Пропади все пропадом, или Однажды ты поймешь, что ты меня убил - Юлия Шилова

– Как вы ведёте тщательную проверку, мне хорошо известно. Я хочу вам сказать одно: я вообще не знаю людей, про которых вы мне тут рассказываете, и не имею к этой истории никакого отношения. Скорее всего эта Анжела Попова вбила себе в голову, что это я убила её мужчину, и просто-напросто хочет меня подставить. Я с полной уверенностью заявляю вам: я не та женщина, к которой летел Ветров.

– Разберёмся, – сухо ответил следователь и продолжил: – Слишком много совпадений в вашей истории. Вы случайно встретили Ветрова. Случайно встретили с ним Новый год, и он случайно подарил вам дорогие часы. А затем вы случайно оказались в его номере, когда он был уже мёртв.

– Кстати, я не взяла подаренные им часы. Он подложил их мне под дверь. Я просто хотела их ему вернуть.

– Это не имеет значения. Со стороны вся эта картинка смотрится совсем по-другому. Вы состояли в отношениях с Ветровым до Египта, просто не хотели их афишировать по той самой причине, что вы замужем. Вы сознательно встретили с Ветровым Новый год, под каким-то предлогом отправив мужа с сыном в номер. Вы никогда не любили Ветрова, вы его просто использовали. Сначала вам льстило, что в вас влюблён такой красивый мужчина, а затем это стало вас тяготить, потому что вы не хотели разрушать то, что создавалось несколько лет. Видимо, Ветров настаивал на том, чтобы вы рассказали о ваших с ним отношениях мужу, но вы категорически отказались. Поняв, что Ветров может сделать это сам, без вашего участия, вы решили от него избавиться той же ночью. Когда ваш муж уснул, вы пошли к нему в номер и застрелили его из его же пистолета. Я не знаю, что именно подтолкнуло вас к убийству – нервное возбуждение, изрядная доля алкоголя или осознание того, что по-другому ситуацию невозможно исправить. Вероятно, вы успокаивали себя тем, что все друзья убитого хоть знали о вашем существовании, но никто вас так и не видел. Вы просчитались только в одном: вы никак не думали, что следом за Ветровым из Москвы в Египет вылетела его бывшая любовница Анжела Попова, которая и зашла в номер в самый пикантный момент.

Как только следователь замолчал, я непонимающе захлопала глазами, ладонью смахнула выступивший на лбу пот и произнесла усталым голосом:

– Теперь мне всё понятно.

– Что вам понятно?

– Из вашего рассказа я поняла, кто убийца. Жаль, что этого не можете понять вы. Скорее всего Виталия убила Анжела Попова. Убийца всегда возвращается на место своего преступления. Вот она и вернулась.

– А вот тут вы не правы. Вы, наверно, просто детективов перечитали.

– А мне показалось, что детективов перечитались вы. И почему же я не права? Мне очень интересно, почему вы доверяете ей, а не мне.

– Потому что у Анжелы Поповой железное алиби.

– Надо же, она, оказывается, на редкость талантливая девушка… Как успела всё обстряпать… Везде подстраховалась.

Но следователь словно не расслышал мои слова и продолжил:

– В момент убийства Попова сидела в баре в окружении многочисленных свидетелей.

– У меня тоже есть алиби.

– Очень интересно.

– В момент убийства я лежала в одной постели со своим мужем и ждала, когда он уснёт.

– А зачем вы ждали, чтобы он уснул? Для того чтобы пойти в номер 405? – ответил за меня следователь.

– Да. Я уже говорила вам об этом: я хотела вернуть часы.

– Вы не могли подождать до утра? Почему вы пошли в этот злосчастный номер именно ночью?

– Потому что утром муж бы мне просто не позволил вернуть часы их хозяину.

– Да что ж он так? Ему нравится, когда его жена принимает подарки от своего любовника, и он не разрешает возвращать их назад?

– Прекратите! О каком любовнике вы говорите?! Я устала отвечать на ваши вопросы, потому что все мои ответы вы перевираете, чтобы они звучали мне во вред!

Взяв стакан с водой, я сделала несколько глотков и попыталась упорядочить свои мысли, которые постоянно путались и никак не хотели приходить в порядок. Если бы я знала, что совершенно шапошное знакомство с мужчиной обернётся против меня и сыграет столь негативную роль в моей жизни, я бы обошла этого мужчину стороной! Я бы никогда в жизни не села с ним за один столик и бежала бы от него, словно от какой-то заразы!

Я вскинула голову и тихо сказала:

– Я устала.

– От чего? От вранья?

– От того, что все получается против меня.

До моего сознания вдруг дошло, что теперь я подследственная. Я и не представляла, что во мне может накопиться столько негативных чувств! Их было слишком много, и я даже не узнавала себя. Тут был и страх, отчаяние, безысходность, агрессия, злоба, тревога и лютая ненависть… Я не знала, как себя вести, как доказать свою невиновность и как с достоинством выйти из сложившейся ситуации.

Сидя в СИЗО в камере для подследственных, я проклинала себя за то, что тогда не осталась в Египте, а улетела первым же рейсом, наведя на себя лишние подозрения. Я очень много думала о Виталии, о его девушке Анжеле, которая обвиняла меня в его убийстве, и пыталась понять, почему Виталий хотел подарить эти злосчастные часы именно мне. Возможно, Анжела говорила правду, и он действительно показал ей эти часы перед поездкой в Египет. Возможно, он действительно кого-то любил и ехал на разговор к какой-то замужней женщине, которая вылетела на отдых со своей семьёй. Быть может, он хотел подарить ей часы, серьёзно поговорить и хоть как-то определиться в отношениях. Всё могло быть именно так, но… я-то не была той женщиной, которую он любил! Скорее всего женщина не прилетела. А я… Я, возможно, просто была похожа на неё. Если исходить из логики, то этим вполне может оправдываться повышенный интерес Виталия к первой встречной женщине, которая приехала на курорт со своей семьёй. А что касается того, кто его убил… Думаю, что раз Виталий принадлежал к криминальным кругам, то, значит, именно там и нужно искать убийцу. Если человек ходил с оружием, значит, он чего-то боялся. Значит, на то были основания. И поскольку его всё-таки убили, то можно не сомневаться, что они действительно были.

Мой адвокат добивался того, чтобы до суда меня отпустили домой, но пока эта попытка не увенчалась успехом. Говорят, человек ко всему привыкает, но я никак не могла привыкнуть к своей новой жизни, если пребывание в камере вообще можно назвать жизнью. Оставалось только ждать суда, который неизвестно что решит. И от этой неизвестности мне становилось ещё тяжелее. Перед глазами часто возникал Стас, который тянул ко мне свои ручки и спрашивал, почему я пропала. Я вспоминала Андрея и то, какой же он всё-таки хороший муж и отец. Я всё время лежала на своей шконке, иногда спускаясь вниз лишь для того, чтобы справить нужду, немного поесть и попить, и опять забиралась наверх. Несколько раз я виделась с адвокатом, который убеждал меня, что всё обойдётся, что всё будет хорошо, что скоро я вновь окажусь на свободе и всё плохое забудется, как страшный, кошмарный сон. Я отвечала на какие-то вопросы, молча кивала и тупо смотрела перед собой. Мои глаза были воспалены, потому что я спала на втором ярусе и прямо перед моей кроватью висела лампочка без абажура. Глаза от яркого света слезились, болели, и по ночам мне приходилось накрывать их полотенцем. Иногда по ночам я зажмуривалась и молча глотала слёзы, потому что прекрасно понимала: здесь нельзя давать волю своим чувствам, последствия могут быть самые нежелательные. В том месте, где я находилась, ни в коем случае нельзя обращать на себя чужое внимание. Я постоянно отрицала свою причастность к убийству, но чем больше я её отрицала, тем всё больше и больше понимала: ещё немного, и буквально всё мне будет уже безразлично, у меня больше нет сил для борьбы.

Последняя надежда оставалась на моего адвоката. В камере постоянно говорили о том, что с хорошим адвокатом всегда можно выкрутиться, поэтому во мне и тлела маленькая надежда на чудо. Самой страшной новостью для меня оказалось то, что погибшего Виталия неоднократно видели сидящим в машине возле моего дома. Его по фотографии опознали мои соседи. Это известие убило меня окончательно, и я вообще перестала что-либо понимать. Получается, что до Египта Виталий несколько раз подъезжал к моему дому и просиживал там часами.

После новости, которая так сильно меня ошарашила, я вспомнила тот момент, когда увидела Виталия в первый раз. Я тогда ещё подумала, что мы с ним уже встречались и что я где-то видела его раньше. Но я так и не смогла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. А может… Может быть, он просто на кого-то похож, и всё?

Глава 7

Этой ночью я почти не спала. Я пыталась размышлять, но в моей голове проносился лишь сумбурный поток мыслей. Я думала про погибшего Виталия, копалась в лабиринтах своей памяти в попытке понять, почему совершенно незнакомый мне мужчина просиживал по нескольку часов в своей машине около моего дома. У меня было слишком много вопросов, на которые не было никаких ответов. Больше всего я боялась думать о сыне и муже. Особенно о сыне. На сердце лежал тяжёлый камень. Мне была ужасна сама мысль о том, что мой сын может узнать, что его мать сидит в тюрьме, да ещё и за убийство. Когда мне было совсем плохо, я начинала думать о смерти, но тут же вспоминала слова адвоката, который обещал меня вытащить и уладить все недоразумения.