Светлый град на холме, или Кузнец - Татьяна Иванько

Она сама нашла меня. Эрик Фроде указал ей путь ко мне. И помогала. Рауд не имел привычки что-нибудь скрывать от жены. Я знал, кто, в какой йорд и когда выступил, куда идёт Сигурд, сколько войска осталось в Сонборге. Без её сведений мы не смогли бы так быстро и так ловко провернуть обманный манёвр с Сигурдом. Только зная, что его не будет в Сонборге, что я смогу взять город, я и пришёл сюда.

В тот момент, когда я в Охотничьем хусе, говорил Сигурду, что вошёл в Сонборг, склонил Сигню на свою сторону, я даже ещё и не подошёл к его столице. Мне было важно надломить его, но что он сделал? Вонзил кинжал мне в руку! Что мне оставалось сделать в ответ?!..

А с задачей задержать Сигню Астрюд справилась отлично. Мне не нужны были остальные, чёрт с ними, пусть уходят. Мне нужен был город, чтобы получить её, Сигню.

— Для чего она тебе? — спросила Астрюд, ревниво хмурясь. — Я думала, мы её убьём. Как ты убил Сигурда и станем править вдвоём, я стала бы твоей дроттнинг.

Я понимаю, чего хочет Астрюд, её цель — стать моей дроттнинг. Она — дочь конунга достойна быть следующей дроттнинг. И помогать мне затеялась ради этой цели. Что же цель очень даже понятная. Только мне не нужна была Астрюд-дроттнинг, предательство в её крови не истребить ничем, иметь такую жену — не приведите Боги.

Но я поддерживал её мечтания, её надежды на меня, только бы верила, пока она мне нужна.

И вот, когда мы ворвались в открытые Астрюд ворота в город, я послал её найти и задержать Сигню любым способом.

Она и задержала любым способом… Но не таким же…

Я спешился, увидев Сигню, лежащей навзничь на притоптанном снегу, чуть отклонившую голову набок и было видно при свете их ярких факельных светильников, что вокруг виска снег подтаял кровью. Я посмотрел на Астрюд.

— Ты убила её?

— Да живая она, оглушила немного. Иначе она… Тайный ход какой-то в тереме есть. Ты свяжи её и пусть ещё привяжут, иначе убежит.

— Тайный ход? Покажешь?

— Да я не знаю! Она только знает. Они все исчезли в тереме, а куда…

— Возьмите дроттнинг Сигню, — приказал я, — отнесите в покои конунгов!

— И привяжите, иначе сбежит! — снова повторяет Астрюд.

Я посмотрел на ратника, поднявшего Сигню с земли, её коса треплется по его коленям.

— Косу прибери, споткнёшься на лестницах, осторожнее, — скомандовал я.

Дождавшись, пока ратник с Сигню войдёт в терем, я повернулся к Астрюд с улыбкой:

— Спасибо тебе. Астрюд, дочь Ивара Грёнаварского!

С этими словами я легко сломал ей шею. Большего для меня эта подлое создание уже не сделает.

Снопом она повалилась на снег.

— Круто ты обошёлся, Особар. Отдал бы нам, красивая какая… — говорит один из моих ближних алаев, ухмыляясь.

Я зыркнул на него:

— Это дочь конунга, не сметь даже думать, что кто-то из вас мог коснуться её! — я оглядел их всех, стоящих вокруг, — уберите тело. Город не грабить, оставить до утра. Меня не беспокоить, пока сам не выйду. Кто не понял?!

Они все под моим взглядом опустили головы. Так было всегда. Мои алаи мне слуги, а не друзья.

Я вошёл в терем, я примерно знаю, где покои йофуров, гостил ведь в этом тереме не раз. Но сейчас, опустевший, он выглядит не так, как я помню. Видно, что люди уходили спешно, бежали… От меня убегали.

Я усмехнулся. Вот так, столько лет ездил гостем, сегодня пришёл, чтобы стать хозяином. Разбежались. Вернутся. Она здесь, остальные вернутся. Всё вокруг неё крутилось всегда, включая самого Сигурда. Она — основа его власти, фундамент всей Свеи. Она нужна мне.

Как она меня сегодня на стене! Несметная рать перед глазами, а она насмехаться…

Всё же, как странно построен терем! А ведь это ещё дед Сигню строил. Нигде такого удивительного строения нет, во всей Свее.

Я открыл двери покоев йофура, ратников от дверей отправил прочь, на улицу, нечего тут…

Я никогда не был в этой горнице. Большая, три окна. Большущая кровать. Зыбка висит рядом, конечно, Эйнар… Неужели сама нянчит? В покоях Тортрюд сроду люлек не было. А Сигню, что, может и грудью сама сына кормит?

Мне это показалось до того неожиданным, что я остолбенело остановился посреди этой чудной спальни. Но после вспомнил: и в лекарне работает как простая, и в Чумной поход ходила, не из приверед, выходит?..

Но что я удивляюсь, я слышал это о ней на протяжении всех лет.

Я обернулся на кровать. Сигню лежит, на спине, по-прежнему без чувств. Как приложила её Астрюд всё же… Жива хоть?

Я забеспокоился, наклонился над ней, послушать, дышит или нет.

Дышит…

Но, склонившись так близко, я почувствовал слабый аромат, исходящий от неё, от её кожи, волос… Связывать её не посмели, конечно, я не приказывал, это Астрюд хватила, связывать дроттнинг Свеи как козу.

Я повернул её лицо к себе, большая ссадина на левом виске, на скуле… Ничего, кровь подсыхает уже, я стёр её со щеки, чуть грубовато для этого тонкого лица, растянул веки, губы в сторону и… не в силах не сделать этого, я тронул её рот пальцем, чуть приоткрывая. Какие мягкие губы… два бугорка на нижней губе… Как я мог не коснутся их?..

Я прижал свой рот к её губам.

Оторваться от её губ, даже безответных, я не смог…

… Из глубины, выныриваю, словно задыхаюсь, преодолевая туман в голове и слепоту… Твёрдые, очень жёсткие руки касаются моего тела, мне нечем дышать… Я забилась полузадушенная. Упираясь руками, ногами, кручу головой…

Она вскрикнула, забилась, когда я навалился на неё, намереваясь немедля, воспользовавшись моментом беспамятства, получить то, чего я так давно хотел. Этого мне не удалось.

Что же, поцеловать её всласть я всё же смог, жаль не отвечала мне. Но и так я будто райских врат коснулся… Будто свет рая открылся мне в этом поцелуе…

Это было новое в моей уже очень взрослой жизни. Я никогда не придавал значения ласкам, поцелуям в том числе. Даже желание целовать возникло во мне впервые в жизни. Я это делал, конечно как и все, но не испытывал ничего особенного от этих прикосновений. А то, что я сделал сейчас… Почему? Только потому, что у неё такие красивые, такие румяные, мягкие