Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Фаворит. Том 1. Его императрица - Валентин Пикуль

Фаворит. Том 1. Его императрица - Валентин Пикуль

Читать онлайн Фаворит. Том 1. Его императрица - Валентин Пикуль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
Перейти на страницу:

– Что это с людьми, будто повзбесились все?

– Как, сударь! Пугачев-то у Казани уже… Гляди, день-два – город возьмет, через Волгу перекинется, сюда заявится. Вчерась двоих уже повесили: каки-то манифесты подложны читали…

Имея на руках хорошую подорожную, Прошка катил пока как по маслу, без задержек. Наконец и он застрял под Лебедянью.

– Нет лошадушек. Подождите, сударь, – обещал всклокоченный смотритель. – Уж вас-то я первым делом отправлю… ей-ей!

Курносов был в белом флотском плаще, под которым поблескивал орден Георгия, держался парень в сторонке, в разговоры общие не вступая, и потому привлекал к себе особое внимание.

– А кто же вы, такой нарядный, будете?

– Мы с Черноморской эскадры… А что, сударь?

– Да уж, извините, больно вы спокойный средь нас.

– А с чего бы мне волноваться? – спросил Прошка.

– Пугачев-то… ай-ай! Слыхали ль?

– Слыхал. А буфет на этой станции имеется?

– Эвон, за почевальной комнатой… извольте.

На втором этаже станции проезжие убивались с горя за картами, бодрились от вина. Левую руку с оторванными пальцами Прошка напоказ не выставлял, скрывая ее под плащом. Он сказал:

– Водки бы мне стаканчик. Да карася в сметане.

Повернулся от буфета в зал, и на него испуганно глянули удивительно красивые глаза (не мамаевские, а по наследству из рода дворян Рославлевых). Это была Анюточка Мамаева, а ныне в браке казанская дворяночка Прокудина, с нею – две девочки.

– Ну узнали меня? – спросил он, подходя к ней.

– Да вас, сударь, теперь и не узнаешь… Вижу, что облик-то знакомый вроде. Смотрю вот: вы или не вы?.. Здравствуйте.

– День добрый, Анна Даниловна, – поклонился Прошка.

– Чего ж в нем доброго-то? – сказала она, закусив губу, а девочки ползали по лавке, трепали мать за рукава платья.

Хотел он сказать, что Мамаев в Азове под его командою состоит, да передумал: по всему видать, женщине и без того плохо, так на что правду об отце знать? «Э, ладно! Промолчу…»

– Наверное, тоже от Пугачева бежите?

– Хуже того, – вдруг заплакала госпожа Прокудина. – Муженек мой под суд угодил… Выдали меня за него как за благородного. А он казну в Мамадыше растащил, на акциденциях попался, двух писарей засек и соседнюю усадьбу спьяна спалил. Едем с ним до Сената столичного, чтобы умолить судей избавить нас от Сибири.

– А муж-то ваш где? Хоть бы глянуть на героя такого!

Анечка возвела к потолку прекрасные глаза:

– Где ж ему, окаянному, быть-то еще? Где вино с картами, там и он… Пять дён маемся по лавкам, лошадей не дают. Ах, сударь мой, – вдруг вырвалось у нее. – Ежели б вы дворянином были, так все иначе сложилось – ко счастью нашему обоюдному!

Чего уж тут вспоминать детские наивные поцелуи украдкою? Он прошелся по комнате, стуча железками на ботфортах, белый галстук из батиста терзал шею, мешала шпага. Ответил так:

– Невелика важность – дворянство! Мне ведь тоже в Сенат надобно. Только не судиться. Хочу бумаги выправить по герольдии.

Девочки раскапризничались. Анюта их одернула. С трогательной печалью женщина оглядела парня, даже орден его заметила:

– Никак, вы уже большим человеком стали.

– Человек я не большой, зато государственный.

– Чем же вы заняты бываете?

– Корабли строю. Потом на воду их спускаю. Флоту без кораблей не быть, как и не быть России без флота! Вот и выходит, Анна Даниловна, что я человек государственной надобности… Ныне из шкиперов произведен в чин флотского сервайера.

– Оно конешно… по науке! – пригорюнилась Анюточка.

Прошка и в самом деле сознавал свое высокое предначертание, невольная гордость проглядывала во всем его поведении, даже в походке, и потому привлекал внимание других, которые собственного значения в жизни страны никогда не имели (и вряд ли уже обретут). Прошка вдруг вспомнил, что в бауле его затерялись два румяных райских яблочка, и угостил ими девочек:

– Это татарские, крымские… Нате! Они вкусные.

Наверху щелкали шары бильярда, затем послышалась перебранка картежных игроков, что-то громко упало. Прошка заметил, что Анюта стала нервничать. Он и сам пребывал в нетерпении:

– Надоело маяться. Хоть бы лошадей дали скорее!

Кто-то с лавки, полусонный, буркнул ему:

– Ишь чего захотел – лошадей! Насидишься еще. навоешься за компанию с нами… Удрать хочешь? Не выйдет. Вот явится Емелька Пугачев и всех нас перевешает, а тебя, водяного, да еще с этаким орденом, – прямо башкой в колодец: бултых – и каюк!

Сузив глаза, Прошка с неприязнью ответил сонному:

– Спи и дальше, а я поеду. Даст бог, во сне и помрешь. Чего ты меня Пугачевым пугаешь? Я ведь в кабале никого не умучивал, чужим трудом не живал дня единого… Тебя утопить бы!

Шум на втором этаже усилился, раздался грохот, и носом вперед по лестнице скатился добрый молодец с подбитым глазом.

– Это мой! – вскрикнула Анюточка.

Так и есть. Герой ринулся к буфету, чтобы стремительно запить свою обиду. В тот же момент от дверей раздалось:

– Лошади господину сюрвайеру Курносову поданы!

Все дворяне вскочили с лавок, гомоня разом:

– Мы давно тут сидим, а он… Нам-то когда? Этот черноморский только что прикатил, не успел присесть, а ему и лошадей? Чем мы-то, дворяне, его хуже… какой день ждем!

И уже совсем заклевали несчастного смотрителя станции, когда узнали, что для Прошки закладывается сразу четыре лошади.

– Да что он за барин такой? – наскакивали дворяне.

И пьяный муж Анюточки тоже лез со своими бумагами:

– Глядите! У меня самим губернатором подписано.

– Верно! – галдели вокруг. – А у флотского кем подписано?

Прошка взял свою подорожную и показал ее.

– Да я не чета всем вам, – заявил он гордо. – И спешу не по трусости вашей дворянской, от Пугачева удирая… Можете читать: подписано командующим Второй армией, князем Долгоруким-Крымским, а составлено по указу камергера и генерал-адъютанта его сиятельства Григория Александровича Потемкина… Потемкина!

Все расступились перед ним, как перед апостолом новой веры.

Прошка подарил рубль станционному смотрителю:

– Спасибо тебе, отец мой. Будь здоров!

Еще разок перехватил он печальный взгляд красивых глаз женщины, прощавшейся с ним на веки вечные, и, запахнув белый плащ, круто шагнул в раскрытые двери. Четверка гривастых лошадей, обзванивая поляны бубенцами, уносила в будущее молодого человека высочайшего государственного назначения. Разве же это пыль? Это сама жизнь неслась навстречу, горькая и блаженная… Ах, как заливисто звенели тревожные бубенцы!

Россия, непокорная и замученная, великая и униженная, качалась по сторонам дороги – деревнями и городами, выпасами и кладбищами, храмами и виселицами, березами и грачами…

Петербург встретил его молчанием – почти похоронным.

Вот и Зимний дворец, роскошные апартаменты фаворита.

Прошка предстал! Потемкин нежился на широкой оттоманке, застланной пунцовым шелком, халат на нем свободно распахнулся, обнажая волосатое тело. Крохотный котенок играл пальцем босой ноги фаворита, а чтобы играть ему было интереснее, Потемкин пальцем чуть пошевеливал.

– Здравствуй, – сказал он. – Ты мне нужен…

Мертвый глаз его источал слезу. Потемкин величавым жестом запустил длань в вазу, на ощупь – цепкими, быстро бегающими пальцами – выбрал для себя репку покрепче. Потом сказал:

– Садись, братец. А ужинать прошу у меня…

Покои любимца Екатерины заполнял громкий хруст репы, которому с подобострастием внимали придворные, толпившиеся вокруг его оттоманки. Прослышав, что безвестный моряк приглашен к столу Потемкина, они отвесили церемонные поклоны.

– Пошли все вон, – тихо, но властно повелел Потемкин.

Царедворцы, продолжая кланяться, удалились.

– Скажи, почему нет у нас стопушечных кораблей?

– Не хватает продольной прочности. Оттого и стараются делать корабли в несколько этажей-деков – ввысь бортами.

– А разве у англичан нет стопушечных? – спросил Потемкин.

– Плохие. Как смастерят подлиннее, крак! – и пополам на волне. Вот испанцы, те секретом продольной прочности овладели. Я и сам бумаги немало исчертил – думал! Наверно, обшивку бортов надо стелить не вдоль, а вкось – по диагонали. Петр Великий тоже мечтал о стопушечных. Ничего у него не получилось. Сколько дубовых рощ сгубили – все на дрова пошли.

– Ты мне нужен, – повторил Потемкин.

Подхватив котенка, он направился в туалетную, где придворные кауферы ждали его с горячими щипцами для завивки волос, а гардеробмейстеры уже раскрывали шкафы с одеждами.

– Иди сюда! – позвал фаворит Прошку в туалетную. – Поговорим, брат. Ныне корабельное дело меня занимает. Плавать нам еще и плавать. Императрица у нас с большими фантазиями, ты ей расскажи, что знаешь о стопушечных… Садись против зеркала. Полюбуйся на себя, какой ты курносый и красивый!

* * *

Первый биограф Потемкина А. Н. Самойлов об этом времени сообщает: «В предыдущих главах объяснено было, как Григорий Александрович, еще достигая возмужалости, строил мысленно чертежи о возвышении своем через заслуги Отечеству и для того, чтоб некогда быть способным к делам государственным, прилагал великое прилежание… Судьба и счастие благоприятствовали его предначертаниям!»

Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Фаворит. Том 1. Его императрица - Валентин Пикуль торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит