Герцог - Кэтрин Коултер

— Не знаю, как обстоят дела на самом деле, но на первый взгляд мне показалось, что замок и графство очень даже нуждаются в моем внимании. Похоже, вас совсем замучили налогами.

Леди Аделла сказала:

— Вы внук моей сестры, кровная родня. Я очень рада, что вы приехали, по крайней мере, пока. Со временем все может измениться.

Наверное, герцог должен был бы обрадоваться словам леди Аделлы, но он заметил, как она с заговорщицкой улыбкой посмотрела на Перси.

Бертран, наклонившись вперед, негромко сказал:

— Я присматриваю за имуществом уже много лет, ваша светлость. И очень обеспокоен его состоянием. Если вам будет угодно, можете посмотреть все выкладки и расчеты. У нас имеется огромное количество сырья, но мы не можем его использовать из-за нехватки капитала.

— Конечно, я ознакомлюсь с документацией. Завтра я к вашим услугам.

Герцог внимательно посмотрел на Мораг. Она забрала у него пустую тарелку из-под супа и поставила на ее место какое-то загадочное кушанье. Ян даже боялся подумать, из чего оно приготовлено.

— Хаггис, — причмокнул губами Клод.

— Хаггис?

Герцог с подозрением смотрел на тарелку, где лежала серая кучка непонятного происхождения. Констанция громко объяснила:

— Это смесь из овса, ливера и бычьей печени. Обычно хаггис подают с картошкой. Это очень вкусно. Только попробуйте, ваша светлость.

Ян осторожно поднес вилку ко рту.

— Все это сварено в желудке овцы, — сказал Перси.

Герцог гулко сглотнул, стараясь не показать отвращения. «В желудке овцы? Господи, что это за люди такие?»

Он снова попробовал кушанье и почувствовал сильный запах черного перца. Ян запил все это большим глотком вина, чтобы немного смягчить жгучий привкус.

Попробовал еще несколько кусочков. Он жевал, глотал, стараясь не думать о желудке овцы. Робертсоны наблюдали за ним с нескрываемым любопытством.

— Очень вкусно, мои комплименты кухарке и овце, — сказал герцог, покашливая от перца.

Брэнди обрадовалась, видя, как разочарован Перси. Он никогда не отличался способностью скрывать свои чувства. Персиваль заткнулся и выглядел совершенно ошарашенным. На секунду Брэнди даже стало жалко его — кузен все-таки.

Ян посмотрел, как все вокруг едят. Леди Аделла, его бабушка, уплетала хаггис за обе щеки, будто ее не кормили целый месяц. «Ей, наверное, уже далеко за семьдесят», — подумал герцог, стараясь вспомнить, как выглядела его бабушка, сестра леди Аделлы. Но в голову приходила лишь софа, на которой пожилая женщина проводила большую часть времени. Конечно, у нее не было такого железного характера, как у леди Аделлы. Старушка приняла его довольно радушно, но все время пыталась стравить с Бертраном или Перси.

Он посмотрел на Клода, который сидел слева от леди Аделлы и шумно пережевывал свой хаггис. Этого человека представили как племянника, а Бертрана, его сына, как внучатого племянника. Почему ни один из этих мужчин не унаследовал графство? Герцог не любил загадок и решил разобраться с ними завтра.

Он посмотрел на Констанцию, такую хорошенькую, всеми способами пытавшуюся обратить на себя внимание. С трудом верилось, что три девочки были сестрами. Брэнди — блондинка с жиденькими волосиками, а Констанция — черноволоса и слегка кудрява. На Брэнди была накидка и бесформенное платье, тогда как на Констанции — платье с глубоким вырезом, оставляющее полуоткрытым пышненький бюст. Рыжеволосая Фиона не была похожа ни на одну из сестер. Еще раз взглянув на компанию вокруг леди Аделлы, герцог понял, что никогда не видел таких не похожих друг на друга родственников.

Леди Аделла встретилась с ним глазами.

— Ваша светлость, после хаггиса принесут трюфели.

— Трюфели, — улыбнулся Ян, — с удовольствием съем тарелочку-другую.

— У нас их готовят немного по-другому, чем у вас в Англии, — сказал Клод и закашлялся, словно кто-то резко ударил его в грудь. Леди Аделла говорила, что старик страдает подагрой.

— Надеюсь, их не варят в желудке овцы? — спросил Ян у Брэнди.

— Никаких овец, — ответила та, радуясь, как мелкий воришка, которому удалось украсть серебряную тарелку.

Отведав трюфели, его светлость понял, о чем толковал ему Клод. Шерри оказалось кислятиной, а кекс непропеченным. Хорошие манеры обязывали герцога прикончить внушительную порцию еды, которую положила ему на тарелку Мораг. Обильно запивая кушанья вином, Ян продолжал есть, поглядывая на леди Аделлу. В Англии он привык, что после ужина женщины дают мужчинам посекретничать за портвейном.

— Мы будем пить портвейн здесь, — сразу же произнесла старуха, будто бы читая его мысли. Затем Ян поднялся с места одновременно с другими присутствующими мужчинами.

Проходя мимо Брэнди, герцог услышал, как она прошептала:

— Сэр, вы ведете себя весьма тактично, я была не права относительно вашего воспитания. Вы благородны и воспитаны, ведь кекс был такой отвратительный, но вы мужественно его доели.

И она рассмеялась, прикрывшись рукавом. Герцог был очарован.

— Ничего особенного я не сделал, просто одиннадцать раз откусил и проглотил. — Понизив голос, он добавил: — Надеюсь, она больше не будет называть несчастного Краббс болваном?

Брэнди закусила нижнюю губку.

— Вы еще не слышали, как бабушка по-настоящему окликает его. Сейчас вы здесь, поэтому она еще держится в рамках приличия.

И обеспокоено продолжила:

— Опасайтесь Перси. Он очень резок и, конечно же, ему обидно, что вы, англичанин, теперь будете здесь хозяином.

Всевидящий глаз леди Аделлы заставил герцога не задавать больше вопросов.

— Брэнди, Констанция! Вы что, хотите, чтобы герцог думал о нас как о дикарях. Его светлость желает развлечься, не так ли?

На самом деле его светлость желал как можно скорее забраться в постель и заснуть.

— Вы увидите, наши девочки не хуже ваших светских английских дам. Констанция, ты как младшая первой будешь выступать.

Несмотря на то, что Констанция очень мило выглядела, сидя за фортепьяно, однако слабый, дрожащий голосок, пытающийся петь старинную французскую балладу, явно оставлял желать лучшего. Герцог заставил себя захлопать в ладоши, когда девушка, наконец, кончила пищать, поднялась из-за фортепьяно и сделала неуклюжий реверанс.

— Ты все еще поешь, словно старая деревянная рассохшаяся труба, девочка моя, — сказала леди Аделла. — Вспомни, как я тебя учила? Позже я сама спою. И увидишь, как надо петь. Ты неплохо выглядишь, но не смей портить слух его светлости.

Герцог соврал, ни минуты не колеблясь:

— Мне очень понравилось, как вы поете, Констанция, хотелось бы послушать еще.

Понурый вид мигом исчез с лица девочки, и она снова пустила в ход одну из своих женских улыбок. Глаза ее были обращены к Перси, но тот смотрел на Брэнди.