Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Выполняй!!!
Передо мной появилась панель, нажав на которую я должен буду подтвердить свое решение.
И я нажал.
* * *
– Уважаемые члены совета капитанов. Я, Винсент МакКрей, сорок четвертый капитан флота экспедиции под именем «Надежда Человечества», хочу напомнить… Обвинительный приговор трибунала не снимет с меня полномочий. Это не угроза. И еще: мы здесь не для того, чтобы жить. Мы здесь для того, чтобы жили другие. Те, кто будет после нас. А теперь приступите к голосованию.
Трибунал – это фикция. Вот только впервые за всю историю экспедиции, голосов за обвинение не было. Я считаю, что поступил правильно. А теперь еще и оправдано.
Вокруг нас теперь болтается два пустых корабля. Пусть экипажа на них нет, но свою функцию они не утратили. Что стоят наши жизни, по сравнению с теми, кого мы везем?
Да ничего.
В тишине своей каюты, глядя на вращающийся в иллюминаторе мостика космос, я вдруг задался вопросом.
– Сколько еще лететь?
– Сто шестьдесят четыре года, – ответила ИСП, подумав, что я обратился к ней.
Вселенной четырнадцать миллиардов лет.
Земле пять миллиардов лет.
Нашему виду пятьдесят тысяч лет.
Мы в этих коробках уже тысячу лет.
И лететь еще почти две сотни.
А я и пятидесяти не протяну.
По сравнению с космосом. С миссией. С человечеством. Я – ноль. И я не перестану округлять себя и всех вокруг.
– Винсент! – окрикнул меня отец с нижнего уровня капитанского мостика. – Что делать с «Эмпайр»?
– Вырастите новый экипаж.
Эпилог
– Давно не связывались, сынок, – уставшее лицо отца светилось в поле голограмм.
– Привет пап, как там у вас?
– Вот! Вся партия новых членов экипажа «Эмпайр» готова. Двадцать человек.
– Не трудно, для пяти человек выращивать двадцать?
– Да брось! Чем еще старику заняться?
– И то верно, – я выдержал легкую паузу. Говорить такое я не привык. – Знаешь… я рад, что там оказался ты. Те, кого ты воспитаешь, будут хорошими людьми.
– Как ты!
– Как я…
Отцу в кадр передали новорожденного ребенка, он развернул покрывало и показал мне его пухлое лицо.
– Вот, будущий капитан «Эмпайра»!
– Здоровый какой-то.
– М-да, не то что ты. Ты мелким был. Как и я. И как дед твой, – старик потрепал нос новорожденного и тот гукнул, – Я порылся в книге норманнских имен. И назвал малыша Отто Оккер. Неплохое имя для капитана?
– Согласен.
* * *
ИСП, приложи это… Ну не знаю… К отчету о «Канаде 01».
Игорь Соловьев. «Четвертая смена»
Динамик под потолком зашипел, хрюкнул и зашелся длинным гудком. Смена закончилась. Скрипнула дверь раздевалки, захлопали дверцы шкафчиков. Подхватив сумку, Марк двинулся на выход. Еще одни сутки позади. Километры пройденных туннелей, сотни распределительных щитков, лианы проводов и кабелей. Всего того необъятного хозяйства, которым владел «ГорКоллектор», и к персоналу которого имел честь принадлежать он, инженер Марк Смолин.
Марк приложил ладонь к сканеру. Загудел считывающий датчик, сверяя рисунок ладони с базой данных. Тихо пискнул и мигнул светодиод. Молодой инженер привычно шагнул к двери. И чуть не врезался в нее лбом. Дверь, всегда услужливо откатывающаяся в сторону, осталась неподвижна. Тревожно зажглась красная аварийная лампа.
– Не понял… Эй, что за дела? – Марк снова приложил руку к сканеру. Гудение и писк. Моргание светодиода. Дверь не шелохнулась.
Из-за дежурки напротив выглянула голова диспетчера:
– Смолин, зайди.
В дежурке почему-то всегда пахло пылью. Словно тут ковры выбивают. В комнате кроме Марка трое. Сама диспетчер, строгая полноватая женщина в рабочем комбинезоне. Начальник участка в чистенькой спецовке старого образца. И какой-то незнакомый мужик, в неуместном на подобном объекте строгом деловом костюме. Мужик имел скучающий вид и вполуха слушал начальника участка. Ни тот, ни другой на Марка даже не взглянули.
Диспетчер, с некоторым сочувствием к судьбе Марка, протянула ему планшет:
– Послезавтра выходишь в четвертую смену.
– Как в четвертую? Я же во вторую тружусь, у меня три выходных впереди. Нет-нет, вы что, я никак не могу. – Марк дернулся от планшета, как от болотной гадюки.
«Вот это мне начальство удружило! Мы уже с ребятами условились, что все три дня за городом проведем. Пашка ящик эрзац-пива достал. Генка и Клим договорились насчет транспорта. Ну а Ленка? Она давно ждет, когда он им свои новые треки презентует. Зря что ли столько времени трудился? Нет, определенно на эти выходные у него, Смолина, были грандиозные планы. И тут такой облом. Обломище!»
– Что значит «не могу»? В четвертой смене оба инженера отсутствуют. Один в отпуске, второй заболел. В бригаде только рабочие-техники остались. А по штату хоть один инженер, но должен быть. Вот вашу вторую смену и располовинили. Да что ты на меня руками машешь, всего раз выйти надо. Это же в отгулы пойдет.
– Но почему наша смена? Что, больше некому? – Смолин позиций не сдавал, хоть и понимал, этот бой ему не выиграть. Не зря же тут руководство присутствует. И как в воду глядел. Марка атаковал начальник участка:
– А кому еще? Ты хочешь, чтобы из первой или третьей смены кто-то двое суток подряд дежурил? Это запрещено. Как ни крути, нет у меня больше кандидатов. Так что не митингуй, все уже согласовано.
«Тьфу, пропасть! Съездил за город отдохнуть. Интересно, ребята без него отправятся? Хорошо бы чтоб не поехали, иначе вдвойне обидно. Они там, у костра, под звездным небом, а он тут, по подвалам скачет, линии прозванивает».
– Не тяни кота за сапоги, Смолин. Расписывайся и гуляй до послезавтрашнего дня. – снова сунула ему планшет, диспетчер.
Марк скрипнул зубами: «А, будь по-вашему! Забирайте демоны инженера первой категории Смолина. Выбора-то все одно нет" – И приложил палец к считывателю, словно кровью подпись поставил.
Когда Марк ушел, выражение лица скучающего человека изменилось. Оно стало целеустремленным, проступили уверенные, властные черты.
– Значит вы за него ручаетесь?
Начальник пожал плечами:
– Он мне не друг и не родственник, чтобы ручаться. Я бы употребил слово «рекомендую». Именно так. Вот извольте, я прикрепил все характеристики и обоснование, вы же читали. Да и потом, это же только на одну смену? Что там может случиться?
Человек в костюме задумчиво покачался на носках дорогих кожаных ботинок.
– Будем надеяться, что действительно ничего не случится. Но я бы не зарекался. – и не прощаясь, вышел.
* * *
Выходной день пролетел, как и не было его. Снова рабочие будни: ранний подъем, дорога, прием дежурства. Буквально позавчера он сдавал участок третьей смене, а сегодня у них же
