белила… Тебе лучше знать.

Работали целый день – упарились к вечеру, устали, как черти, но все основное сделали. Осталось лишь доделать забор и ворота. Частокол решили не ставить – слишком уж хлопотно, вместо него сладили плетень. Издалека – да и вблизи тоже – все уже смотрелось как обычная пасека в богатой усадьбе. К встрече врагов все было готово, теперь лишь оставалось ждать.

Оружие провезли тайно, в мешках – кольчуги, мечи, рогатины, арбалеты – ну, как же без них! И запас болтов – стрел. По дюжине выстрелов на каждый. Щиты взяли «нурманские», круглые – такие удобней в лесу, нежели тяжелые миндалевидные «ромейские», за которыми только прятаться можно. Впрочем, под каждый щит – своя система боя. Под «нурманский» – одна, под «ромейский» – совсем другая.

Пока занимались работой, Ермил с Велькой занялись прицельными метками – там кору с приметной елки содрали, веточку сломали на клене, камень перетащили чуть-чуть… Каждый уже знал свою дислокацию, особенно – на ночь. Дежурить стали по очереди, шесть на шесть. Хоронились в буреломах, в кустах, в овражке – там целых двое. Именно оттуда лешаки, скорее всего, и могли явиться. Если они вообще придут.

Придут, придут! Слишком уж лакомый кусочек для очередной безнаказанной «проказы». Обязательно придут.

– Войша! Смотри, чтоб завтра утром накрасилась. Чтоб вся из себя была!

– Слушаюсь, господин сотник.

Первая ночь прошла спокойно. Впрочем, Михайла спал вполглаза, как когда-то на корабельной вахте – да, да, бывало, и там вздремнешь. Утром встал первым, умылся у ручья…

– Похоже, нет пока супостатов, господин сотник, – подойдя, склонился над ручьем десятник Архип.

Миша обернулся:

– А я так полагаю – здесь они уже. И внимательно за нами наблюдают. Так что всем скажи, чтоб не расслаблялись.

– Сказал уже.

– Добро. Собери всех. В караул днем и троих хватит. Остальные… – сотник ненадолго задумался. – Остальным я скажу, что делать.

За сараем собрались все, кроме вновь выставленных часовых, возившегося с ульями и пчелами Ратко и Добровои, по приказу командира наводившей красоту в шалаше.

– Ермил, Велимудр! Громко собираетесь на рыбалку. Чтоб слышно было на весь лес. Ясно?

– Так точно, господин сотник!

– Пройдетесь вдоль ручья, опять же – громко. Пусть вас слышат. Наблюдайте, осмотрите все берега. Вперед!

– Есть!

– Так… – Михайла подозвал охотника Ратко. – Как там с пчелами?

– Славно все, господине. Жужжат.

– Тогда – на охоту. Возьмешь с собой… кто там у нас поголосистей будет?

– Так у Вячко язык без костей!

– У кого без костей?! А вот у тебя, Ждане…

– Упокоились оба! Значит, Вячеслав. Пойдете на охоту с Ратко. Овраг, буреломы – все на ваш глаз. И тоже громко!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Громко не выйдет, господине, – неприметное, несколько осунувшееся лицо охотника озарилось легкой улыбкой. – Дичь шума не любит. Да и эти… сразу поймут.

– Понял… – сотник покивал. – Собираетесь громко. И тихо уходите.

– Есть!

– Архип – с остальными. Потихоньку тут колупайтесь и будьте готовы ко всему.

– Ой! – урядник Ждан, сидевший на корточках прямо напротив Миши, удивленно хлопнул глазами. Лица всех остальных вытянулись…

Сотник тотчас же оглянулся… и едва сдержал смех!

Девица Добровоя дотошно исполнила его приказ. Накрасилась, да так, что…

– К лошадкам только близко не подходи, Воя, – мимоходом бросил Вячко. – Напугаешь к ляду всех!

Все грохнули хохотом…

Добровоя обиженно закусила губу…

– Отставить смех! – подойдя к девушке, Михайла взял ее за руку. – Молодец, Войша. Все правильно сделала. Теперь издалека видать – есть тут у нас дева-краса!

И впрямь, издалека видно! Только вот насчет красы… Плоское лицо Добровои казалось посмертной маской от неумело наложенных толстенным слоем белил. Ярко краснели румянами щеки, а подрисованным сурьмою бровям позавидовал бы и сам Леонид Ильич Брежнев! Что ж, девушка постаралась на славу. Уж как смогла…

– Войша – к костру. Управляйся – пусть видят. Песню какую-нибудь знаешь?

– Ой… господине… Да не умею я петь!

– А петь тебе и не надо. Напевай! Ну там… ля-ля-ля… Только громко и весело!

– Добро… – девушка со вздохом кивнула. – Попробую и громко, и весело… Только лошади бы не разбежались, ага.

Миша довольно прищурился: а она и впрямь молодец! С чувством юмора. Вот уж не ожидал.

Между тем все шло по плану.

– Эй, а крючки где? Мы что, крючков, что ли, ставить не будем, а? – сверкая рыжими вихрами, голосил Велька. – А сеть? Сеть ты не забыл?

– Сеть? Так ты ж ее и забыл! – Ермил отвечал столь же громко. – Ты ж собирался брать. И вот… Хорошо, голову не забыл.

– Я забыл? Я?

Тут и «охотнички» подлили масла в огонь. Вернее, «охотничек» – Вячко:

– Ай, вай, стрелы-то – что? Вдруг да белка? Чем бить будем? А, понял, белок не берем. Только дичь. Эх, коли повезет, так и тетерева запромыслим!

– Идем уже… тетерев.

Гомон стоял, что надо, на всю округу, глухой не услышит! И тут еще от костра послышалось нечто ритмично-гнусавое:

Дождь, дождьНа бабкину рожь,На дедову пшеничкуДа на девкин ленПоливай ведром![2]

Вообще-то, по большому счету Михаил Андреевич Ратников к музыке был равнодушен. Нет, на танцы-то в свое время хаживал, и даже битловскую «Облади-облада» иногда напевал – ее как раз на танцах-то играл местный ВИА. Ну а чуть позже свой вклад внес и Коля, судовой радист-«маркони». Миша особо-то с ним не корешился, но все же на одном судне ходили. Выпивали под музыку из Колькиного «Шарпа», под всякие там «Бони-М» да «АББА».

Впрочем, то, что сейчас выкрикивала Добровая, пением назвать было нельзя. Скорее – рэп, этакий бодрый речитативчик:

Дождь, дождьНа бабкину рожь…

Что ж, наверное, кому надо – услышали.

После полудня явились с докладом рыбачки-охотнички. Следуя всей серьезности дела, сотник заслушал отдельно каждого – вместе-то не хочешь, а соврать можешь, этак для красного словца.

– Ну, обычно все, – поплевав на ладони, рыжий Велька пригладил вихры. – Ручей как ручей. Ну, трава намята – так звери на водопой ходят, бобры, лоси… Рыбаки тоже заглядывают – чужие верши приметили.

– Рыбаки, говоришь? Ага…

То же самое подтвердил и куда более серьезный Ермил. И про намятую траву, и про верши – так в Погорынье называли рыбацкие сети.