Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Джорджетт Хейер

Полковник понимал, что ему не следовало советоваться с юристом. Это было не по правилам, а он не любил нарушение правил. Ему надо было подавить свою гордость и позвонить в Ярд сразу же. Он позволил инспектору взять над собой верх, а теперь он боится обращаться в Ярд, поскольку они совершенно оправданно начнут жаловаться на то, что время потеряно и след остыл. Возникнет масса неприятностей. Вот почему в целом будет лучше привлечь молодого Эмберли. Ну, не так уж он и молод. Должно быть, лет тридцать пять. Но все таки слишком молод, чтобы насмехаться над старшими. Да не в этом дело. Нельзя отрицать, что парень необыкновенно проницателен. Да, лучше позволить Эмберли подумать над этим делом. Кроме того, он хорошо известен в Ярде, и значит, полковника не упрекнут за привлечение к расследованию постороннего. Если в Ярде узнают об этом, то возражать не будут. А ведь действительно, с делом Билтона он справился мастерски.

Инспектор, конечно, будет в ярости. Он забыть не может, как этот молодой дьявол послал его за двадцать миль по ложному следу, а потом в оправдание заявил, что послал его туда, чтобы он не мог помешать довести дело до конца.

Беспокойное выражение на лице полковника сменилось улыбкой. Он все еще представлял лицо инспектора; тот ни за что на свете не простит ему такой инцидент. Поделом инспектору! Много о себе воображает, осел! И если ему не по нраву, что Эмберли примет участие в расследовании, то пусть лопнет от злости. У полковника было сильное подозрение, что скучающий молодой человек ради забавы кое-что уже разнюхивает. Что ж, если он хочет развлечься, расследуя дело, то пусть лучше займется этим от имени полиции.

Он поднял глаза и с раздражением заметил, что мистер Эмберли, все еще стоя у стеклянной двери, наблюдает за ним с иронической улыбкой, которую полковник так недолюбливал. Чертов парень! Когда-нибудь он получит хороший нагоняй.

– Послушайте, Эмберли, – сказал полковник резко, – Мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне в этом деле.

– Я это знаю, – ответил Эмберли, все еще улыбаясь.

– Фрэнк, веди себя прилично! – сказал дядя.

– О, я знаю его маленькие слабости, Мэтьюс, – сказал полковник. – Мы работали когда-то вместе. А теперь, Эмберли, признайтесь откровенно, вы хотите приложить руку к этому делу?

– Хорошо, – сказал Фрэнк, – но я уже приложил.

– Я так и думал. Вы ведь в курсе, что мы не можем посвящать посторонних, мой дорогой. Нет нужды говорить вам об этом.

– Не стоит. Я не собираюсь вмешиваться.

– Нет, нет, вы не поняли меня! Я не это имел в виду.

– Я знаю точно, что вы имели в виду, полковник. Вы хотите, чтобы я поработал на полицию. Против всех правил, не так ли?

– Возможно, возможно! Но вы работали с нами раньше, в конце концов. Это дело должно интересовать вас. Оно из самых непонятных среди тех, с которыми я когда-либо сталкивался.

– А! – сказал мистер Эмберли. Он протянул руку к открытой пачке сигарет на столе и взял одну, затем начал разминать ее пальцами. – Не думаю, что мне хочется работать с полицией.

Сэр Хамфри подал голос из другого конца комнаты.

– Тогда молю, Фрэнк, не надо. Я очень не люблю, когда подобные сомнительные дела сваливаются на чей-то дом. Я достаточно нагляделся, будучи причастным официально, чтобы еще…

– Довольно, дядя, – сказал мистер Эмберли рассеянно. Зажав сигарету губами, он рылся в кармане в поисках спичек.

– Вы хотите сказать, что дело вас не интересует? – спросил полковник Уотсон растерянно.

Эмберли наконец нашел в кармане коробок спичек, зажег одну и наблюдал, как пламя медленно продвигается по ней. В последний момент он прикурил сигарету и бросил спичку в камин.

– Дело меня очень занимает, – сказал он, —и я не хочу терять время, указывая на очевидные факты инспектору Фрейзеру.

–Дорогой сэр, я могу вас уверить…

– С другой стороны, – продолжал Эмберли задумчиво, – если я что-нибудь не предприму, то он наверняка наделает глупостей.

Полковник навострил уши.

– Звучит так, словно вы напали на какой-то след, – сказал он.

– Вот как?

– Продолжайте, продолжайте, Эмберли, можете быть со мной откровенным.

– Когда я добуду что-либо существенное для вас, то расскажу, – сказал Эмберли. – В данный момент у меня ничего нет. Между тем, я полагаю, мне лучше стоит узнать, какой версии придерживается полиция.

– Трудно сказать, какой версии придерживаться, – сказал полковник, озабоченно насупившись. – Сами знаете, нет почти никаких фактов. Ничего, чтобы сдвинуться с места.

Эмберли удивленно поднял брови, но промолчал.

– Все, что у нас есть – это человек, убитый на пустынной дороге. Никаких следов борьбы, никакого очевидного мотива, если не считать ограбления. Однако месторасположение вроде бы исключает подозрение о нападении бандитов, орудующих на дорогах, но отбрасывать его, конечно же, не стоит.

– А вы пытались? – спросил Эмберли невесело. – Я не возражаю, чтобы Фрейзер занимался поисками грабителя, это, должно быть, занимает у него достаточно времени. Но я устал слушать об этой глупой теории. Даусон не был убит дорожными грабителями.

– Я сам в это не верю, – не сдавался полковник. – Одно месторасположение…

– Да, я вполне усвоил это, полковник. А вот вы, видимо, никак не можете усвоить, что в вашем распоряжении находится значительное число фактов.

– Я думал, что имею все факты, – сказал полковник подавленно.

– Знаю, что имеете, – сказал мистер Эмберли. – Я сообщил их вам в своих показаниях. Они представляют большую важность.

– Например?

Мистер Эмберли сел на край стола, стоящего у окна.

– Я кратко повторю их, полковник. Кстати, это было предумышленное убийство, вы знаете.

Полковник вздрогнул:

– Ничего подобного не знаю, уверяю вас. Я признаю, что это возможно, но мне необходимы точные доказательства, прежде чем я приду к такому заключению.

– Совершенно справедливо, – сказал мистер Эмберли. – С вашей стороны, это мудро. Итак, я дам вам доказательства. Есть тело мертвого человека, найденного в машине на пустынной дороге. Первый важный факт.

– Пустынной дороге? Как я понял, вы не считали это важным фактом.

– Напротив, очень важным. Вы, полковник, воспринимаете его как негативное звено в цепи. Второй важный факт заключается в положении машины.

Полковник довольно тупо повторил:

– Машины? Ну и?..

– Конечно, машины. Она стояла у обочины дороги с выключенным мотором. Горели лишь задние огни. Почему?

Полковник сделал неопределенный жест:

– Могут быть различные причины. Если его остановили…

– Но убитый не остановил машину у обочины дороги. Машина была явно специально припаркована у обочины.

– Что ж, тогда, верно, у него были неполадки с мотором.

– Которые он думал устранить с Божьей помощью, вероятно.

– Я не понимаю вас.

– Он даже не сделал попытки выйти из машины. Вечер был сырой, дорога грязная. А ботинки убитого были совершенно сухими.

– Вы правы, – кивнул полковник и потрогал усы. – Тогда нам остается, отбросив другие версии, считать, что он приехал на встречу с кем-то. Но судите сами, странное место и странное время он выбрал.

– Это зависит от того, как на это посмотреть, – сказал Эмберли. – Если у него были причины сохранить эту встречу в тайне, то ни место, ни время не покажутся странными.

– Да, да. В этом что-то есть, – согласился полковник. – Но мы не должны упускать из виду тот факт, что убитый ни в коей мере не был подозрительным человеком. Он служил в поместье много лет, был хорошо известен в округе; преданный, скромный слуга, ни в чем предосудительном незамеченный, на его счету не было даже флиртов. А это тайное свидание, как вы понимаете, без сомнения указывает на причастность к делу женщины.

– Я бы не сказал – «без сомнения», – сказал мистер Эмберли.

– Возможно, а может быть, и нет. Но продолжайте, мой друг. Ваш третий факт?

– Третий факт, тоже очень важный, заключается в том, что Даусон ничего не подозревал и был застрелен до того, как он почувствовал опасность.

– Да, могу понять ваш ход мыслей. Вы представили себя на его месте во время убийства. Вы предполагаете, что некто, с кем он договорился встретиться, спрятался поблизости, ожидая его?

– В сущности, это не так. Если человек, с которым он собирался встретиться, имел причины желать его смерти, то сомнительно, что Даусон не знал об этом. В этом случае он был бы начеку. Но он не был. Принимая во внимание время, место и характер убийства, я предполагаю, что некто имел веские основания не желать, чтобы свидание состоялось, а узнав, что оно все таки состоится, последовал за Даусоном на место встречи и застрелил его.