Власть любви - Александр Прозоров

– Вот и все, – с некоторой растерянностью распрямилась юная ведьма. – Снаружи все запеклось, во внутренних органах ничего опасного не чувствую.

– Это нечестно, Света! – широко и добродушно ухмыльнулся Викентий. – Могла бы одарить вышедшего из сечи воина хотя бы парой лишних минут!

– У тебя и так аншлаг, храбрец. – Девушка, поддавшись его хорошему настроению, тоже улыбнулась, растрепала замусоренные сеном волосы счастливого разбойника. – Обещаю удачу в любви и не стану тебе мешать.

– Твои бы слова да богу в уши!

– Если премудрая Макошь не врет, – наклонилась к его уху Света, – то бог – это ты самый и есть.

Она отступила, и юные аборигенки, радуясь исчезновению соперницы, тут же окружили могучего воина. А Светлана опять прошлась по двору, с интересом наблюдая за местными жителями.

Горожане вернулись к обыденным делам, прерванным из-за нападения оборотней. Дети со смехом кувыркались в крапивной куче, прыгали на ней, катались с боку на бок. Странно, однако это была важная и полезная работа: истрепанные малышней крапивные стебли две девочки лет двенадцати выбирали из кучи в толстые пучки, а потом хлестали о жердину со вбитыми в нее острыми палочками, выбивая кусочки пересохших стеблей. Чуть в стороне несколько женщин в кожаных платьях бодро шинковали на закрепленных бок о бок чурбаках какую-то зелень. Коротенькие, в ладонь, коричневые ножи с деревянным рукоятями были сделаны из кремня. Однако работниц это явно не смущало. Острые – и ладно.

Если не знать о существовании блендеров и миксеров, то никакой ущербности от жизни в каменном веке ощутить было бы невозможно.

Возле славянок стояла корзина с потрошеной рыбой. Выбирая из нее влажные тушки, женщины набивали резаную траву им в брюхо, после чего споро и ловко обмазывали глиной и перекладывали на полосы толстой дранки. На другой стороне двора уже знакомый Светлане старик неспешно чинил развешанный прямо на тыне крупноячеистый бредень. Из навеса слева от него молодые ребята в меховых куртках набирали в корзины серые пыльные дрова.

– Однако тут все до единого щеголяют в мехах, замше и коже, – хмыкнула девушка. – Даже малыши в шубах. Прямо завидно!

Завершая обход, она поднялась на опустевшую стену, на которой остались только двое караульных: деревянные щиты примерно метр на метр размером, копья с обсидиановыми наконечниками, палицы с гранитным навершием, широкие пояса, толстые меховые куртки, остроконечные кожаные шапки с длинными наушами. Юная ведьма вдруг вспомнила, что всего несколько часов назад эти воины дрались с оборотнями, не страшась ни боли, ни крови, смотрели в глаза смерти – и от этого осознания у девушки даже холодок пробежал вниз по спине, вынудив Светлану невольно передернуть плечами.

Да, это так. Она попала в мир настоящих мужчин, готовых сражаться и погибать, умеющих защищать свой дом и приносить высшую жертву во имя своих женщин. В мир, где за неправильный выбор платишь собственной жизнью и где можно полагаться только на себя и верных друзей. Мир, где тебе самому тоже нужно быть надежной опорой для поверивших в тебя спутников…

Светлана еще раз поежилась, подошла к краю стены, выглянула наружу.

Внизу, удобно устроившись между грядками, пятеро воинов споро свежевали каменными ножами звериные туши: двух рысей, кабана, крупного оленя и еще несколько крупных зверюг, в полуразделанном виде совершенно неузнаваемых.

– Ну да… – пробормотала девушка. – С мехами и шкурами здесь никаких проблем, похоже, не бывает. Один хороший ужин, и хватит ребенку на шубку.

Подул ветер, снизу пахнуло сладковатым запахом парного молока, и юная ведьма торопливо отвернулась, опустила веки, думая над тем, как вести себя дальше в этой новой, совершенно незнакомой вселенной?

В прежнем мире выстроить планы на жизнь получилось просто. Светлана хотела обрести твердую уверенность в своем будущем – и пошла туда, где уж точно не случится никаких перемен. Люди болели, болеют и будут болеть всегда, и им всегда будут нужны лекарства. А раз так – образованный провизор всегда найдет себе работу. Именно поэтому Света отправилась учиться на фармацевта. Никакого призвания, никаких семейных традиций, никаких особых надежд. Обычное расчетливое решение. Так что, если когда-нибудь эту работу придется бросить ради детей и семьи, девушка знала, что сделает это с легкостью. Пожалуй даже, она надеялась на подобный исход своей профессиональной карьеры.

Теперь все изменилось. Теперь ей требовалось найти новое решение и новую судьбу.

Внезапно Светлана открыла глаза, вытянула руку перед собой.

– Не дрожит, – вслух прошептала она. – Странно, я совершенно спокойна. Утром почти умерла, днем оказалась в девятом веке до нашей эры, вечером на войне с оборотнями. А чувствую себя так, будто смотрю бразильский сериал по телевизору. Наверное, мой мозг все еще не верит в происходящее.

Тем временем на Сарвож опустились сумерки, внизу заполыхали костры. Светлана, начавшая зябнуть, спустилась вниз, встала возле одного из очагов, греясь в веющем от огня тепле.

Вскоре на ее плечи лег тяжелый, но теплый плащ.

– Ты слишком легко одета, великая, – в самое ухо шепнул мужской голос.

Девушка вздрогнула, оглянулась через плечо, благодарно кивнула:

– Спасибо вам, Похвист… Не знаю отчества.

– Отчество? – нахмурился бог ветров. – Ты о чем?

– Ну, как звали вашего отца?

– Знамо как, великая! – даже обиделся седовласый мужчина. – Все мы сварожичи, наш отец Сварог всемогущий! Нешто ты не ведаешь?!

– Тогда как мне вас звать? – немного растерялась юная ведьма.

– Так нас и зови: сварожичи! Да и не токмо нас, богов, но и всех славян, весь народ славный, весь корень могучего Сварога!

– Прошу прощения, мы ведь так и не познакомились! – спохватилась девушка. – Меня зовут Светланой, мой отец Иннокентий.

– Надеюсь, он сильный бог, великая Светлана! – кивнул седой воин. – Я же Похвист… Хотя ты ведь меня уже знаешь?

– Да, великий Похвист, – улыбнулась юная ведьма. – Просто я хотела представиться.

Света с облегчением вздохнула, разобравшись с первым вопросом. Похоже, здесь все ко всем обращались на ты и никаких отчеств еще не изобрели.

– Будем знать… – пробормотала она, поправляя на плече меховой плащ. – А сколько таких вопросов-вопросиков еще впереди? Мне срочно нужен учитель!

– Ты что-то молвила, великая Светлана?

– Спрашиваю, как твоя супруга тебя на битву с оборотнями отпускает? Страшно, поди?

– Моя прекрасная Хоря умница, она все понимает, – с теплом в голосе ответил бог ветров. – Коли дорог родной очаг, ворога надобно на дальних подступах истреблять, а не у себя дома разор устраивать.

– Это верно, – с грустью согласилась девушка.

В душе Светлана надеялась, что седовласый и седобородый, однако могучий, здоровый, как бык, мужчина ответит, что жениться еще не успел.

Наивные мечты…

Костры прогорели, славяне принялись разбирать заложенные в них глиняные комья. Седая женщина с поклоном принесла по одному Светлане и ее собеседнику:

– Отведайте нашего угощения, великие, и примите наши молитвы!

– Благодарю тебя, дочь славного народа, – чуть наклонился Похвист.

Света в точности повторила его жест и слова, после чего разломила свое «блюдо». Внутри обнаружился крупный упитанный окунь, пахнущий пряностями и карамелью. На вкус он показался немного сладковатым, однако проголодавшаяся девушка с удовольствием съела все до последней крошки. Сходила к реке, помыла липкие руки. Вернувшись, вместе с потянувшимися в дом славянами вошла в среднюю дверь дома-стены, с наслаждением окунувшись в густое нежное тепло.

В центре просторного помещения, примерно двадцати шагов в длину и десяти в ширину, горел костер, сложенный из четырех довольно толстых бревен, каждое чуть не в полтора охвата. Света они давали не очень много, но зато прогорать должны были, наверное, до самого утра. Вокруг трехметрового в диаметре, обложенного невысокими камнями очага лежала огромная постель из накрытого шкурами лапника – одно-единственное большущее лежбище от стены до стены, ничем не разгороженное.

Хотя понятно: какой смысл? Если повесить пологи, то в выгородки не попадет свет и тепло от общего огня.

Местные жители уже начали укладываться. Светлана мысленно отметила, что все дети уже посапывали на краю лежбища у дальней стены, окруженные пожилыми матронами. Остальные славяне разбредались как придется, кто куда хотел, без разделения на мужские и женские места.

Юная ведьма не особо удивилась увиденному. Пару лет назад она ездила с родителями в тур по средневековым замкам и запомнила, что вплоть до девятнадцатого века в знатных домах постели полагались только хозяевам и священнику. Все прочие обитатели дворцов спали в таких же вот «людских». Однако Света никак не ожидала, что вскоре сама окажется среди «обычных простолюдинов».