Я сноходец - Алекс Войтенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже через минуту понимаю, какое же это счастье, ходить с чистой головой и телом, когда ничего не чешется и не ползает по тебе. Была бы вода немного погорячее, наверное, еще бы полежал в этой лохани, но к сожалению вода холодная и находиться в ней, не доставляет никакого удовольствия. Поэтому выскочив из нее оглядываюсь вокруг и замечаю торчащее из шкафа чистое беленое полотно, видимо используемое здесь качестве полотенца. Тут же выхватив его, насухо вытираюсь и взглядом обшариваю помещение в поисках подходящей одежды для себя. Одевать на чистое тело ту дерюгу, что была на мне до купания нет никакого желания, а вокруг к моему огромному сожалению, разбросаны вещи предназначенные в основном для девочек. Тем не менее, подбираю себе чистые панталончики и натягиваю на себя. Это все же лучше, чем ходить голым, после чего набросив на плечи, какую-то кофту выхожу из комнаты и двигаюсь по коридору, заглядывая во все комнаты, встречающиеся на моем пути. В одной из них обнаруживаю огромную кровать и платяной шкаф с оторванной и перекошенной дверцей. На самой кровати не осталось никакого белья, даже матрац лежащий на ней неестественно вздыблен и взрезан ножом из-за чего по комнате разбросаны клочья ваты. Видимо дом принадлежал какому-то богатому человеку, обычно матрацы набивают сеном или соломой. В самом шкафу остались кое-какие вещи, принадлежащие раньше мужчине, поэтому недолго думая, подбираю себе неплохие штаны и рубаху. Правда и то и другое несколько великовато для меня, но это не беда. Штанины тут же подворачиваются до нужной длинны, а рукава просто обрываются. Надев, а себя все найденное и перевязавшись в поясе найденным куском ткани, чтобы удержать штаны, продолжаю своё исследование. Теперь, когда я немного одет можно обратить внимание и на что-то другое. Хотя если найдется одежда более по размеру, тут же поменяю ее. Мой взгляд падает на огромные ножницы, лежащие возле зеркала, вделанного в стену. Взяв их в руки грубо кромсаю свои длинные волосы, ничуть не заботясь о красоте. Просто стараюсь сделать их насколько возможно короткими. После покрутив головой решаю, что стрижка мне вполне подходит, даже несмотря на то, что кое-где волосы выстрижены почти до самого черепа, а где-то остались неподстриженные куски. «Вырастут сравняются!» — решаю я и отбросив в сторону ставшие ненужными ножницы продолжаю свое путешествие по дому.
Дом, в котором я нахожусь довольно просторный и вскоре я набредаю на еще одну комнату, принадлежащую скорее, всего мальчишке моего возраста, во всяком случае одежда которую я там обнаруживаю подходит мне гораздо больше, чем та что сейчас на мне. Тут же разоблачившись я натягиваю на себя не новое, но чистое исподнее, поверх которого идут плотные серые штаны с кожаными вставками на коленях и заднице. Поверху одевается чистая синяя рубаха, и такого же цвета, как и штаны — куртка, с кожаными вставками на локтях и груди. На пояс находится кожаный ремень с тонкими завязочками, а на ноги, чуть великоватые мне сапожки, из коричневой кожи. Осталось только найти шляпу, которая тут же обнаруживается в одной из коробок. Оглядев себя в небольшом зеркальце, найденном на столе, невольно восклицаю:
— Да я франт!
После этого, почему-то сразу же возникает желание никогда не возвращаться в развалины дома, где жил в последние полтора года. Вот только что делать дальше пока не могу придумать. В задумчивости обхожу оставшиеся комнаты особняка и в последней обнаруживаю разгромленный дубовый шкаф для бумаг и массивный письменный стол и пол, залитый чем-то липким. Поскользнувшись в луже то ли масла, то ли чего-то еще падаю на колени и вижу несколько монет закатившихся под стол и видимо незамеченных грабителями, побывавшими здесь до меня. Заползаю под стол и вскоре монеты, лежащие там оказываются у меня в руке.
В этот момент слышу сильный шум и в комнату, где я нахожусь вбегает разъяренный верзила с огромным тесаком в руке. От испуга съеживаюсь под столом, читая про себя молитву о том, чтобы меня не обнаружили. Верзила подбегает к столу, поскользнувшись, как и я чуть ранее, с грохотом падает на пол, тут же оказываясь своим перекошенным лицом возле моей головы. В ужасе кричу, и… просыпаюсь весь в поту.
Отдышавшись и придя в себя, начинаю понимать, что все это было лишь сном. В этот момент ощущаю какую-то тяжесть в судорожно зажатой в кулак левой руке. Осторожно разжимаю кулак и в свете фонаря, стоящего прямо за окном к своему огромному удивлению, обнаруживаю лежащие на ладони четыре золотых монеты. Поднеся ладонь к глазам с трудом разбираю надпись «LUD XVI D G FR ET NAV REX» и дату выпуска 1776 год.
Следующий день начинается с ранней побудки. Сегодня в десять утра должен состояться парад, посвященный дню независимости, но чтобы попасть на него, заняв приличные места, нужно выехать много ранее, что мы и делаем. Бабушке удалось приткнуть наш автомобильчик на соседней улице, а самим, чуть ли не бегом дойти до трибун, где уже было не протолкнуться. Как нам в этой толчее удалось занять первый ряд я так и не понял, но тем не менее, можно сказать что нам очень повезло. И весь парад проходил у меня на глазах, буквально в нескольких метрах от места где я находился.
Военный парад открывает президент Французской республики. В шествии принимают участие все Вооруженные Силы страны: и пехота, и конная армия, и солдаты морского флота, и военные музыканты, и тяжелая артиллерия, и воздушные силы, и жандармы, и полиция и уже отметившие праздник пожарные. Последние, кстати, срывают больше всего аплодисментов.
А к вечеру мы оказываемся на Марсовом поле, где в честь праздника устраивается салют. К сожалению, на время салюта посещение Эйфелевой башни запрещено, но даже наблюдать со стороны это зрелище очень интересно. Вот только из-за того сна, в котором я невольно поучаствовал вживую, все это воспринимается мною несколько отстраненно. Впрочем, чтобы не обижать бабушку, стараюсь вспоминать о прошедшей ночи тогда, когда она занята чем-то другим и не обращает на меня внимания.
На следующий день мы с бабушкой отсыпались и подводили итоги нашего отпуска. С утра были отнесены на проявку последние пленки, которые обещали сделать
