Ожерелье из звезд - БАРБАРА КАРТЛЕНД

— Если вы намерены досаждать мне вашими душераздирающими историями об «обездоленных» или о сброде, который спит под пролетами мостов, то можете не трудиться, — резко ответил герцог. — Я даю деньги благотворительным организациям по моему собственному выбору, и сейчас лишних средств у меня нет.

— Как вы можете говорить такое! — презрительно воскликнул лорд Юстес. — Да ведь то, что вы потратите на эту поездку в Египет, — или, если хотите, только то, что было съедено и выпито вчера за обедом, хватит на жизнь сотне человек на целый год!

— Надеюсь, Юстес, — устало сказал герцог, — вы не собираетесь жалеть каждый кусок, который я или мои гости положим себе в рот, и каждую каплю вина, которую мы поднесем к губам. И если вы полагаете, что я готов довести себя до такого разорения, до какого довел себя Шефтсбери, отдавая все, что ему принадлежит, бедным, то вы глубоко ошибаетесь!

— Вы заставляете меня стыдиться! — запальчиво воскликнул лорд Юстес. — Стыдиться того, что такая семья, как наша, так мало делает для тех, кто безвинно страдает!

— Мало? — громовым голосом спросил герцог. — Если вы называете…

Он замолчал и после недолгой паузы уже спокойно сказал:

— Послушайте, Юстес, я не намерен выходить из себя из-за ваших обвинений. Не стану я еще раз повторять то, что говорил вам уже неоднократно: благотворительность не должна идти для всех, кто только стоит с протянутой рукой, без разбора, и деньги нельзя бросать на ветер.

Достаточно резко герцог заключил:

— Вы у меня в гостях, и по отношению ко мне и моим друзьям будете вести себя благопристойно! Я не желаю видеть вас пристающим к моим гостям с кружкой для подаяния и не хочу слышать ханжеских проповедей. Вы меня поняли?

В ответ лорд Юстес молча вышел из салона. Не оборачиваясь, по шороху бумаги Беттина поняла, что герцог снова развернул газету.

Сердце у нее отчаянно колотилось: она была ужасно смущена тем, что вынуждена была присутствовать при ссоре братьев. Почему-то эта сцена оставила после себя чувство странной напряженности, хотя сама Беттина не смогла бы объяснить, почему она так сильно на нее подействовала.

В пансионе ей часто приходилось присутствовать при ссорах других учениц, но она впервые слышала, чтобы двое мужчин говорили друг с другом настолько резко и с такой горечью. По атмосфере враждебности, которая царила в тот момент в вагоне, чувствовалось, что братья не любят друг друга.

Тут, к величайшему облегчению Беттины, в вагон-гостиную вошел ее отец.

— Доброе утро, Вэриен! — поздоровался он с герцогом и, проходя мимо письменного стола, наклонился, чтобы поцеловать Беттину в щечку.

— Ты рано встала, куколка! Не сомневаюсь, что ты не спала из-за приятного волнения.

— Это так, папа, — ответила Беттина. — Я проснулась, как только поезд тронулся.

— И я тоже, — сказал сэр Чарльз, — а ведь я-то лег очень поздно.

— Опять играли, Чарльз? — спросил герцог. — Вы же знаете, что не можете себе этого позволить.

— Вчерашнюю ночь — очень даже могу, — с удовлетворением заявил сэр Чарльз. — Крупно выиграл у Дауншира.

— Ну, уж он-то точно может себе это позволить, — улыбнулся герцог. — Но ведь Дауншир не успокоится, пока не отыграет все обратно.

— Я приложу все силы, чтобы не допустить такого, — пообещал сэр Чарльз, и оба мужчины рассмеялись.

— Пойдемте позавтракаем, — предложил герцог. — Чувствую, что мне это просто необходимо.

В его тоне было нечто, заставившее сэра Чарльза пристально на него взглянуть.

— Вас что-то расстроило? — спросил он.

— Всего лишь Юстес, — ответил герцог.

— А, Юстес! — отозвался сэр Чарльз, а потом, посмотрев на Беттину, добавил: — Молодой человек явно нуждается во вдохновляющем прикосновении хорошенькой женщины.

Беттина не сомневалась, что эта фраза была сказана исключительно ради нее.

Она не заметила, что, говоря эти слова, ее отец подмигнул герцогу.

Глава третья

Беттина с трудом пробралась по вздымающейся палубе в укромное местечко, которое она сумела отыскать: там она могла побыть одна. Похоже, больше никто из пассажиров ее убежище для себя не открыл.

Ей с трудом удавалось сохранять равновесие: «Юпитер» оказался в очень неспокойных водах.

Сквозь облака время от времени проглядывало солнце, так что штормовой погоду назвать было нельзя, но яхту довольно сильно подбрасывало на волнах и кренило с одного борта на другой. Опытный моряк пришел бы в восторг от устойчивости этого сравнительно небольшого судна и сказал бы, что ход у него просто превосходный.

Беттина даже не представляла себе, что яхта может оказаться настолько комфортабельной и роскошной.

«Юпитер» был построен совсем недавно. Это было паровое судно с винтами — такие только недавно были введены в моду самыми популярными трансатлантическими компаниями: «Кунард», «Пенинсулар» и «Ориентал». Эта последняя компания заказала судно «Гималаи», которое оказалось самым крупным кораблем такого типа. Его двигатели во время испытаний развили скорость почти в четырнадцать узлов.

При отплытии из Саутгемптона герцог объявил всем о своем намерении превзойти этот рекорд по крайней мере на два-три узла. Его слова заставили гостей моментально начать делать ставки на результаты каждого дня. Беттина вскоре поняла, что джентльмены готовы спорить по любому поводу, лишь бы была возможность делать ставки и соперничать друг с другом.

Когда яхта вышла в море, Беттина начала понемногу узнавать остальных пассажиров, но поначалу больше всего ее интересовал сам «Юпитер».

Кто-то сказал ей, что герцог лично выбирал всю обстановку и отделку интерьера, так что они целиком отвечают его вкусу. Беттина была поражена тем, что у мужчины могли оказаться такие великолепные и оригинальные идеи относительно цвета, пространства и текстуры.

Ни в салоне, ни в удивительно удобных каютах не было ничего чрезмерно вычурного, не чувствовалось никаких излишеств — и в то же время все было необычайно красиво и роскошно. Беттина восхищалась приятным зеленым топом, в котором был выдержан салон, бело-золотой столовой, позади которой находилась красная игорная комната, где могли курить и развлекаться азартными играми.

Был на яхте и небольшой кабинет, где можно было посидеть в тишине просто для того, чтобы предаться размышлениям или чтобы написать письмо, — но, что еще важнее, там оказались полки с книгами, которые принесли Беттине невыразимую радость.

Она обожала чтение, и когда остальные леди принимались сплетничать — иногда довольно зло, — девушка рада была незаметно ускользнуть, чтобы погрузиться в чтение. Беттина чувствовала, что эти книги открывают перед ней новые горизонты, о существовании которых она прежде даже не подозревала.