Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн - Джозефина Тэй

Марион улыбнулась:

– Мы экономим, но только не на вине!

Роберт почувствовал, что краснеет. Неужели его удивление было так заметно?

– А теперь поговорим об автомобильном колесе, – продолжала Марион. – Как она могла знать, что одно колесо более темного цвета? Да и вообще – все сплошная загадка! Каким, например, образом она знала мою мать, меня, знала даже, как выглядит наш дом? Ворота у нас всегда закрыты, если б даже она их открыла… впрочем, не могу себе представить, почему вдруг она забрела бы на нашу пустынную дорогу. Так вот, даже если б она их открыла, все равно она ничего б не узнала ни о моей матери, ни обо мне…

– А не могла она, случайно, быть знакомой с вашей служанкой или с вашим садовником?

– У нас никогда не было садовника, на участке ничего не растет, кроме травы. А служанки нет вот уже целый год. Раз в неделю приходит девушка с фермы и помогает убирать дом.

Роберт посочувствовал хозяйке: дом велик и без прислуги обходиться трудно.

– Да, но мне вот что помогает. Я не из тех женщин, которые кичатся своим жильем перед соседками. А главное – иметь наконец собственное жилище так чудесно, что я готова мириться с любыми трудностями. Старый мистер Кроуль был двоюродным братом моего отца, но мы с ним не встречались. Мама и я много лет жили в лондонском пансионе. – Уголок губ дрогнул в кривой усмешке. – Вы не можете себе представить, какой популярностью пользовалась мама среди обитателей пансиона! – Усмешка исчезла. – Отец умер, когда я была совсем маленькой. Он был из породы оптимистов, из тех, кто всегда надеется завтра разбогатеть. Но в один прекрасный день, поняв, что все рухнуло, он покончил с собой, и маме пришлось выпутываться в одиночку.

Роберт подумал, что это в какой-то мере объясняет характер миссис Шарп.

– У меня не было никакой профессии, пришлось хвататься за все, что подворачивалось. Только разве в экономках никогда не бывала – терпеть не могу домоводство, а так служила в магазинах, торгующих абажурами, цветами, разной мелочью. Когда старый мистер Кроуль умер, я работала в кафе. Знаете, есть такие кафе, где по утрам собираются дамы и сплетничают. Да, это нелегко.

– Что – нелегко?

– Представить меня среди чайных чашек.

Роберт, не привыкший к тому, чтобы читали его мысли, – тетушка Лин не была способна следовать за ходом мысли собеседника, даже если ей все внятно объяснили, – был и растерян, и сконфужен. Но Марион, забыв о своем собеседнике, продолжала:

– И вот, когда мы только-только стали привыкать к мысли, что у нас есть дом, что мы не беззащитны, надо же было такому случиться!..

Впервые после телефонного звонка, когда Марион попросила о поддержке, Роберт ощутил желание ей помочь…

– И все потому, что какой-то девчонке понадобилось алиби, – сказал он. – Надо бы разузнать, что это за особа Бетти Кейн.

– Я могу вам кое-что о ней сообщить. Она сверх меры сексуальна.

– Это что же, женское чутье?

– Нет. Сама-то я не слишком женственна, и чутья на это у меня нет. Но такой цвет глаз, причем не важно – у мужчины или у женщины, явно свидетельствует о чрезмерной сексуальности. Темный, непрозрачный голубой цвет или, если угодно, поблекший синий – можете мне поверить на слово!

Роберт усмехнулся. Что бы она там ни говорила, сама она как раз женственна, даже очень!

– И не вздумайте смотреть на меня свысока лишь потому, что в словах моих нет вашей юридической логики, – добавила она. – Переберите-ка своих знакомых, и вы убедитесь, что я права.

И Роберт тут же вспомнил Джеральда Бланта, героя нашумевшего милфордского скандала. Конечно же, у Джеральда именно такой цвет глаз. И такой же цвет глаз у Артура Валлиса, который… Да ну ее, эту Марион Шарп. Не имеет она права делать глупые обобщения и при этом попадать в точку!

– Интересно бы узнать, что она делала в течение этого месяца, – сказала Марион. – Между прочим, я ужасно рада, что ее как следует избили. Есть по крайней мере кто-то, кто правильно оценил эту девочку. Надеюсь рано или поздно с ним познакомиться и пожать ему руку.

– С «ним»?

– Думаю, это был «он».

– Ну-с, – сказал Роберт, вставая, – я сильно сомневаюсь в том, что Гранту захочется доводить дело до суда. Показания девочки против ваших показаний, и никаких иных доказательств ни с той, ни с другой стороны нет. Против вас будет ее заявление, весьма обстоятельное и подробное. Против нее будет явная неправдоподобность всей этой истории. Вряд ли Гранту удастся добиться судебного разбирательства.

– Но ведь дойдет ли дело до суда или застрянет в папках Скотленд-Ярда, разница невелика. Рано или поздно об этом начнут говорить, пойдут сплетни. Пока все это не прояснится, успокаиваться нельзя.

– Значит, непременно прояснится, если уж я за это взялся. Но полагаю, нам следует денек-другой подождать, посмотреть, что собирается предпринять Скотленд-Ярд. У них куда больше возможностей добраться до истины, чем у нас с вами.

– Такие слова в устах адвоката – ценная похвала честности полиции.

– Поверьте мне, истина как таковая может быть добродетелью, но Скотленд-Ярд давно убедился в том, что истина необходима для дела. Им просто невыгодно, поймите, заменять ее чем-нибудь другим.

– Ну а если дело дойдет до суда, – спросила она, провожая его к двери, – если приговор будет вынесен, чем это нам грозит?

– Не могу сказать точно: то ли два года тюрьмы, то ли семь лет принудительных работ. Я вам уже говорил, что основательно подзабыл Уголовный кодекс. Но я непременно справлюсь.

– Да, прошу вас. Это, знаете ли, довольно существенно.

Ее иронический тон пришелся ему по душе. Особенно если учесть, что впереди ее могло ожидать уголовное обвинение.

– До свидания. Спасибо, что приехали. Вы меня здорово поддержали!

А Роберт, направляясь к воротам, вспомнил, что чуть было не вручил ее судьбу в руки Бена Карлея, и почувствовал, что краснеет.

Глава четвертая

– Много работы было у тебя сегодня, милый? – спросила тетя Лин, расправив салфетку и положив ее на свои пухлые колени.

В этой фразе был известный смысл, и все ж по существу она ничего не значила. Фраза эта была таким же ритуалом перед ужином, как разглаживание салфетки на коленях, как шарканье правой ступни, которой пододвигалась скамеечка – на нее тетя Лин ставила свои короткие ножки. Она и не ждала ответа или, вернее, спрашивала, не думая, о чем спрашивает, и в ответ не вслушивалась.

Роберт поглядел на тетушку и понял, что