Запад-81 (СИ) - Александр Викторович Горохов

границе. Он ведь будет переть не только в Белоруссии, но и по всему фронту от Мурманска до Дуная. Ты же хорошо помнишь состояние Красной Армии в настоящее время. Даже в сорок втором пропустили фашистов к Сталинграду.

— Пойдёмте, товарищи, — как чёртик из табакерки, выскочил из кабинета Берия, прижимающий локтём к боку стопку книжек, переданных Устиновым. — Товарищ Сталин ждёт.

19 июня 1941 г., 15:15, Минск, здание штаба Западного особого военного округа.

На этот телефон генералу армии Павлову звонили не часто, и он, поднимая трубку, жестом приказал всем присутствующим выйти.

— Здравствуйте, товарищ Павлов, — произнёс глуховатый голос с лёгким грузинским акцентом.

— Здравия желаю, товарищ Сталин!

— Доложите мне о состоянии дел в округе.

— Идёт плановая работа по нескольким направлениям. Во-первых, это обучение личного состава. Во вторых, укрепление государственной границы по её новым рубежам. В-третьих, развёртывание новых воинских подразделений, освоение ими оружия и боевой техники и боевое слаживание. Если по первым двум пунктам я могу доложить, что отставание от ранее утверждённых графиков, за исключением строительства новой линии оборонительных укреплений, незначительное, то в вопросе развёртывания новых частей и их вооружения ситуация, прямо скажем, очень далека от благополучной. Промышленность передаёт в войска очень мало современных образцов, отставание в насыщении ими очень велико.

— К сожалению, это так. Рабочие военных заводов делают всё возможное, но в наших планах не было предусмотрено столь масштабного увеличения численности армии. Международная обстановка продиктовала нам такой шаг. Кстати, как вы оцениваете ситуацию на границе с Германией? Мне регулярно докладывают о росте численности немецких войск непосредственно у нашей границы. Многие поговаривают о том, что это — явные признаки грядущего нападения на СССР.

— Товарищ Сталин, я тоже регулярно получаю сведения из самых разнообразных источников. От пограничников, авиаторов, от нашей агентуры в Польше. И могу с полной уверенностью доложить, что паникёры вводят вас в заблуждения. У меня нет никаких оснований предполагать, что Германия ведёт подготовку к войне с Советским Союзом. Германские войска, сосредоточенные сегодня в Польше, отведены туда на отдых перед высадкой в Британии.

— А не слишком ли далеко от Британии их отвели? Ведь потом их нужно будет снова перебрасывать через всю Германию и Францию или Голландию.

— Возможно, товарищ Сталин. Но германскому командованию виднее. А с паникёрами, пугающими нас войной в ближайшее время, мы беспощадно боремся. Германия строго соблюдает все положения Пакта о ненападении. Мы же, в свою очередь, стараемся не давать ей поводов для того, чтобы она могла заподозрить Советский Союз в подобных нарушениях.

— А это правда, что немецкие самолёты часто проникают в советское воздушное пространство?

— Так точно, товарищ Сталин. Насколько мне известно, вблизи нашей границы расположено много немецких аэродромов, и молодые лётчики зачастую плутают в небе, залетая в наше воздушное пространство.

— И как вы с этим боретесь?

— Никак, товарищ Сталин. Мы руководствуемся установками не предоставлять Германии никаких поводов для ухудшения отношений между нашими странами.

— Я вас понял, товарищ Павлов. Больше вы мне ни о чём не хотите доложить?

Скрывать нет смысла. Всё равно люди Берии уже наверняка всё передали в Москву, и за этими расспросами о положении дел в округе скрывается то, что сейчас Хозяин начнёт разбираться и с тем, о чём генералу армию очень не хочется докладывать.

— Хочу, товарищ Сталин. Сегодня ночью в окрестностях Минска, Витебска и Могилёва произошли чрезвычайные происшествия. По докладам из Витебска и Могилёва, неизвестными военными силами были захвачены военные аэродромы. В районе Могилёва местному подразделению войск НКВД удалось довольно быстро восстановить контроль над захваченным аэродромом. Подробностями о ситуации в Могилёве я не владею, поскольку НКВД сразу же засекретила произошедшее. Но по моим данным, был почти полностью уничтожен базировавшийся на аэродроме авиаполк.

Вот так! Пусть теперь болит голова у Берии.

— В районе Витебска произошло примерно то же самое. Со штабом округа связалось местное руководство Наркомата внутренних дел, и мы разрешили ему разгрузить военный эшелон, следующий в Вильнюс для восстановления контроля над аэродромом, а также направили с Минского аэродрома в район Витебска разведывательный самолёт У-2. К сожалению, информации о том, чем это закончилось, у меня нет. Происшествие также засекречено Госбезопасностью, и нам рекомендовано не вмешиваться в дела, относящиеся к компетенции ГУ ГБ.

— А что в Минске?

— Ситуация однотипная, товарищ Сталин. Некая вооружённая структура, по всем признакам, состоящая из бывших белогвардейцев, захватила военный аэродром Мачулищи, уничтожила всю располагавшуюся на ней технику и сумела перегнать туда большое количество самолётов иностранного производства. К счастью, НКВД в начальный момент не успел вмешаться, и мы попытались отбить аэродром силами войск округа.

— И каковы ваши успехи?

Генералу показалось, что в голосе Предсовнаркома мелькнула усмешка.

— В ходе боя за аэродром войска округа столкнулись с упорным сопротивлением неизвестных. По нашим данным, аэродром охраняли не менее двух полков солдат, вооружённых множеством единиц автоматического оружия. В двух атаках примерно половина их была уничтожена. После неудачной первой атаки я приказал атаковать неизвестных авиацией и танками. Войскам округа удалось пулемётным и винтовочным огнём сжечь один и повредить не менее десяти самолётов.

На несколько секунд в трубке воцарило молчание.

— Вам удалось захватить аэродром?

— Никак нет, товарищ Сталин. Противник отбил и вторую атаку с небольшими потерями для нас.

— С небольшими — это с какими?

Теперь несколько секунд пришлось молчать командующему округом.

— Два самолёта И-153, четыре танка Т-26, тринадцать человек убитыми и сорок восемь ранеными. Часть потерь связана с действиями авиации противника, которая совершила авианалёт, в результате которого и были уничтожены наши танки. Но после этого снова вмешалось ГУ ГБ по Белорусской ССР, и войска пришлось отвести. Мне хотелось бы обратить ваше внимание, товарищ Сталин, на столь возмутительные действия представителей Наркомата внутренних дел.

— Скажите, товарищ Павлов, — перебил его Вождь. — Вы-ы-ы пытались противодействовать авиации неприятеля?

А это «вы-ы-ы», уже неприятный признак. «Хозяин», похоже, не на шутку разгневан.

— Никак нет, товарищ Сталин. По моему приказу зенитные прицелы во всём округе сняты с пушек и отправлены на поверку, а стрельба из винтовок к результатам не привела: прилетевшие самолёты имели необыкновенно высокую скорость.

— То есть, вы-ы-ы хотите сказать, что по вашему распоряжению весь Западный особый военный округ на данный момент не имеет никакого зенитного прикрытия? Даже его столица?

— Это не совсем так, товарищ Сталин, — упало куда-то вниз сердце командующего. — На поверку отправлены лишь оптические приборы наведения артиллерии. Пулемётные зенитные установки находятся в боеспособном состоянии.

— Замолчите! Немедленно прикажите вернуть все прицелы в войска. Немедленно! Завтра к концу дня они должны все стоять на зенитных орудиях.

— Слушаюсь!

— Идея вывести полевую артиллерию на учения непосредственно к границе — тоже ваша?

— Никак нет, товарищ Сталин. Учения проводятся по планам начарта округа.