Замужем за призраком (СИ) - Бахтиярова Анна

Две магические волны столкнулись, сыпанув искрами, и…

Линда врезалась в стену. От затылка до поясницы прошла нестерпимая боль. Но рефлексы сработали. Прежде чем провалится в забытье, Линда запустила «режим» магического восстановления. Отличная штука, позволяющая если не залечить травмы, то хотя бы не усугубить их, пока не придет настоящая помощь.

— Айс… Айс, пожалуйста, поговори со мной…

Нет, Донован не сошел с ума. И обращался он вовсе не к Линде.

Ему тоже досталось, раз начал восстановление. Одновременное погружение создало подобие ментальной связи. А как иначе объяснить, что Линда увидела, словно сон, его воспоминание. Давнее воспоминание. О погибшей Айседоре…

Она сидела к Доновану спиной. На камне у быстрой речушки. Смотрела вдаль. Белокурые, перехваченные синей лентой волосы струились по спине.

— Айс…

— О чем тут говорить, — проговорила девочка, не оборачиваясь. — За тебя всё давно решили. Распланировали жизнь. Такую, в какой мне нет места. Ты и сам знаешь.

— Мне неинтересна такая жизнь.

— Мать тебя не спросит. В смысле, не приемная, а настоящая.

Кулаки юного Донована сжались.

— Что она тебе сказала? Не лги, я знаю, что эта мегера к тебе заходила, когда прилетела на помеле.

— На помеле? — Айседора не удержалась от смеха. — Эвелин даже не ведьма. А я, кстати, не отказалась бы полетать. Жаль это возможно лишь в сказках.

— Айс, ответь…

— Ничего нового Эвелин не сказала. Только то, что я уже знаю. Тебе уготовлено блестящее будущее. Сногсшибательная карьера и удачный брак с подходящей девушкой. Я в эту картину не вписываюсь. Простушка. Да и ведьма слабенькая.

— Ты умнее всех, кого я знаю! И красивее!

— Спасибо, что ум упомянул раньше красоты, — проворчала Айседора. — Но Эвелин права, Джеймс. Я видела ее и представляю, какую жизнь она ведет. Тебя ждет то же самое. А я к такому точно не готова. Хочу перебраться в большой город. Но не взбираться высоко. Люблю простые вещи, простую жизнь.

— Давай сбежим. Подальше от всех. Я серьезно, Айс! Пустимся в бега после выпускного бала. Поженимся.

Айседора вздохнула тяжело.

— Это мечты, Джеймс. Несбыточные.

— Неправда! — Донован был готов спорить до хрипоты. — Я всё продумаю! Всё сделаю! Вот увидишь, Айс, я справлюсь. Справлюсь….

Хрупкая фигурка Айседоры на камне растворилась, унеслась назад сквозь года. Оставив привкус горечи. И вагон подозрений…

Линда открыла глаза и потерла взрывающиеся болью виски. Ох, ну и дела…

Неужели за гибелью Айседоры стоит Эвелин? Стерва-манипуляторша способна на многое. Но убийство невинной девочки слишком даже для нее. Или не слишком?

— Жива?

Над Линдой завис Донован, пришедший в себя раньше. Он протянул руку, чтобы помочь подняться, но Линда отвергла помощь. Села сама, навалилась на стену.

— Шел бы ты лесом.

— Не угомонилась?

— Знаешь, что самое смешное? — проговорила она, пока перед глазами плясали медленно растворяющиеся звезды. — Я понимаю тебя. Как никто другой. Знаю, насколько тебе паршиво. Потому что тоже потеряла любимого. Иногда захлестывает такая злость, что хочется схватить биту и крушить всё вокруг. Или… или… сделать гадость ближнему. Ударить. И посильнее. Чтобы кто-то другой тоже ощутил боль. Но я не смею поддаваться импульсам. Я выше этого. А ты… ты нет. Ты просто… сам знаешь кто.

На протяжении ее речи выражение лица Донована менялось несколько раз. Снисхождение, гнев, а потом тоска и… чувство вины? Чувство вины, всплывшее из глубины души?

— Езжай домой, Фолк, — велел он хмуро. — Нет смысла сегодня работать. Убедись, что обошлось без повреждений. Не хотелось бы лишиться ценной сотрудницы.

Он снова подал руку, и Линда ухватилась за нее, пусть и нехотя. По закону подлости в этот самый миг вернулся Пьер и застыл в дверях с вытаращенными глазами.

— Что узнал? — спросил Донован деловым тоном.

— Э-э-э… — Пьер покосился на отряхивающую одежду напарницу. — Ничего конкретного. Алиса не забыла попытку себя похитить, испугалась напора и оборвала сон. Сама. Возможно, по силе она не уступает этому Пауло. Просто опыта не хватает.

Донован выругался.

— Он вернется.

— Без сомнений, — кивнул Пьер. — Однако Алиса готова сотрудничать. В смысле, с нами.

— Она так говорит. Но гарантии нет. Это ее сон. Он скрыт от нас. А Пауло способен перетянуть девчонку на свою сторону. Он тоже пришелец. Априори заслуживает больше доверия, чем мы.

Пьер помрачнел, и вмешалась Линда.

— Я могу проникнуть в сон Алисы. Проконтролировать.

— Нет, — отрезал Пьер. — Красноглазый… Тьфу! Пауло может понять, что ты внутри, и навредить. Слишком большой риск.

— А не риск, если это двое сговорятся? — ядовито поинтересовался Донован и повернулся к Линде. — Решено. Завтра ночью подключим тебя к сну, Фолк. А пока дуй отдыхать и набираться сил для подвигов. И ты, Эверет. А Дрейк пока снабдим зельем для бодрости, чтобы не уснула раньше времени.

****

Домой Линда не поехала. Всё равно до утра не уснуть. Она привыкла бодрствовать по ночам. Да и рабочее зелье разливалось по телу, мобилизуя каждый нерв. Лучше погулять по горящему неоновыми огнями городу, чем ворочаться в постели с боку на бок. Цели у моциона не существовало. Куда кривая выведет. Линда шла, подставляя лицо осеннему ветру. Каблуки стучали по асфальту в такт сердцу. Пару раз рядом притормаживали дорогие авто, но ночная ведьма доставала их кармана жетон Охраны, и искатели приключений мигом жали на газ.

Линда думала об Алисе. И способности Пауло на нее повлиять, добиться упомянутого сотрудничества. Она не верила в такой исход. Пришелец или нет, не так уж важно. Для Алисы Пауло не друг. Вся ее осознанная жизнь прошла здесь — в их мире. Другого она не помнит. Алиса не рискнет единственным домом, который у нее есть, всем своим существованием ради незнакомца, называющим себя сородичем. Да, их магия похожа. Но Алисе понадобится немало времени, чтобы ощутить себя ведьмой. Детям проще привыкнуть. Не то, что взрослому, состоявшемуся человеку. При других обстоятельствах Алиса, возможно, потянулась бы к Пауло, чтобы понять суть общей магии. Но сейчас рядом Пьер. Вот уж кому идеально подходит роль наставника. Он способен переключить внимание и симпатию вновь обращенной ведьмы на себя, затмив Пауло.

Главное, чтобы Алиса не увлеклась им всерьез. Пьеру только этого сейчас не хватает…

Пошел дождь. Он молотил по крышам и стеклам. Но Линде не мешал. Она создала «зонт» — магический щит, спасающий от воды, льющейся сверху, и не дающей обуви промокнуть в лужах. Шла дальше, глядя, как свет фонарей преломляется в дождевых струях. Мысли перетекли от Алисы к Доновану и его воспоминании об Айседоре. О девочке, которая мешала Эвелин создать блестящее будущее сыну, брошенному в младенчестве. Мать-кукушка не считала чувства к однокласснице серьезными и жаждала убрать девочку с дороги.

Не верилось, что эти двое родственники. Эвелин — непробиваемая, как скала. Линде доводилось видеть, как та принимает трудные решения. Молниеносно. Без сожалений. Однажды, когда Калиб был еще жив, Эвелин подключилась к одному из дел. Предстояло сделать выбор: спасать сотрудников, попавших в ловушку, или слетевшую с катушек ведьму, которая из-за препаратов сама не понимала, что творит. Рядовым сотрудникам Охраны запрещалось убивать без крайней необходимости даже преступников. Они бы пожертвовали собой ради ведьмы. Но Эвелин легко сбросила ее со счетов. Управилась сама. Приказала остановить операцию, и вошла в дом сама. В результате «бойцы» выбрались оттуда живыми, а ведьму вынесли в черном мешке…

— Можно было найти иной выход, — сказал тогда Калиб Эвелин. Он никогда не боялся высказывать начальство точку зрения.

— В этом ваша слабость, Дин, — бросила та в ответ. — Вы хотите спасти всех. Но иногда надо запачкать руки в крови ради общего блага. Или, как в нашем случае, блага большинства.

Линда закусила губу. Эвелин и в ситуации Айседоры могла посчитать так же. А что? Благо большинства — это распланированная жизнь сына и ее собственное удовлетворение. А Айседора — лишь помеха. В ее крови можно запачкать руки…