Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

— Ха! Получайте, гады! — крикнув это напоследок с наглой и довольной ухмылкой, я вновь рванула прочь, не дожидаясь того, пока они придут в себя и всё-таки поймут, что произошло.

— Ловко, но рискованно, — с гордостью отвечал Сефириос, аккуратно усаживаясь в своё изначальное положение. — Теперь домой поедем, не хватало возможности повтора данной гонки.

— Вот уж этого мне только не хватало, — я засмеялась в ответ и повернула в сторону нашего дома, а затем обречённо вздохнула с улыбкой: — Боюсь, остальные меня точно прибьют за то, что я снова нарвалась на неприятности.

Доехали мы минимум за полтора часа, если не считать ещё остановки на проспектах из-за светофоров или полицейского час-пика.

Иногда из-за этих проверок приходилось делать объезд через одну-две улицы, чтобы не попасть в лапы любопытных полицейских. Да, лицензия на хранение байка у меня была, только мало ли, к чему ещё захотят придраться эти несчастные хранителя порядки дорожного движения.

Когда мы с Сефириосом уже зашли в квартиру, Азбиль тут же почувствовал, что мы побывали в передряге, но влезать с расспросами не стал.

Не хватало ещё, чтобы Зира, Дорос, и не дай Сатана, сам Его Высочество Себастьян изволили беспокоиться о том, что мы их не позвали на помощь в борьбе с Клодом и Ханной.

Сефириос почтенно поклонился мне, будто благодаря за прогулку и отличное время, и тихонько ушёл к себе.

По вечерам чаще готовили либо Дорос, либо Себастьян. Увы, но Зираэллв не готовила.

Месяц назад она попыталась сделать пиццу, и пока она ела её, я лично чуть не подавилась.

Во-первых… Пицца была с потрохами… И ладно будь они готовые, жаренные, со специями, да хоть варёные или тушёные. Нет. Это была кровавая пицца.

И Зира её чаще всего ела. Как не странно, но голод человеческий она всё же подхватила.

Дорос тоже привык есть как человек, но в отличие от Зиры готовил часто греческие, итальянские, испанские, мексиканские и африканские блюда, иногда прибегал к японской и китайской кухне.

Сефириос же, как я потом узнала, знал даже древние кухни, в том числе и майя, древне-китайскую и даже пищу богов, блюдо, которое откровенно называли Божественной Амброзией.

Что же о Себастьяне… А что о нём. Вы и так всё о нём знаете, уже столько историй про него перечитали, что, наверное, уже начинает тошнить.

Ну, так вот… Сейчас меня тошнило от него самого.

Я совсем не хотела сталкиваться с этим упрямым засранцем и портить себе настроение после такой удачной победы над Клодом и его грудастой подружкой. Именно поэтому попыталась проскочить к себе в комнату, как можно быстрее и незаметней.

— Не. Так. Быстро, — холодным бархатным голосом прошипел демон, оказавшись в коридоре.

— Я устала и иду спать, Себастьян, — произнесла я вполне спокойно, даже не оборачиваясь на его голос. — Так что, если твой разговор не касается дел, то будь так любезен… Отвянь, а?

— Демоны не умеют отвянывать, они умеют доёбывать. Почему не сообщила о Клоде и Ханне? Я, конечно, рад, что ты взяла старину Сефа, но всё же!

— А я разве обязана отчитываться о каждом своём шаге? Что-то совершенно не припомню такого пункта в нашем контракте.

— Срать на контракт. Отвечай.

— Не буду.

С этими словами я нагло ухмыльнулась и направилась к двери своей комнаты.

— Ну, что же, — тут же Михаэлис зашёл первым в мою комнату и вытащил оттуда всё. Косметику, одежду, причём мою любимую, даже мой ноутбук и провод от телевизора. Более того с моей сумочки на плече он стыбзил телефон. — Глупо, но зато лишаешься всего.

— Решил снова вывести меня из себя, Михаэлис? — я злобно сверкнула глазами в его сторону и довольно ловко и быстро распрямила хлыст, что был намотан на моём правом запястье, после чего резко и довольно громко шарахнула им по полу. — Что ж, у тебя это получилось. Я с превеликим удовольствием надеру задницу ещё одному слишком надоедливому и упёртому демону.

— Ох, давай ещё, побурчи мне. Я ведь сначала похвалить тебя хотел, когда увидел твой набросок на фонд. Но вот теперь, увидев этот байк и энергию Клода на тебе, я точно не намерен сюсюкаться с тобой.

— Как, впрочем, и я с тобой.

С помощью силы телекинеза я резко швырнула этого засранца обратно в мою комнату, довольно сильно припечатав его к стене, а затем сама зашла, закрыв за собой дверь.

— Надоело… — одними лишь губами произнесла я и нанесла Себастьяну удар хлыстом прямо по его щеке, от чего на ней сразу же показалась красная тоненькая кровавая линия. — Надоело терпеть такое отношение к себе! Как будто я по-прежнему ограниченная и слабая девчонка, хотя это уже давно нихрена не так!

— Избивая меня, ты думаешь, сможешь хоть что-то доказать обратное? — резко отозвался брюнет. — Да ты истязаешь меня, как Клод.

— Ты сам меня на это вынудил! — выкрикнула вдруг гневно я, даже не осознавая до конца, на что именно злюсь больше всего.

И тут Себастьян закрыл глаза и будто безжизненно повис на стене, словно Иисус приколотый к своему кресту.

Кожа на его груди разошлась, словно раскрывающиеся лепестки. Из раскрытой грудной клетки повалил тёмный дым, что не источал никакого запаха, но под его действием любой свет угасал, словно под воздействием затмения.

Что-то бесформенное и жуткое, с кусочком демонического камня, похожего на слегка тлеющий уголёк и странной эмблемой подлетело ко мне.

Из него шёл голос Михаэлиса, более слабый и утробный, словно он говорил откуда-то из глубины… Далеко-далеко внизу, как запертый пленник через единственный источник связи, похожий на трубу:

— Тогда разбей мою демоническую сердцевину в порыве гнева. Давай. Если ты считаешь, что я тебя недооцениваю и не нужен тебе, как строгий отец и наставник, то легко можешь расколоть единственное, что держит меня в этом мире с его Раем, Адом и другими краями. Уничтожь меня, если ты сильна.

— Что за бред ты несёшь, Себастьян? — мой голос не дрогнул ни на мгновение, зато в сердце, будто что-то невольно ёкнуло, и весь гнев вместе со злостью, пусть и медленно, но уходили, заменяясь сначала непониманием происходящего.

— Ты считаешь, что я тебя не ценю? Ограничиваю себя? Что же, ты имеешь право так говорить. Как и имеешь снять эти ограничения, просто убив меня. Убрав навсегда мою сущность из частилища демона.

— Я не…

Какого чёрта он говорит всё это? Зачем пытается заставить меня совершить то, чего я никогда не смогу совершить? Ведь после буду винить себя за это