Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов - А. Передрий

И еще— родители. Очень жесткий папа: «Володя, так нельзя, это позор». Он был хороший человек, но... Например, долго скрывал, что он еврей, — это уже как-то характеризует человека. У меня, как и у Володи, папа еврей, а мама русская. После смерти Володи его отец сказал мне: «Я думаю, тебе не стоит приходить на похороны».

— Последнюю неделю Владимир Семенович не выходил из дому. Ты помнишь ее или хотела бы забыть как страшный сон?

— Я только не помню, как ходила в институт, как экзамены сдавала. А все остальное помню. Такого прежде с ним не случалось. Ощущение безысходности. Страшно. Он кричал как раненый зверь.

14 В. Высоцкий

— Но думали о том, что это конец?

— Я даже предположить такого не могла. Странно, что это вообще произошло, все были ошарашены. Если бы допускали мысль, что такое случится, наверное, не думали бы ни о какой законности, о репутации. Просто уложили бы его в больницу, несмотря ни на что. Предполагали, что все не настолько серьезно: мы же никогда не сталкивались с этим. Здоровый молодой мужчина взял и умер. Он здоровый, он пересилит это — думали так. А он действительно был очень сильный, спортивный. Занимался боксом, акробатикой, был такой накачанный. Поэтому все и думали, что пересилит, переборет, переживет.

А Володя все предчувствовал. Днем он сказал: «Сегодня я умру». — «Володя, не говори глупости». — «Нет, это вы говорите глупости». Он был спокойный. Я ведь и заснула только потому, что наступила какая-то странная тишина и Володя перестал кричать. Он мне сказал: «Я нормально себя чувствую, иди поспи» — «Да? Ты уверен?» И вот буквально за три часа, что я спала, он, очевидно, умер.

— Прошло 25 лет, и кажется, о Высоцком, о его жизни и смерти все сказано.

— Но есть вещи, которые знаю только я и о которых я никогда никому не скажу. Я была счастлива, а если ты любишь человека, то что бы с ним не происходило, все равно — счастье. Кто знает, как бы все сложилось, если смоделировать нашу жизнь: он бы оставил Марину, женился бы на мне, мы бы родили ребенка. Володя, наверное, так же бы пил, заглядывался бы на других женщин, и, наверное, это было бы для меня трагедией.

— Кстати, а почему у вас так мало, почти нет общих фотографий с Высоцким?

— Да не до этого нам было. К тому же «мыльниц» в то время не было.

— Он тебе снится?

— Снится, но редко. Наверное, я какая-то избранница — мне в жизни повезло дважды. У меня был Володя. А потом у меня появился Леня, и я никогда не думала, что такое может повториться. У меня и Леня появился благодаря тому, что в моей жизни был Владимир Семенович.

— Какая связь?

— Самая прямая. Через два года после Володиной смерти я пришла в театр, и у той же самой администраторской, где познакомилась с Володей, увидела Леню. Попросила прикурить. И для меня было важно то, что он работает в этом же самом театре, что он знал Володю, а тот его очень ценил. Я помню, когда вышел фильм «Тот самый Мюнхгаузен», мы с Володей смотрели его вместе. «Господи, какой потрясающий актер, — говорю я. — Какой-нибудь прибалт?» — «Почему прибалт? Это наш, Ермолай». Леня по своим жизненным принципам похож на него.

— Хочешь сказать, что если бы повторилась та история у Комитета графиков на Грузинке, то Леня...

— Убил бы.

Кажется, их роман длился совсем недолго. Но Оксана была последней, кто услышал от Владимира Высоцкого: «Я люблю тебя». О любви, которую прервала смерть поэта, Оксана Ярмольник согласилась рассказать репортеру «Теленедели»...

Мне было тогда восемнадцать лет. Володе — почти сорок Первое случайное свидание судьба преподнесла нам в Театре на Таганке. Я была влюблена в театр. Но у меня никогда не было кумиров, идолов для подражания и преклонения. Поэтому Володя покорил меня вовсе не своей популярностью. Его личность, его обаяние, сила и внутренняя энергия -вот что свело с ума девочку-студентку. Володя увидел меня в комнате администратора театра. Увидел и обалдел. Самое удивительное то, что я не «пасла» там его или кого-то другого. Мы действительно столкнулись совершенно случайно. Мгновение — и между нами вспыхнула искра. Неизбежная влюбленность. Первый шаг навстречу роману сделал Володя. Попросил телефон, пригласил на рандеву. Видимо, все случилось, как у всех. Перед свиданием с Володей я с подружкой пошла в Театр Моссовета. Не видела ни сцены, ни актеров, впервые не обращала внимания на представление. Весь спектакль только и думала — пойти на встречу с Высоцким или нет. Рискнуть и броситься в омут с головой или испугаться и сбежать, продолжая вести спокойную привычную жизнь. Но разве можно было устоять перед этим человеком? Никакая сила не смогла бы остановить меня, вчерашнюю школьницу, от соблазна стать Его «призрачным счастьем». Конечно, я сломя голову побежала к нему! В его объятия. Любовь... Безумная, страстная, сумасшедшая любовь. Я жила только им. Он — мной. Мы тонули друг в друге, купаясь в любви, как в шампанском...

Он годился мне в отцы. Я испытывала странное, но удивительно приятное чувство. Володя относился ко мне и как к дочери, и как к любовнице, как к жене и как к подруге. Я же видела в нем и отца, и мужа, и друга. Он был для меня всем. Жила в то время только для него и ради него. Я старалась отгородить его от иглы и «колес», на которых он сидел. Но все не так просто. Как можно сказать больному раком: «Не болей» или алкоголику: «Не пей»? Это болезнь, которую надо лечить долго и терпеливо. Володя никогда не был наркоманом в понимании сегодняшнего дня. Но если говорить откровенно, он принимал «колеса», определенные медикаменты в виде таблеток, или делал инъекции. Знаете, ведь его «посадили» на наркотики. Все началось на очередных гастролях Высоцкого в Горьком. Одна женщина-врач посоветовала свой рецепт, как выводить Володю из запоев хотя бы на время концертов. Она уверяла, что своего мужа-алкоголика приводила в чувство только с помощью таблеток и инъекций. Решили попробовать. Сделали один укол — помогло. Потом второй, третий... Запоя нет, похмелья нет. Володя работает. Все вроде замечательно. Оставалось побороть только стресс и адскую усталость. Постепенно он стал принимать наркотики, только чтобы расслабиться, снять напряжение. Одна роль Гамлета — уже маленькая смерть. Не каждый человек сможет каждый раз «умирать» на сцене. Это невыносимо трудно как физически, так и психологически. Всякий раз вместе с Гамлетом умирал и Володя. Но потом ему приходилось воскресать. Это повторялось снова и снова. Единственное, что ему действительно помогало, — это наркотики... К тому времени он уже крепко на них «сидел». Но потом состояние эйфории сменялось глубокой депрессией и немощностью. Он сам мечтал избавиться от наркотического плена. И, конечно, безумно боялся за меня. Однажды он сказал: «Если я узнаю, что ты попробовала эту дрянь, я убью тебя собственными руками». Но, видя его состояние, мне ни разу не приходило в голову делать укол.