Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Недурно сказано, — оценил Бургильон, — передать в будущее… Все так. ДНК практически бессмертна. Ее можно извлечь даже из мертвых костей и пустить в работу. Восстановить, скажем, мамонта, саблезубого тигра или какого-нибудь фараона. Только какой смысл? У природы иные цели. Она смотрит далеко-далеко, поверх наших голов. В ней все учтено, как в лагере смерти. Ваши нерки, Пол, что гниют на дне, дадут пищу планктону, который, в свою очередь, вскормит проклюнувшихся мальков. Замкнутый цикл.
— Не обращайте внимания, Пол. Ваш рассказ тронул меня до слез, — благодарно вздохнула Ампаро. — Никакого мужского шовинизма. Не то что вы, — пренебрежительно кивнула она в сторону Блекмена. — У природы нет пола, как нет его и у смерти, а то, что мать всегда готова пожертвовать жизнью ради своего ребенка, ничего не значит?.. Жестокая мать? Природа безжалостна, я согласна, но не жестока. Ни морю, ни земле, ни камням не присуща жалость. Грустно, но это так. Piedad, lastima, compasion, — она перебрала все испанские синонимы, — жалость — всегда женщина. На любом языке.
— Блестяще! — Климовицкий поднял бокал. — Ваше здоровье, сеньора.
— Ну вот! — запротестовал Бургильон. — Стоит завести разговор на отвлеченную тему, как женщины тут же переходят на личности. Недаром у Юнга мать олицетворяет коллективное бессознательное, ночную, левую сторону бытия. Я не вижу здесь ничего обидного. Напротив! Мать питает тот образ души, который мужчина неосознанно переносит на женщину вообще, переходя от матери к сестре, а затем и к возлюбленной.
— Не надо оправдываться, Рене, — Блекмен с вызовом наклонился к Ампаро. — Темное ничем не хуже светлого, а сухость не лучше влажности, разве не так? Одно не может существовать без другого. Хотите, докажу на конкретном примере?
— Банальность не нуждается в аргументах, — насторожилась она, заподозрив подвох.
— Как насчет «черной вдовы», дорогая сеньора? Наверное, по-своему неотразимая огромная паучиха настолько не отделяет себя от своего маленького и такого беззащитного партнера, что просто-напросто съедает его со всеми потрохами. Вот уж действительно символ так символ!
— Repulsivo[77], — Ампаро гадливо поморщилась. — Бедные, вы, бедные мужички-паучки…
— Согласись, amada[78], Джерри не так уж не прав. Природа не ведает жалости, но и отвращение ей не присуще. Не бывает хороших или плохих тварей. Все одинаково замечательны и столь же равно отвратительны. Паук, между прочим, многозначный архетипический образ. Вместе со своей паутиной он ассоциируется с мировым центром. Это Майя индусов, ткущая сети иллюзий. Непрерывное плетение паутины сочетается с постоянной готовностью к убийству. Паук одновременно и созидатель, и разрушитель. Он поддерживает стабильность мироздания. Смерть сматывает нить прежней жизни и тут же принимается за создание новой. Пол затронул самую сердцевину. Спираль ДНК — та же паутина. Как спираль галактики, как Всемирная сеть.
— Internet не имеет единого центра, а следовательно, нет и паука, — отрезала Ампаро. — Не надо делать из мухи слона, а из паука — бога.
— Во Вселенной тоже нет центра, между тем… Свято место пусто не бывает.
— Не богохульствуй, Рене! — взорвалась Ампаро. — Не накликай…
— Он прав, — Блекмен осторожно накрыл ее руку своей, давая понять, что не шутит. — Хозяин рано или поздно появится, если уже не пришел. Иначе, откуда эти феномены, эти массовые электронные галлюцинации? По-моему, все очень и очень серьезно. Сильно подозреваю, что наша леди с близнецами порождена недобрыми духами. Кстати, она ведь мать! Жестокая мать?
Ампаро отдернула руку и отвернулась. Гнетущую тишину нарушал лишь мелодичный переплеск за бортом, отзывавшийся неясными вздохами в трюме.
— Как сходится все, — прервал молчание Бургильон. — Над миром явлений всегда владычествовала Луна. Она прядет нити человеческих судеб. В ней одной древние видели источник развития и смерти феноменальных форм. Отсюда понятно, почему в мифах ночное светило часто предстает в образе гигантского паука. Наше вечернее застолье приобрело неожиданное направление. Не берусь судить, что стало непосредственной причиной: гримасы Всемирной сети информации или… — пожав плечами, он кивнул на иллюминатор, где жирными блестками переливалась тяжелая, как мазут, вода. — Сегодня ночь полнолуния.
— Мы ходим по кругу, будто вол, привязанный к водяному колесу, — сказал Блекмен, сминая недокуренную сигару. — У нас нет ни малейшего шанса.
— По кругу, — охотно согласился барон, — как на буддийском образе колеса кармы. Паутина несет в себе идею творения и развития — колеса и его центра. На одной из греческих мозаик изображена спираль с Медузой. Смерч, который затягивает в свое нутро.
— Довольно! — Ампаро гневно ударила по краю стола. — Я по горло сыта бредовыми разглагольствованиями.
Перехватив взгляды, которыми она обменялась с Рене и Джерри, Павел Борисович кожей ощутил грозовую напряженность связавшего всех троих поля. Отношения были не из простых. Он попытался хоть немного разрядить обстановку:
— Легче отыскать иголку в стогу сена, чем эту мифическую скульптуру, но мне чертовски нравится сам процесс. Надо только лодку спустить. Пока яхта будет дрейфовать над отмелью, мы можем позволить себе поплавать?
— Поплаваем, и еще как поплаваем! — заверил Бургильон, возвращаясь к роялю, но играть не захотел, передумал. — Я получил по электронной почте ответ миссис Ларионовой, — задумчиво, словно размышляя наедине, произнес он. — Ей не удалось связаться с нами из-за несовершенства телефонных сетей, но она видела нашу леди с младенцами, приняв ее то ли за рекламу, то ли за какую-нибудь заставку. Всего несколько секунд, но видела… Не мудрено.
— Похоже, вас уже ничто не может удивить, — сказал Блекмен. — Даже пришествие Люцифера.
— Я ко всему готов. Наука загнала миф в подсознание, но он вырвался на свободу в киберпространстве. Кто-то считает Всемирную сеть гигантским лоскутным одеялом или блестящей витриной рекламных буклетов, а кто-то клоакой, в которую стекается вся мировая скверна: от детской порнографии до нацистской блевотины… Зеркало не может быть ни плохим, ни хорошим, даже если оно увеличивает изображение. Киберпространство свободно, и это главное. В него выходят по собственной воле, в него несут самое сокровенное. О том, как это суммируется, не нам судить. Время покажет… Я не устаю восхищаться совершенству плетения. Гермесу Трисмегисту не снились такие узоры, такая чувствительность конструкции к малейшей вибрации самой далекой нити. Вы верите в случайные совпадения, Джерри?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});