В объятиях Элиты - К. М. Станич

У меня возникает иррациональное желание оттащить её от него.

Его, с другой стороны, похоже, не беспокоит её постоянная близость. Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ткань джинсов.

«Не вини её, Марни. Это его выбор. Если он хочет, чтобы Лиззи была рядом с ним, тогда…»

— Буду ли я ненавидеть участников твоей группы так же сильно, как ненавижу тебя? — спрашивает Зак, поднимая обе свои тёмные брови. Он одет в обтягивающую чёрную рубашку и джинсовые шорты, его Леттермановская куртка отброшена в сторону из-за летней жары. Это был необычно тёплый сезон для наших краёв, даже тревожно тёплый. По крайней мере, у нас есть кондиционер и в этом дурацком автобусе, и в доме моего отца. Вагон поезда был бы жарким. Нам приходилось использовать либо эти портативные устройства, либо жалкие оконные. Часто они работали несколько недель, а потом вырубались.

— Если под ненавистью ты подразумеваешь любовь всем сердцем и душой, то да, — отвечает Зейд, направляясь к двери, когда автобус подкатывает к остановке. У него практически кружится голова, когда он проводит испачканными чернилами руками по передней части своей свободной майки. У неё такие большие проймы, которые подчёркивают его худощавую, мускулистую фигуру под ними. Он просто покрыт произведениями искусства, манящими мой взгляд путешествовать по плавным линиям его тела в поисках большего.

Я сравниваю Зейда с ядовитой древесной лягушкой (кстати, я ему об этом говорила), потому что на него очень приятно смотреть, но прикосновение к нему смертельно опасно.

Внезапно он оглядывается через плечо, зелёные глаза сверкают, как драгоценные камни, на его красивых губах появляется кривая, глуповатая улыбка. Чёрные кольца, проколотые по обе стороны его нижней губы и брови, придают этому лёгкому оттенку всю его привлекательность. И это действительно милый, правда.

— Привет, Черити, — говорит он, и Зак издаёт этот раздражённый звук себе под нос.

— Да, Зейд-Возбуждающий-Девушек? — спрашиваю я, мило моргая ресницами. Он поднимает обе брови, глядя на меня, а Крид фыркает.

— Это реально самое худшее прозвище плохого мальчика, известное человеку. Почему бы тебе просто не назвать его Болваном с двумя насосами? В этом почему-то больше очарования.

— Ах, не ревнуй, чувак, — говорит Зейд, опираясь ладонями о стол и одаривая меня этим супер дерзким взглядом. — Если Черити услышала это ужасное прозвище, то это значит, что она искала меня в Интернете, а? — Зейд внезапно пригибается, и у меня вырывается тихий визг, когда он затаскивает меня под стол и вытаскивает оттуда, подхватывая на руки. — Тебе нужны были сведения, чтобы отшлёпать меня, Работяжка?

— Ты такой мерзкий, — стону я, но он, по крайней мере, частично прав. Я действительно поискала его и нашла это ужасное, омерзительное, даже не рифмующееся прозвище. В Интернете есть целые группы девушек, которые утверждали, что спали с ним.

Одна мысль об этом выводит меня из себя.

— Парни! — кричит Зейд, когда дверь открывается и входит огромный чувак с бородой. — У меня есть подходящая девушка! — он поднимает меня, и смех вырывается из моего горла. Я ничего не могу с собой поделать. Помимо того факта, что между нами возникла какая-то сумасшедшая, естественная химия, именно поэтому он мне так понравился на первом курсе. У него природное обаяние — конечно, когда он не ведёт себя как настоящий хулиган.

— Это не та бедная девушка, которую ты пытал, не так ли? — бородатый парень ворчит, скрещивая руки на груди, как у лесоруба. Он бросает на меня сочувственный взгляд. — Если это так, то мне очень жаль. Если это не так, тогда… забудь то, что я только что сказал.

— Нет, ты прав, это была я, — отвечаю я, когда следующим подходит парень с волосами цвета электрически голубыми, за ним следует брюнет с матово-светлыми кончиками, его короткие волосы на макушке собраны в небольшие колтуны. Все трое по-своему привлекательны, но ни один из них не в моём вкусе. Слава богу, правда? У тебя уже есть пять парней. Думаю, этого достаточно.

Но, как я уже сказала, в разбитом сердце нет логики. И в том, кто страдает от любви, тоже ничего нет.

— Это твоя девушка? — спрашивает Синеволосый, указывая мимо меня на других девушек. — Тогда кто же эти две другие красавицы? — Зейд оглядывается через плечо, как будто совсем забыл о Миранде и Лиззи. Лиззи. Честно говоря, я даже не уверена, почему она здесь. Эндрю — нет, а мы с ним гораздо ближе, чем я и Лиззи. Перестань быть соплячкой, Марни.

— Миранда Кэбот, Идол Подготовительной Академии Бёрберри, — объявляет Миранда, поднимаясь на ноги и откидывая свои белокурые волосы блестящей простыней. — Закоренелая лесбиянка, ты мне совсем не интересен.

— Справедливо, — говорит Синеволосый, оглядываясь на Лиззи, его карие глаза сверкают. — А ты…?

— Это бывшая девушка другого парня моей девушки, — отвечает Зейд, и его друзья смотрят на него так, словно он, чёрт возьми, сошёл с ума. — Да, я забыл упомянуть, что я теперь типа поли или что-то в этом роде. — Зейд подбородком указывает в сторону стола. — Начиная с английского парня в конце, это Виндзор, вы, ребята, знаете Крида, футбольного придурка Зака, а затем Тристана.

— У твоей девушки пять парней? — спрашивает блондин Типс, и Зейд пожимает плечами. Я чувствую, как его накрашенные пальцы впиваются в моё бедро, и от этого мне становится тепло в тех местах, которые в моей нынешней ситуации не нуждаются в нагревании. — Самое время тебе попробовать своё собственное лекарство. Добро пожаловать, Марни, я Эйден. Задница с синими волосами — это Бенджи, точно такой же пёс…

— Эй, пошёл ты, — говорит Бенджи, доставая из холодильника несколько банок пива и ставя их на стол.

— …а огромный чувак с бородой — это Берн. — Эйден заканчивает, а затем подходит к столу, чтобы взять пиво, беззастенчиво разглядывая Лиззи. Она пристально смотрит на него своими янтарными глазами, а затем придвигается ближе к Тристану. Он, кажется, ничего не замечает, прищуривая свои великолепные серые глаза на группе. — Итак, чья ты бывшая? — Эйден продолжает, откупоривая бутылку пива брелком на поясе, прежде чем предложить её ей.

— Я, ну… — начинает Лиззи, и её пристальный взгляд скользит по моему, как будто она подыскивает правильные слова, чтобы сказать. Мне нечем ей помочь. — Тристан и я были вместе…

— Тристан, верно, — произносит Эйден, а затем смотрит на короля Вандербильтов так, словно хочет его придушить. — Мы уже встречались с Тристаном раньше. Не могу сказать,