Карнавал любви. Новогодняя книга романов для девочек. Сборник - Арина Ларина

– Ну, ты так-то себе не льсти, – фыркнула Ульяна. Бояться она почему-то вдруг перестала. Всё же Марк скорее был придурковатым, а не опасным.

Отреагировать он не успел. Начинающуюся стычку прервал звонок в дверь.

– Кого ещё принесло? – озадачилась Уля. – Надеюсь, это не тебя пришли добивать? Мне что-то уже достаточно приключений на сегодня.

– Хочешь, я открою, – храбро предложил парень. – А ты возьми какую-нибудь сковороду и встань в арьергарде.

Значения слова «арьергард» Уля, к своему стыду, не знала, но по тону догадалась, что ей предлагают отсидеться в засаде где-нибудь в тылу. Схватив первую попавшуюся сковороду, она затихла за углом, пока Марк возился с замком. Сковорода, как запоздало поняла отчего-то сильно перетрусившая Уля, оказалась блинной, возмутительно лёгкой и для боя совершенно неподходящей. Страх нарастал, девушку затрясло. А ведь действительно этот бандит мог их выследить и сейчас прийти добивать. Или, что ещё хуже, это пришёл сообщник Марка. Или…

Из коридора донёсся смутно знакомый голос, резко перешедший в дикий визг.

«Шурупикова! – дошло до Ульяны. – Это Настя орёт! Он на неё напал!»

Уля с воплем команчей выскочила в прихожую и со всей силы врезала Марку по уху сковородкой.

– Настасья, беги! Зови полицию, я его задержу! – заверещала она, видя, что Шурупикова вовсе не валяется в луже крови, а стоит на своих двоих.

Подруга повела себя неожиданно. Выдрав из рук обалдевшей Ули сковороду, Шурупикова начала причитать над потиравшим ухо блондином и активно извиняться.

– Ты чего? – оглушённый Марк, наконец, слегка пришёл в себя и повернулся к Ульяне.

– Я думала, что ты её убиваешь, – виновато пояснила девушка. – Она же орала как резаная. Что-то день тяжёлый, нервы ни к чёрту.

Я смотрю в твои глаза,В них алмазная слеза,Сердце бьётся в тишине,Ты иди, иди ко мне! —

благоговейно запричитала тем временем Настя, странно подвизгивая и норовя схватиться за Марка руками.

– Ты что, тоже башкой ударилась? – подозрительно прищурилась Ульяна. Для одного вечера на неё свалилось слишком много народу с ушибленным мозгом.

– Сама такая, – немедленно надулась Настя. – Чего обзываешься?

– Больно много невменяемых стихоплётов на один квадратный метр, – в сердцах рявкнула утомлённая переживаниями Камышина. – Ты что, тоже стихи пишешь? Вы из одной поэтической секты? Чего ещё я про тебя не знаю?

– Темнота ты дремучая! – простонала Шурупикова. – Это же Маркиз!

– Да что ты говоришь! – картинно всплеснула ладошками Ульяна. – Особа благородных кровей в моём доме! И что теперь? Мне надо обращаться к нему «Ваше сиятельство»? Или как там обращаются к маркизам? Настюха, скажи честно, у тебя голова не болит?

– Болит, – закатила глаза Настя. – От тебя. Ты что, ни разу не слышала его песен?

– Чьих песен? Каких песен? Про детку? – скрипнула зубами Уля. – Слышала. Он мне на улице пел, когда я его из сугроба выковыривала.

– Вот! – торжествующе гаркнула Настасья. – Хотя бы про детку! Это же Маркиз. Известнейший, мегакрутой исполнитель, звезда интернета, его знают абсолютно все!

– Предположим, не абсолютно все, – несколько обескураженно промямлила Уля. – Я телевизор редко смотрю.

– Да нет его в телевизоре. Его ролики в сети! Их все смотрят! – Шурупикова начала яростно сдирать с себя куртку и выкарабкиваться из сапожек, одновременно вещая тоном лектора: – Маркиз является популярнейшим среди молодёжи исполнителем. Половина города ходит в футболках с его изображением. У него куча песен, почти каждую неделю появляется новая…

– Ну, это неудивительно, – ухмыльнулась Ульяна, вспомнив, как Марк валял свои вирши на кухне.

– Лыбится она тут, – оскорбилась Настасья. – А как он к тебе попал вообще?

Тут Шурупикова вдруг вскинулась, вспомнив, что кумир в сознании, а она про него, как про мебель, и одурело прошептала:

– Господи ты боже мой! Сам Маркиз рядом с нами. Его даже потрогать можно. И я не сплю! А я точно не сплю?! – Настасья старательно ущипнула себя, тихо ойкнув, и блаженно провещала: – Не сплю. А вы мне автограф дадите? Вы на Ульку внимания не обращайте, она с придурью и нормальную музыку не слушает.

– Всё относительно, – процедила Ульяна. – И придурь, и нормальная музыка. Кому и пластилин – шоколадка. Кстати, Маркиз – это от имени Марк? Или ты действительно графских кровей?

– Ты с ним на «ты»? – едва не бухнулась в обморок Настя.

– Давай я с тобой тоже буду на «ты». – Марк ласково взял Шурупикову за руку, и у той едва не случился инфаркт от избытка чувств. Слова встали в горле колом, и Настасья только тихо и душевно заклекотала, как обожравшаяся курица.

– Я его подобрала на улице, – решила разрядить обстановку Ульяна. – На Марка напал какой-то упырь, я его спасла.

– Да, – с готовностью подтвердил Марк, повлажневшими от благодарности глазами уставившись на Улю. – Ты меня спасла. Я теперь твой должник.

Какие у него были глаза! Даже сердце ёкнуло. Уля почувствовала, как краснеет под этим нежным, проникновенным взглядом.

– А можно твой автограф? – нарушила волшебный момент Настасья. – У нас все в классе лопнут от зависти! Да я сама от зависти к себе лопну!

– Без проблем, – весело кивнул Марк.

Пока он писал Шурупиковой автограф в стихах, у Ульяны зазвонил телефон.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался незнакомый мужской голос. – Мне с вашего номера звонил Марк.

– Да-да, – торопливо закивала Уля. – Поднимайтесь.

Она назвала адрес и вдруг расстроилась.

Ну, вот… Такое приключение – и так неожиданно заканчивается.

– Кстати, – вдруг вспомнила Уля. – А что ты делал в нашем дворе?

– Приезжал к одному человеку за диском с минусовкой. – Марк снова смотрел на неё, сияя глазами. Зато теперь было ясно, за что его так любят девушки. С таким взглядом и такой харизмой можно петь что угодно. Хоть частушки, хоть рэп.

Буквально через минуту в дверь позвонили.

– Привет честной компании! – на пороге стоял роскошный брюнет. – Где надежда и опора российской эстрады?

– Тут, – ухмыльнулся Марк. – Девушки, это Егор, мой бэк-вокалист. Прошу любить и жаловать.

– О-о-о-ой, – протяжно пискнула Шурупикова. У неё сегодня был вечер сплошных потрясений. – Это ж вы в «Розовых сумерках» поёте «Сердце в огне-огне-огне, иди же ко мне, ко мне, ко мне…».

– Я, – не стал отпираться Егор.

– У меня от вашего голоса мурашки каждый раз, – честно призналась Настасья и преданно уставилась на брюнета: – А можно ваш автограф?

– Давайте все на «ты» будем, чтобы не путаться, – предложил Марк. – Егор, дай Настеньке автограф, и полетели. Ты куртку привёз?

– Всё привёз и за минусовкой уже сходил. – Егор размашисто нарисовал для Шурупиковой сердечко и расписался. – Девочки, вы нас спасли. Сегодня такое важное прослушивание. Если бы с Марком что-то случилось, мы бы пролетели мимо фестиваля и гастролей. А так – мы ещё вам билеты подарим. Но это, конечно, ерунда. Мы ваши должники по гроб жизни. Просите, что хотите. Хоть концерт на вечеринке, хоть что угодно. Мой телефон у вас теперь есть. Прилетим по первому зову.

– Прилетайте, – зачарованно протянула Настасья, умильно сложив ладошки и пожирая глазами уходящих гостей.

Когда двери за музыкантами закрылись, слегка обалдевшие девушки ещё некоторое время стояли, не шевелясь.

– Ладно, отомри, – наконец ожила Уля и добавила: – Обалдеть, какие у него глаза.

– Телефон Егора мне выпиши, – потребовала Шурупикова. – А то вдруг ты его потеряешь. Марк тебе свой телефон дал?

– Не-а, у него ж его украли, – напомнила Ульяна. – Да и не надо. Зачем нам? Ты что, будешь звонить и напрашиваться?

– Почему напрашиваться. Ты его спасла! Сходим на концерт, песни послушаем, – мечтательно протянула Настя.

– Неудобно, – засомневалась Уля.

– Неудобно спать на потолке, одеяло падает, – фыркнула Настасья. – С ума сойти, как резко поменялась жизнь, стоило нам начать вести себя активнее. Вот точно говорят, достаточно одного слабого толчка, чтобы траектория судьбы кардинально изменилась. Мы всего-то хотели попасть на вечеринку к Вяземскому и отметить Новый год с Ромой и Антоном. А теперь мы – звёзды школы, нас все знают, мало того, нас теперь любят. Благодаря флешмобу ты умудрилась спасти настоящую звезду интернета. Если б мы клип не монтировали, ты бы так поздно по двору не шаталась, и Маркиза спас бы кто-нибудь другой. Ха, он теперь ещё и наш должник. И вообще – таким знакомством можно гордиться.

– Да, – рассеянно пробормотала Уля. – Вот только на новогоднюю вечеринку нас Антон так и не пригласил. Я, честно говоря, думала, что он это сегодня сделает. А он так занят был монтажом, что… В общем, в чём-то мы просчитались.

– Забыла! – ахнула Настасья. – Я ж к тебе чего пришла-то. У тебя мобильный не отвечал, в сети тебя не было. У меня идея. Надо Вяземского подтолкнуть как-то. Я тоже помню, что нас не позвали. А они и в ус не дуют. Мы теперь вроде как крутые. Но приглашали-то всех раньше, до наступления у нас с тобой состояния крутизны. Надо ему напомнить. Я что предлагаю: давай мы при нём громко обсудим, мол, какие у нас планы на Новый год. Вдруг до него дойдёт?