К свету - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта реакция была возвращением к давно минувшим дням, и большую часть времени она это знала. Однако сегодня не было "большей части времени", и она сосредоточилась на том, чтобы выглядеть соответственно бесстрастной и невозмутимой, пока она и ее коллеги-дипломаты - и все остальные Сираки, Шик и Шидо, которые могли найти предлог, чтобы быть там, - ожидали прибытия "землян". Не то чтобы она могла кого-то одурачить, но дворянка клана Кверн должна была помнить, кого она представляет.
- Осталось четыре кисака, - пробормотал кто-то. Ее голова дернулась, но она подавила рефлекс, который заставил бы ее посмотреть в сторону говорившего.
- Я ничего не вижу, - ответил кто-то еще.
- Я тоже, - согласился первый оратор. - Впрочем, это то, что кто-то только что сказал.
- Ну, не похоже, чтобы они знали что-то больше, чем мы. На самом деле...
- Смотрите! - вмешался другой голос. - Вон там!
Судя по указаниям, "там" было не особенно полезно, - раздраженно подумала Йердаз. - По крайней мере, когда это не сопровождалось уточняющей цифрой или чем-то еще, что придавало этому то, что представители дипломатического сообщества любили называть "контекстом". Едкое веселье от этой мысли - и от того, как безжалостно ее супруги дразнили бы ее за это - расслабило ее больше, чем она сама хотела бы поверить в такую возможность в подобный момент. Еще...
Несмотря на ее прежнее решение, ее носовые щитки раздулись, когда солнечный свет блеснул далеко вверху. Он находился почти прямо над головой, не там, где она ожидала, хотя, возможно, это не должно было ее удивлять. В конце концов, он шел из космоса.
Она вытянула шею, прикрывая глаза рукой, и смотрела на быстро растущую искорку солнечного света так же жадно, как любой грязноногий крестьянин. Часть ее действительно хотела отвести взгляд, хотя бы для того, чтобы подчеркнуть свое самообладание, но она не могла. Она действительно не могла, и, глядя на это, внезапно поняла одну из причин, по которой не могла.
Йердаз НорЙерДар была опытным пилотом. Фактически, "копье" Йердаз внесла большой вклад в разработку доктрины непосредственной поддержки имперской армии военно-воздушными силами, когда она была на действительной службе, еще до того, как повелитель стаи Хантир заманил ее на дипломатическую карьеру. У нее была лицензия как на одномоторные, так и на многомоторные самолеты, и она помогала составлять программу имперских ВВС для пикирующих бомбардировщиков. Она была хорошо знакома с тем, что может и чего не может делать самолет ... это означало, что в отличие от многих сорков вокруг нее, она знала, что они не могли этого сделать.
То ... транспортное средство - в данный момент она не была готова назвать его "самолетом" - не кружило при снижении, не теряло высоту при приближении. Он просто опускался. Прямо вниз, как на лифте, и крошечная, иррациональная часть ее настаивала, что это означает, что он вот-вот рухнет. Только, очевидно, он этого не делал. Вместо этого он просто плавно скользил по этой невидимой шахте лифта в явно контролируемом спуске. И по мере того, как он приближался, она начала понимать, насколько он на самом деле огромен. Она думала, что он находится на гораздо меньшей высоте, но он просто продолжал расти, расти и расти.
Самый большой боевой самолет, принадлежавший имперским ВВС, - двухмоторный бомбардировщик "Харук" - был меньше двух черанов в длину. Даже гигантский четырехмоторный транспорт "Грейт старт" был всего чуть больше двух черанов. Но эта штука - этот "шаттл" - была потрясающей. На самом деле, как она осознала с каким-то оцепенелым недоверием, когда он плавно - и невозможно - завис прямо над головой, его длина была в пределах пары тиранов от дирижаблей класса "Гидак" дайантийского флота, самых больших летательных аппаратов, когда-либо построенных на Сарте. Но это был не дирижабль, не корабль легче воздуха с газовыми ячейками, заполненными водородом. Одно лишь из его крыльев было длиной с два "Грейт старта", расположенные вплотную друг за другом! И когда она смотрела на нелепого монстра, то задавалась вопросом, зачем у него вообще были крылья, ведь он явно в них не нуждался.
- Считаешь, они восприняли сообщение, папа? - с ухмылкой спросил капитан Мэйлэчей Дворак, глядя из окна "Старлендера" на толпу сартийцев внизу.
- Я не знаю это послание, о котором ты говоришь. - Его отец одарил его своим самым невинным взглядом, и Мэйлэчей фыркнул. У него был цвет лица его матери и, - с грустью подумал Дэйв Дворак, - ее очевидное неуважение к его собственному величественному достоинству.
- Сообщение, в котором мы парим над головой, как молот судьбы, - услужливо подсказал юный космодесантник.
- Как я им и сказал, мы пришли с миром, - ответил Дворак. - И я вряд ли думаю, что ты можешь назвать невооруженный шаттл "молотом судьбы", Мэйлэчей.
- Я отнесу ваше слово "невооруженный" в смысле бомб, ракет наземного базирования и тому подобного, - сказал его непокорный отпрыск. - Однако вижу, что ты каким-то образом умудрился не упомянуть "Стархоуки". Если уж на то пошло, если кто-нибудь из них попытается стрелять в нас, они обнаружат, что такие штуки, как автопушка точечной обороны, тоже чертовски хорошо справляются с обстрелом.
- Нет никакой необходимости упоминать при них "Стархоуки". Они не могут заметить их ничем, что у них есть, так что кажется, будто их там никогда и не было. Если, конечно, они нам не понадобятся. И я уверен, что мы этого не сделаем. Это сказано где-то прямо в плане миссии.
- Что это было за стихотворение Бернса, которое ты всегда любил читать нам, когда мы были детьми? Кажется, что-то насчет банды эгли?
- Непочтительный юный щенок, вот кто ты такой! - сказал его отец с усмешкой, хотя Мэйлэчей был прав.
Это был не стандартный "Старлендер", и в фюзеляже длиной шестьсот футов было достаточно места, чтобы спрятать такие вещи, как выдвижные системы точечной
