Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза» - Сергей Захаревич

11 марта Штерн получил от Сталина последний «нагоняй»:

«Директива Ставки Главвоенсовета от 11 марта 1940 года (01 ч 10 мин.).

В результате нашего большого успешного наступления на Карельском перешейке финны, понесшие большие потери, запросили мира (мы уже знаем, кто в действительности первым его «запросил». — С.З.). Мы стоим всегда за мирную политику и, возможно, согласимся на ведение мирных переговоров (переговоры уже третий день как идут! — С.З.), при этом понятно, что чем больше захватим территории противника (воистину «миротворцы»! — С.З.), тем больше требований можно предъявить противнику, ввиду этого необходимо как можно больше захватить территории противника в самые ближайшие дни.

Армия достаточно сильна, чтобы отхватить у противника побольше территории. Либо армия теперь же в ближайшие 4–5 дней добьется успеха (напрасные надежды. — С.З.), либо, если она опоздает, как до сих пор опаздывала, то ваши операции могут оказаться излишними и никому не нужными…» (РГВА. Ф. 33987. On. З.Д. 1376. Л. 149, 150).

Несмотря на то что директива подписана от имени Ставки, просто чувствуется рука Сталина — «нашего большого успешного наступления», «ваши операции… никому не нужными…». Сталин ни в чем не признавал своих ошибок и всегда примазывался к любому Успеху.

Итоги и уроки Зимней «победы»

С начала апреля в армейских и политических «верхах» начался разбор прошедшей кампании. Любопытно в связи с этим ознакомиться с фактическими документами той поры, а не позднейшими выдумками всевозможных «шулеров от истории». Кроме того, это завидная возможность подтвердить или опровергнуть собственные логические выкладки.

Безвозвратные потери РККА в Зимней войне, согласно поименным спискам Главного управления кадров Министерства обороны СССР (тоже не вполне точным), составили 126.875 человек, ранено, контужено, обожжено и обморожено 188.476 человек. П. Аптекарь дает уточненную цифру погибших — 131.476 человек. В то же время он ошибается, указывая, что безвозвратные потери финнов составили около 40 тысяч человек, а всего было убито и ранено около 80 тысяч военнослужащих Финляндии. В действительности безвозвратные потери финской армии составили 26.662 человека, а еще 43.557 человек получили ранения различной степени тяжести. Из плена вернулось 847 солдат и офицеров.

Если говорить кратко и по существу, не касаясь многочисленных «ахов» и «охов», то Зимняя война показала, что Красная Армия просто не умеет качественно воевать, ее боеспособность была выше разве что, китайской армии.

Слабым было и управление войсками, а также планирование операций.

«При переходе границы применение артиллерии было централизованно. Но это ничего не дало, так как в артиллерии разведывательных данных не было и артиллерийский огонь велся по карте, по предполагаемым местам сосредоточения противника, где зачастую его не было…

На первых порах войскам при действиях в лесу было неясно, как осуществлять взаимодействие. В мирное время этим вопросом не занимались… Если учесть, что разведка целей производилась слабо, то надо признать, что зачастую артиллерия действовала вслепую и существенного эффекта не давала… Радиосвязь в артполку отсутствовала, проволочная обеспечивала на 30–40 процентов. Это… отражалось на организации взаимодействия, так как передовой наблюдатель мог продвигаться за пехотой до тех пор, пока ему хватало кабеля, а затем связь поддерживалась посыльным, который бегал от наблюдателя к концу провода. К тому же связь часто рвалась, ибо ее тянули в основном по земле, вдоль дороги… Были случаи, когда артиллерия выпускала массу снарядов, не достигая никаких результатов…

…Учитывая краткость светлого времени в Финляндии в декабре, надо признать, что времени на организацию взаимодействия пехоты с артиллерией… всегда не хватало, так как для этого требовалось… весь день заниматься организацией взаимодействия, а наступать уже на следующий день. Но это было невозможно, так как высшие инстанции… беспрерывно упрекали в медленном продвижении и требовали ускорения темпов. Так, в самый решительный момент боев под Толваярви, на просьбу командира, 139 сд дать время на артподготовку, командир корпуса приказал через 1,5 часа доложить о переходе в атаку.

…Требования быстроты продвижения и беспрерывные упреки в медленных темпах мешали налаживанию взаимодействия пехоты с танками. Не было времени организовать преодоление противотанковых рвов при помощи саперов и поддержки артиллерии, расчистку путей для танков к позициям противника и т. д.

Движение по нерасчищенным дорогам без должной подготовки вело к большим потерям танков, а это приводило к тому, что их стали вообще избегать вводить в дело.

… С танками Т-37,Т-38иБА взаимодействия наладить не удалось в силу недочетов конструкции и слабой брони. Они уничтожались противником на узких лесных дорогах связками гранат и бутылками с горючей жидкостью…» (Из доклада штаба 8-й армии начальнику Генштаба РККА выводов из опыта боевых действий армии; РГВА. Ф. 34980. On. 4.Д. 190. Л. 19–31).

Генерал-лейтенант Харальд Энквист:

«Легкие танки, применявшиеся русскими в начале войны, не произвели огромного впечатления. В первые дни на Карельском перешейке многие танки прорвались в тыл, большинство было уничтожено или вынуждено вернуться. Погоня за ними превратилась в спорт» [1, с. 97].

«Произошло резкое расхождение между теоретическими расчетами и фактической возможностью войск, как результат незнания вышестоящими инстанциями условий наступления войск, недостаточной боевой и организационной подготовки войск, а также неправильной тактики и отсутствия навыков действий на финском театре. В итоге продвижение шло методом огульного наступления.

…Наступательный бой: главным недочетом были крайне уплотненные боевые порядки, доходившие в отдельных случаях до движения в атаку толпой по дороге.

Оборонительный бой страдал плохой организацией системы огня, Плохим выбором оборонительных рубежей и отсутствием инженерного Усиления обороны.

8. В штатной организации и вооружении частей и соединений имелись следующие недостатки:

а) Дивизии не имели подвижных частей, не имели два артполка и танковых батальонов Т-26. Личный состав не умел ходить на лыжах.

б) Имевшиеся в составе конные подразделения совершенно неприспособленны к театру военных действий. В подразделениях пехоты не было минометов и пистолетов-пулеметов, батальоны и роты были перегружены станковыми пулеметами.

в) Полки перегружены конным транспортом при недостатке машин…» (Из доклада штаба 8-й армии начальнику Генштаба РККА выводов из опыта боевых действий армии; РГВА. Ф.34980. On. 4.Д. 190. Л. 19–31).

«Красная Армия не имела опыта и не знала, как нужно брать современный укрепленный район, как вести войну зимойвдремучихлесах при бездорожье.

…Одиночная подготовка бойца пехоты в тактическом и стрелковом отношениях оказалась на низком уровне. Плохая выучка, «российская беспечность» выявила у бойца нелюбовь к скрытности действий, должному самоокапыванию, инженерному оборудованию своих окопов и особенно маскировке. Всему этому учил в бою, к сожалению, огонь противника.

…Младшие командиры, окончившие полковые школы и служившие перед самой войной в кадрах, в своем большинстве показали посредственную подготовку. Призванные из запаса все забыли и в большинстве своем совсем потеряли облик младшего командира.

…Большинство штабов вышло на войну недостаточно подготовленными из-за не совсем удачного подбора командиров штабов, их низкой военно-штабной подготовки. Штабная культура была на низком уровне» (Из доклада начальника артиллерии РККА Воронова народному комиссару обороны Ворошилову об итогах и использовании боевого опыта советско-финляндской войны от 01.04.1940 г.; РГВА. Ф. 33987. On. З.Д. 1391. Л. 92—122, 128–146).

В РККА слабо подготовленными оказались все слои — от рядового до высшего командного состава.

Бардаку, творящемуся в советских войсках, посвятил целый раздел («Наши недочеты, обнаруженные при первых столкновениях с финнами») и нарком обороны маршал К.Е. Ворошилов в своем докладе, посвященном итогам Зимней войны (см. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф.74. On. 2.Д. 121. Л. 1-35).

Однако наибольший интерес вызывает апрельское совещание (14–17 апреля 1940 года) при ЦК ВКП(б) начальствующего состава «по сбору опыта боевых действий против Финляндии». Главные вопросы обсуждались в основном Ібапреля, 17-го числа с заключительной речью выступил Сталин.

16 апреля первым заслушали товарища Мерецкова (вопрос «Об обороне и наступлении»). Из этого доклада становится ясно, что советское командование в целом и Мерецков в частности прекрасно представляли себе, где расположена линия Маннергейма и из скольких полос она состоит. Ошибки заключались в недооценке характера заграждений полосы предполья, степени маскировки оборонительных сооружений финнов и недооценки минной опасности. Для советских «воевод» полнейшей неожиданностью стали сплошные минные поля по всей глубине финской обороны на основных направлениях, особенно если учесть, что в Красной Армии не оказалось на вооружении миноискателей.