Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - Сюзанна Кларк

Первым его порывом было отправиться в игорный дом. Странно и смешно — пробыл в Венеции с самого начала октября, но так ни в одном и не побывал. Однако, взглянув на карманные часы, он обнаружил, что еще лишь восемь вечера.

— Слишком рано, — заметил Стрендж вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Его тянуло с кем-нибудь поговорить, поделиться, однако в комнате не было никого, кроме деревянной фигурки в углу.

— Еще три-четыре часа делать совсем нечего, — пояснил волшебник улыбающемуся человечку.

Стрендж подумал, что убить время вполне можно в обществе мисс Грейстил.

— Однако, скорее всего, и отец, и тетка и на шаг не отойдут. — Он раздраженно фыркнул. — Скука! Тоска! Досада! Ну почему же у хорошеньких женщин всегда такая уйма родственников? — Он взглянул в зеркало.

— Боже милостивый! Этот шейный платок выглядит так, словно его завязывал пастух!

Следующие тридцать минут Стрендж несколько раз завязывал и перевязывал галстук — до тех пор, пока не удовлетворился результатом. Потом обнаружилось, что ногти недостаточно коротки и не слишком чисты. Он принялся искать ножницы.

Они оказались на столе. А рядом лежало что-то еще.

— Ну-ка, что у нас здесь? — снова вслух поинтересовался волшебник. — Ага, бумаги! Бумаги с магическими заклинаниями!

Находка весьма его позабавила.

— А знаешь, как ни странно, — обратился он к деревянному человеку, — но я знаю того малого, который все это нацарапал! Его зовут Джонатан Стрендж. Больше того, сейчас я вспоминаю, что и все эти книги принадлежат ему.

Он еще почитал.

— Ха, ни за что не догадаешься, какими глупостями он занимается! Вызывает эльфов! Ха-ха! Якобы хочет получить себе в помощь слугу-эльфа и продолжить дело английской магии. А на самом-то деле просто пытается привести в ужас Гильберта Норрелла! Приехал за сотни миль от дома, в самый роскошный город мира, но никак не выбросит из головы какого-то старика, оставшегося там, в Лондоне! Ну, не смешно ли?

Он брезгливо положил листки на стол и взял ножницы. Повернувшись, едва не стукнулся обо что-то головой.

— Что?.. — начал было Стрендж.

С потолка свисала черная лента с привязанными к ней несколькими косточками, флакончиком темной жидкости — возможно, даже крови — и исписанным клочком бумаги. Все это было скреплено между собой. Лента была такая длинная, что на нее невозможно было не наткнуться. Стрендж покачал головой, дивясь людской глупости и, опершись о стол, начал стричь ногти.

Прошло несколько минут.

— Знаешь, у него была жена, — вновь обратился он к деревянному человечку, поднося руку поближе к свече, чтобы посмотреть на собственную работу. — Арабелла Вудхоуп. Самая очаровательная девушка в мире. Ее больше нет. Мертва, мертва, мертва! — Волшебник взял со стола пилку и принялся полировать ногти. — Так вот, сейчас я задаю себе вопрос: а не был ли я и сам в нее влюблен? Почему-то кажется, что да. Она так очаровательно произносила мое имя и в то же время смеялась! Сердце переворачивалось! — Он рассмеялся. — Знаешь, очень смешно, но я не могу вспомнить, как меня зовут. Лоуренс? Артур? Фрэнк? Если бы здесь была Арабелла! Она бы знала точно. И сказала бы мне. Она не из тех женщин, которые дразнят человека и все превращают в игру — даже после того, как забава уже приелась. Господи, как же я хочу, чтобы она оказалась со мной! Здесь так больно, — он ткнул пальцем в сердце, — а здесь что-то горячее и очень твердое, — на сей раз он постучал по собственному лбу. — Уверен, полчаса разговора с Арабеллой все бы поставили на место. Может быть, все-таки вызвать эльфа, чтобы вернул ее? Ведь эльфы способны общаться с умершими, разве не так? — Он взял со стола листок с заклинанием и снова внимательно на него взглянул. — Ничего страшного. Все просто.

Стрендж очень четко прочитал вслух текст заклинания, а потом, словно это важнее всего на свете, возобновил полировку ногтей.

В сумраке, возле шкафа, появился кто-то в зеленом, цвета листвы, сюртуке. Волосы незнакомца чрезвычайно напоминали пух на отцветшем чертополохе, а на лице играла высокомерная улыбка.

Стрендж тем временем полностью сосредоточился на ногтях.

Джентльмен с волосами, как пух, очень быстро подошел к Стренджу и протянул руку, чтобы дернуть того за волосы. Но прежде чем он успел это сделать, Стрендж взглянул на него в упор и поинтересовался:

— У вас не найдется такой мелочи, как понюшка табаку?

Джентльмен с волосами, как пух, замер.

— Я уже обшарил все карманы вот этого дурацкого сюртука, — продолжал Стрендж, словно не замечая изумления незнакомца, — но табакерки не нашел. Ума не приложу, о чем я думал, выходя без нее. Обычно беру с собой «Кендал Браун». У вас такого нет?

Он снова запустил руку в карман, совершенно забыв о свисающей с потолка бутоньерке из крови и костей. Сделав шаг, волшебник задел ее головой. Бутоньерка качнулась назад, потом вперед и стукнула Стренджа прямо в лоб.

54

Маленькая шкатулка цвета сердечной боли

1 и 2 декабря 1816

В воздухе раздался легкий щелчок, потом подул ветерок, словно принеся с собой свежий воздух и одновременно покончив с дурным запахом.

Стрендж несколько раз моргнул.

Придя в себя, он первым делом подумал, что осуществилась вся его сложная схема, перед ним стоял кто-то — без сомнения, эльф. Тут Стрендж обнаружил, что не помнит своих предыдущих действий. Он вытащил из кармана часы и внимательно посмотрел на циферблат. С того момента, как он выпил настойку, прошел почти час.

— Прошу прощения, — произнес волшебник. — Понимаю, что вопрос звучит странно, но тем не менее я о чем-нибудь вас просил?

— О понюшке, — ответил незнакомец с волосами, как пух.

— О понюшке?

— Вы попросили понюшку табаку.

— Когда?

— Что?

— Когда просил о понюшке?

— С минуту назад.

— А! О! Хорошо. Не беспокойтесь, пожалуйста, я уже в ней не нуждаюсь.

Джентльмен с волосами, как пух, поклонился.

Стрендж понимал, что растерянность и смятение отражаются на его лице. Он читал, что ни в коем случае нельзя показывать представителям этого коварного племени недостаточность своих знаний, а потому попытался скрыть озабоченность за саркастическим взглядом. Потом, вспомнив, что еще более нежелательно показаться высокомерным и этим рассердить духа, он прикрыл сарказм улыбкой, но в конце концов все-таки вернулся к первоначальному озадаченному выражению лица.

Стрендж не заметил, что джентльмен чувствует себя настолько же не в своей тарелке.

— Я призвал тебя, — заговорил волшебник, — ибо давно хотел, чтобы кто-нибудь из твоего племени помогал мне и давал советы в вопросах магии.

Это небольшое вступление Стрендж репетировал несколько раз и теперь был рад обнаружить, что звучит оно уверенно и вполне убедительно. К сожалению, он тут же все испортил, тревожно уточнив:

— Я упоминал об этом раньше?

Джентльмен промолчал.

— Меня зовут Джонатан Стрендж. Возможно, тебе приходилось обо мне слышать. Сейчас я как раз подошел к самой интересной точке своей карьеры. Думаю, не будет преувеличением сказать, что от моих действий в ближайшие месяцы зависит будущее английской магии. Не откажи в помощи, и твое имя прославится, как имена Тома Голубое Седло и мастера Уичерли[139]!

— Фу! — с отвращением фыркнул гость. — Какие низкие личности!

— Правда? — удивился Стрендж. — Не знал.

Он решил наступать.

— Я обратил на тебя внимание благодаря… — Волшебник поискал подходящее выражение, — тем услугам, которые ты оказывал королю Англии. Что за мощь! Какая изобретательность! В наши дни английской магии так не хватает размаха и вдохновения! Она утратила огонь и энергию! Выразить не могу, как устал решать одни и те же скучные задачи при помощи одних и тех же скучных заклинаний! Твоя магия совсем иная. Она меня изумила. А мне так не хватает неожиданностей!

Джентльмен поднял бровь — точно такую, какая и должна быть у эльфа, — словно не возражал изумить Джонатана Стренджа.

Стрендж возбужденно продолжал:

— Спешу уведомить, что в Лондоне живет один старик по имени Норрелл — своего рода волшебник. Узнав, что ты мне помогаешь, он придет в ярость. Норрелл изо всех сил попытается нам помешать, однако я не сомневаюсь, что вместе мы сумеем оставить его далеко позади.

Казалось, гость уже перестал слушать. Он осматривал комнату, останавливая пристальный взгляд на каждом из находящихся в ней предметов.

— Тебе что-нибудь здесь не нравится? — поинтересовался Стрендж. — Скажи, если так. Наверное, твоя магическая чувствительность куда острее моей. Однако и мне кое-что мешает творить магию. Наверное, у всех так. Солонка, рябина, освященная облатка — все это выбивает меня из колеи. Не то чтобы я был не в состоянии практиковать вблизи означенных предметов, но их всегда приходится учитывать. Если тебе здесь что-нибудь не нравится, только скажи, я тут же уберу.