Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

К.А. Столяров в своей книге «Голгофа» пишет:

«В ходе судебного разбирательства Абакумов заявил следующие ходатайства:

— приобщить к делу его докладные записки в ЦК ВКП(б) и в Совет Министров СССР, касавшиеся всех вопросов рассматриваемого дела;

— приобщить к делу постановление директивных органов о расследовании преступной деятельности Кузнецова, Вознесенского, Попкова и других;

— приобщить к делу изданные им приказы и директивы, направленные на ликвидацию недостатков, имевшихся в работе следственного аппарата МГБ СССР;

— приобщить к делу постановление директивных органов о сокрытии Меркуловым некоторых материалов по делу «авиационников»;

— приобщить к делу протокол об окончании следствия, подписанный в январе 1953 года т.т. Ильичевым и Китаевым;

— вызвать в суд в качестве свидетеля бывшего первого заместителя министра государственной безопасности С.М. Огольцова, который непосредственно курировал следственную часть по особо важным делам;

— рассмотреть в судебном заседании факты применения к нему мер физического воздействия в период предварительного следствия;

— занести в протокол судебного заседания, что на следствии ему не разрешали писать заявления в Президиум ЦК КПСС».

Обосновывая эти ходатайства, Абакумов был убежден, что без них суд не может установить объективность принимаемых им решений.

Речь шла о выполнении приказов руководителей партии и государства, проведении в жизнь постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) или же о собственной инициативе министра.

Государственный обвинитель P.A. Руденко на это заявил: «Я считаю, что большинство ходатайств, заявленных подсудимым Абакумовым, несостоятельны и удовлетворению не подлежат».

А значит, вопрос по Абакумову был решен задолго до суда в Кремле.

В свою защиту Виктор Семенович говорил следующее: «Я заявляю, что настоящее дело против меня сфабриковано. Я заключен под стражу в результате происков Берии и ложного доноса Рюмина, три года нахожусь в тюрьме, в тяжелейших условиях. Меня избивали. Администрация не дает мне бумаги. Жена с маленьким ребенком содержится в тюрьме. Мое обвинение начал фальсифицировать Рюмин, который обвинил меня в тягчайших преступлениях и докатился до абсурда, признав меня за главаря еврейской контрреволюционной организации. Одни обвинения в отношении меня прекращались, другие появлялись. Все недостатки в органах ЧК, скопившиеся за длительный период, вменяются мне как преступления. Я ничего не делал сам. В ЦК давались указания, а я их выполнял. Государственный обвинитель ругает меня, с одной стороны, за допущенные перегибы, а с другой — за промахи, смазывания. Где же тут логика?»

Виктор Семенович, имея четырехклассное образование, был достаточно самообразован, отличался умом и сообразительностью. Но он никак не мог понять: в чем он виноват? Обвинения власти действительно были несостоятельны. Но в том-то и заключалась советская система беззакония, что B.C. Абакумов уже более трех лет отсидел в тюрьме, а значит, он не мог быть невиновным. Бывший всемогущий министр так и не понял, что к нему применили тот же механизм, который отлаженно работал и до него, и при нем, а теперь уже и после. Где действовал блатной принцип: «Умри ты сегодня, а я завтра!»

Виктора Семеновича Абакумова расстреляли в Ленинграде 19 декабря 1954 г. через один час пятнадцать минут после вынесения приговора. Ему даже не дали возможности обратиться с просьбой о помиловании.

Сорок шесть лет и вся жизнь.

— Я все напишу в Политбюро, — успел сказать Абакумов до того, как пуля попала ему в голову.

28 июля 1994 г. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании уголовное дело в отношении Абакумова и других. Руководствуясь статьей 8 закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» и ст. 377–381 УПК РСФСР, Военная коллегия определила: приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 19 декабря 1954 г. в отношении Абакумова, Лихачева, Комарова и Бровермана изменить, переквалифицировав действия осужденных на статью 193–17 п. «б» УК РСФСР (в редакции 1926 г.) и оставив им прежние меры наказания.

Через несколько лет Генеральная прокуратура России вновь внесла протест на приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 19 декабря 1954 г. по делу Абакумова и других.

В результате 17 декабря 1997 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь п. 5 ст. 378 УПК РСФСР, постановил: определить Абакумову B.C., Леонову А.Г., Лихачеву М.Т. и Комарову В.И. наказания в виде 25 лет заключения в исправительно-трудовые лагеря каждому, исключив в отношении всех осужденных дополнительную меру наказания в виде конфискации имущества.

А значит, полностью Виктора Семенович не реабилитируют никогда. Но если все должно быть по закону, то это правильно. А насчет памятника, который предлагают воздвигнуть некоторые господа, спешить не стоит.

Памятник Виктор Семенович поставил себе сам еще при жизни, когда возглавлял военную контрразведку, а потом и МГБ.

Памятник из черно-белого мрамора так и будет стоять в истории веками.

Вот только необходимо определиться с пропорцией одного и другого цвета. Для этого еще есть время у профессиональных историков.

«Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою».

Вместо эпилога

Жена Абакумова, Антонина Николаевна, вместе с сыном провела за решеткой 2 года 8 месяцев и вышла на свободу 9 марта 1954 г. А через десять месяцев, 26 января 1955 г., ее вызвали в милицию, где отобрали паспорт и выдали взамен другой — без права проживания в Москве.

Генерал Б.В. Теплинский суда ожидал восемь с половиной лет. Когда он спросил, что это за суд через столько времени, ему заявили: «Надо же юридически оформить ваше пребывание в тюрьме». Генерала авиации реабилитировали в 1955 году. Он умер 1 декабря 1972 года.

B.Н. Ильин в тюрьме отсидел 9 лет. Когда его освободили, ему было сорок восемь лет и он начал свою вторую жизнь в Рязани грузчиком. В 1954 г. его реабилитировали и разрешили вернуться в Москву. С 1956 по 1977 г. — оргсекретарь Союза писателей СССР. Генерал-майор. Умер в 1990 г.

C.Д. Игнатьев 5 апреля 1953 г. был выведен из секретариата ЦК, а 28 апреля из состава ЦК. Затем четыре года работал первым секретарем Башкирского обкома и еще три года первым секретарем Татарского обкома. В 1960 г. его отправили на пенсию. Умер 27 ноября 1983 года.