AntiBoyarЪ. Трилогия (СИ) - Соколов Сергей Александрович

– Максим Александрович, давайте отставим в сторону идеологию Российской империи, которая до сих пор находится в состояние холодной войны со всем миром, и поговорим конкретно о ваших интересах. – Чувствуя, что сейчас упаду в обморок от собственной наглости и страха, сводящего живот, я до боли ущипнул себя за кожу на тыльной стороне левой руки. – Вы не хотите проиграть, ректор… Именно поэтому мы сейчас ведём этот разговор?

– Верно, Станислав. – Не стал отрицать Морозов. – Только дело не в моём тщеславии, как ты ошибочно мог подумать, а в лицее.

– Инвестиции из императорской казны, которые расширят учебную базу. – Ответ для меня был очевиден.

– Рад, что тебе не нужно объяснять, княжич. – Ректор облегчённо вздохнул, вновь откинувшись в кресле. – Ты толковый парень, не по годам… Про твои боевые качества даже спрашивать не хочу, всё равно соврёшь. Теперь говорю с тобой, как ректор. Это не мой каприз, но учитывая твой статус, тебе придётся быть в команде, хочешь ты этого или нет, Стас. Твой статус «топа» первых курсов в рейтинге лицея тебя к этому обязывает. Надеюсь, ты меня понимаешь….

– Понимаю, ректор. – С полным осознанием на что иду, моя шея изогнулась в кивке, но не мой прагматичный склад мышления. – Предположим, я обеспечу победу лицею, но мне хотелось бы кое‑что за это получить.

– Тысяча голосов отпадает… – Сразу заявил Морозов, тут же став мрачнее младшего сына в семье огнов.

– Речь не о голосах, но теперь мне интересно «Почему?». У вас ведь нет лимита. – Чувствуя, что моя наглость начинает зашкаливать все пределы, пообещал себе сбавить обороты.

– Потому, что мои коллеги, помимо Распутина, интересуются первокурсником, который имеет на данный момент 214 голосов, а ещё первый месяц обучения не завершился. Сверху, положи присвоение тебе степени. Как вся картина смотрится со стороны?

– Хреново, ректор. – Честно ответил я, не особо стесняясь в выражении. – Только меня не голоса интересовали, а ваши закрытые глаза и протекция от тех, у кого они широко открыты.

– Станислав, мне нужны пояснения.

– Вдруг, как‑то случайно, я продемонстрирую во время поединков нечто странное….

– Стас, говори яснее. – Приосанился Морозов, который превратился в одно сплошное ухо с глазом по центру, оценивая каждое моё движение и слово.

– … Родовые техники довольно «противоречивые» у меня есть… – Начал я издалека, но Морозов тут же понял к чему я клоню.

– Хоть демона из ада призови, если он существует. – Дал довольно понятный ответ ректор. – Даже не буду спрашивать, зачем тебя украли сикхи из Амритсара? Почему ты, Станислав, попал в область их интересов, ведь они очень мирный культ? Что за ритуал был проведён, что его вся губерния видела? Про пять десятков трупов посвящённых «Золотого храма», тоже не спрошу.

– Рад, что мы нашли взаимопонимание. – Мне стоило огромного труда сохранять невозмутимый вид, ведь даже моё веретено сейчас выписывало такие фортели, что аж к горлу подкатывало. – Второе… Это в ваших интересах, и это у вас есть, хоть вы и «большие» друзья с Распутиным. Досье на каждого из «академиков» хотелось бы получить. Оно ведь есть у вас?

– Есть. – Не смутившись ответил Морозов, протягивая мне флешку, сразу предупредив. – Там может быть не всё.

– В любом случае лучше, чем ничего. – Пожал я плечами, принимая носитель с инфой. – Максим Александрович, вы отлично разбираетесь в магических техниках, должность обязывает… Что использовал Виго? Металлический глухой звон раздавался, когда я его бил….

– «Стальное тело»… Там всё есть. – Морозов кивнул на мою руку. – Свои комментарии я тоже добавил.

– Последний вопрос, ректор. Выбор команды….

– У тебя есть рекомендации, Станислав? – Морозов вновь приосанился, подавшись вперёд. – Говори, даже если сомневаешься. Мы обсудим.

– Есть один урод… – после небольшой паузы начал говорить я, удивив контекстом Морозова, но всё равно продолжил. – Нужно, чтобы он участвовал, а остальных сами подберите, ректор. Михаил Драгунов – необходим нашей команде… И мне…

Глава 5

– «Покатай меня жнец на пилокосе. Да они монстры…!»

Волосы на моей голове не шевелились – они готовы были выпасть и убежать в ужасе! Теперь понятно почему Морозов был так озадачен этой программой обмена. «Дружеский поединок» который намечался после культурной части, будет ни чем иным, как избиением Романовских лицеистов. Дружок ректора, Распутин, подложил даже не свинью, а огромного большого толстого скверха Морозову. Вернее, целых восемь….

– Мля‑мля‑мля… – Тихо зашептал я одними губами, но Жанна, у которой был позаимствован переходник для флешки, всё же услышала.

– Что ты бубнишь себе под нос постоянно, как старый дед? Отвлекает… – Раздражённо выдала Лисицына выказывая своё недовольство, делая вид, что внимательно слушает лекцию по анатомии, последнюю в общеобразовательном стеке на сегодня.

– А ты ещё раздражительней после моей драки стала, милая Жаннет. – Рука легла чуть ниже поясницы девушки, из‑за чего она сильнее выпрямилась, когда я её слегка погладил. – Так сильно волновалась за меня, что перенервничала, и теперь отойти от эмоций не можешь?

– Пфф! Не льсти себе, Мышкин. – Жанна убрала мою руку, издав своё традиционное «Фыр», наморщив носик, ехидно бросив напоследок. – Пусть твои шлюхи за тебя переживают.

– Жанна, ты прикалываешься? – У меня даже глаз задёргался, а рука указала на Ушанку, которая сидела рядом ниже, сквернословя и звеня падающей с костяшек пальцев пуговицей. – Ты посмотри на это дитё? Я приверженец более традиционных отношений, немного извращенец, не без этого, но педофилия сюда не входит. Как же плохо ты обо мне думаешь! Фу, Жанна! Фу такой быть… Если ты не в курсе, то род Мышкиных, а в большей степени я, отвечаем за эту девчонку. Она в нашем поместье живёт, если что, на будущее, а то, ты на меня ещё организацию детского борделя повесишь.

– А я не про неё, идиот. – Завелась Жанна, повысив голос, из‑за чего Ушанка отвлеклась от пуговицы, и повернулась к нам, приподняв оба «уха» своего атрибута, чтобы лучше слышать. – «Надеюсь мы ещё увидимся при более приятных обстоятельствах»… Тоже мне нашлась… Принцесса….

– М@нданесса! – Второй раз за сегодня зарифмовала Зоя, и видя наши вытянувшиеся лица, достала из под своего стула откупоренную бутылку шампанского, делая глоток, добавила, указав горлышком на Жанну. – Да подстилка она солдатская на греческом меху. Эта ржавая соска с завлекущими губёшками права. Хобби у Феодоры такое, мужиков охмурять, а потом лбами сталкивать. По 2–3 дуэли из‑за неё за день случалось. И что в ней все находят? Может то, что она всем даёт? Я и то красивее….

От откровения мелкой бухающей девчушки, глаз начал дёргаться не только у меня, но и у Жанны, которую обозвали «ржавой соской». Во избежание сцены, контур был активирован, а Ушанка получила щелчок по носу.

– Быстро отвернулась, сегодня тебя ждёт знакомство с Токаревым и мылом.

– Уже за правду бьют. – Надулась Зоя, держась за нос, но всё же выполнила моё указание.

– Спокойно, Жанна. – Положив руку на плечо Лисицыной, которая начала подниматься со своего стула, усадил её обратно, притянув к себе за талию, тихо шепнув. – А ты ревнивая, как я погляжу, моя лисичка… Не нервничай по пустякам, от этого кожа портится.

– Да пошёл ты, Мышкин. – Немного смутившись, сверкая глазами полными злобы, заявила Жанна, показав мне затылок.

– Жанна, прекрати себя так вести. – Серьёзно сказал я, прильнув к спине девушки, продолжая держать за талию. – Ты вынуждаешь позвонить меня в управление имперской полиции, а потом в пожарную часть.

После моих слов, Лисицына дёрнулась всем телом, а до слуха донеслось тихое шипение сквозь зубы.

– Все мужики скоты… Один никогда не любил, вытирая об меня ноги… Другой, что назывался «другом» хотел подставить, а ты петлю на шее решил….