История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый - Коллектив авторов

Крупнейший екатеринославский помещик М. В. Родзянко на вопрос, когда же будет решена земельная проблема, с «революционным» пафосом ответил, что он согласен отдать крестьянам свои земли, если того потребует Учредительное собрание. По этому поводу В. И. Ленин писал: «Крестьян водят за нос, убеждая подождать до Учредительного собрания. А созыв этого собрания капиталисты все оттягивают… С землей подожди до Учредительного собрания. С Учредительным собранием подожди до конца войны. С концом войны подожди до полной победы. Вот что выходит. Над крестьянами прямо издеваются капиталисты и помещики, имея свое большинство в правительстве»[376]. Большевистская «Правда» 28 марта 1917 г. писала о том, что крики помещиков, буржуазии о том, что в «свободной России» не должно быть места насилию по отношению к собственности помещиков на землю, успеха иметь не будут, ибо «неумолимые законы революции заставят и крестьянские комитеты идти тем путем, по которому идут рабочие комитеты, т. е. помимо политического захвата власти делать захват и в области экономики».

И действительно, измученная бесчисленными страданиями, крестьянская беднота и в условиях «революционной России», как именовали страну после свержения самодержавия буржуазия, помещики, мелкобуржуазные «социалисты», продолжала бороться за свои права, так как она их не получила. На Украине в течение марта состоялось около 20 значительных крестьянских выступлений. К 14 марта только в районе с. Дедовичи на Волыни было сожжено шесть имений. 20 марта крестьяне сел Мощеное, Могильное и Сальниково Гайсинского уезда на По долин явочным порядком начали делить землю помещицы Ханенко, разобрали в ее имении сельскохозяйственный инвентарь, разогнали служащих имения. В хозяйстве князя Сумарокова (Павлоградский уезд Екатеринославской губернии) безземельные крестьяне не разрешали проводить сев на принадлежащих ему полях. Когда 28 марта помещик из Ананьевского уезда на Херсонщине князь Кантакузин отказался вести переговоры об аренде его земли и заявил, что он признает лишь царское правительство, крестьяне при помощи солдат его арестовали и впоследствии добились высылки этого монархиста за пределы губернии. Как и раньше, частыми были порубки помещичьих лесов, отказы работать в помещичьих имениях. Например, помещик Сулима из Михайловской волости Константиноградского уезда Полтавской губернии 30 марта жаловался министру — председателю Г. Е. Львову, что крестьяне «ни на каких условиях не хотят работать в экономиях», а уездный комиссар, к которому он обратился за помощью, заявил, что подобные отказы — «явление общее, и он помочь бессилен». Буржуазные органы власти, командование воинских частей, которым жаловались помещики на «самоуправные» действия крестьян, все чаще наряду с уговорами последних угрожали им и наказаниями. Однако реальной силы для осуществления этих угроз они в большинстве случаев не имели.

3. Революционные события на Юго-Западном и Румынском фронтах

Попытки Временного правительства и генералитета не допустить развития революции на фронте. В ходе вооруженного восстания в Петрограде и Москве, развития революционных событий во многих городах и селах страны активными участниками борьбы против самодержавия выступили солдатские массы. Их поддержка революционного авангарда трудящихся — рабочего класса сыграла огромную роль в победе революции. На сторону революции солдаты переходили, вдохновляясь мужественным примером борьбы пролетариата, под воздействием агитационно-пропагандистской работы, проводимой в войсках большевиками. Безусловно, сказались и серьезные изменения в социальном составе армии. К 1917 г. она уже перестала быть чисто крестьянской, так как в период войны на военную службу призвали не менее 2 млн. рабочих. По словам В. И. Ленина, армия в период первой мировой войны «…вобрала в себя весь цвет народных сил»[377]. На 90 % обновился и офицерский корпус. Он стал не таким махрово-реакционным, заскорузло-дворянским, и это, как отмечал В. И. Ленин, способствовало изоляции монархии[378].

Большое значение армия, ее позиция играли в политической жизни Украины. Здесь в значительной степени сказывалось то обстоятельство, что территория была театром военных действий самого протяженного (615 км) тогда Юго-Западного фронта. На Украине располагались тылы этого и Румынского фронтов. Крупнейший в стране Киевский, а также Одесский военные округа в период войны официально считались относящимися к театру военных действий. Основная база Черноморского военного флота, который обслуживал Румынский и Кавказский фронты, находилась в Севастополе. Из общей численности более 9 млн. человек, служивших в армии накануне свержения царизма, в частях Юго-Западного фронта находилось более 2700 тыс. и Румынского фронта — свыше 1500 тыс. солдат и офицеров. Личный состав Черноморского военного флота превышал 40 тыс. матросов и офицеров.

Получив известие о свержении царизма, генералитет, и прежде всего Ставка верховного главнокомандующего, предприняли отчаянные меры к ограждению солдат — фронтовиков от влияния революционных рабочих и солдат столицы и других городов, где победила революция. В частности, 3 марта Ставка предложила главнокомандующим фронтов установить на всех узловых станциях надежные заслоны, чтобы не допустить проникновения на фронт агитаторов, которых рекомендовалось «предавать на месте военно-полевому суду, немедленно приводя приговоры в исполнение».

В начале марта главнокомандующий Юго-Западным фронтом А. А. Брусилов издал приказ с требованием к генералитету и офицерству «во что бы то ни стало оградить армию от политики», укрепить власть командиров с тем, чтобы довести войну до победного конца. Опасаясь волнения среди солдат, командиры ряда частей убеждали Брусилова в целесообразности сообщения о свержении царизма. В связи с этим Брусилов в разговоре по прямому проводу со штабом Ставки доложил, что дальше не объявлять войскам о случившемся нельзя и что оп направил в Киев приказ исполнять распоряжение новых министров, ибо в противном случае возникли бы беспорядки, «окончившиеся бы так печально для войска, как в Петрограде и Москве».

2 марта начальник Одесского военного округа сообщил в Ставку, что в связи с событиями в Петрограде он опасается возможности возникновения волнений в руководимых им войсках, прежде всего в запасных полках. Еще с большим опозданием (10 марта, а кое — где и позже) известия о победе революции дошли до солдатских масс отдаленного от основных политических и пролетарских центров страны Румынского фронта. Однако, несмотря на всяческие преграды, известие о свержении самодержавия в конце концов дошло и до фронтовых частей. Солдаты встретили его с радостью, надеясь, что победа революции приведет к окончанию войны и улучшит их положение. Но по-иному отнеслись к этому генералитет и реакционное офицерство. В гвардейских частях офицеры — монархисты сделали даже попытку выступить в защиту царя. 5 марта они разослали командирам кавалерийских корпусов и дивизий воззвание, в котором призывали не признавать «государственный переворот». Контрреволюционные призывы встретили решительный отпор со стороны солдат, которые нередко арестовывали или просто изгоняли офицеров.

Революция продолжала развиваться на фронте. Рассказы солдат, возвращавшихся из тыла, выступления приезжавших на фронт представителей Петроградского, Московского, Харьковского, Одесского и других Советов рабочих и солдатских депутатов, сообщения газет, ознакомление с приказом № 1 Петроградского Совета — все это революционизировало фронтовиков. Они отмечали свержение ненавистного царского самодержавия торжественными парадами и манифестациями: 8 марта — в Виннице, 9 марта — в Бердичеве, 11 марта — в Проскурове и Казатине, 17 марта — в Житомире, Белой Церкви, Василькове, Староконстантинове и др. В ряде местностей Подольской, Волынской, Херсонской губерний революционно настроенные солдаты вместе с рабочими, ремесленниками в эти дни участвовали в освобождении политических заключенных, арестах представителей царской власти.

Временное правительство, как и в тылу, не решалось, да и не имело силы подавить движение масс на фронте. Военный министр А. И. Гучков даже посоветовал генералам держаться более сдержанно по отношению к революционным рабочим, солдатам и офицерам, «не применять суровых мер против участников беспорядка»[379]. Ставка разослала в штабы фронтов и армий соответствующее распоряжение. Разъясняя позицию Временного правительства, один из высокопоставленных чиновников штаба верховного главнокомандующего генерал А. С. Лукомский писал командующему 8–й армией А. М. Каледину, что правительство не имеет «никакой силы» и поэтому оно делает «лишь то, чего избежать теперь нельзя».