Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный"

— Можно, — не отказал косой — цены на продовольствие подняли до невиданного доселе уровня, объясняя это тем что, мол, спецпоход, сами понимаете, грех не нажиться. Ну а цена, которая единожды была поднята вниз не опускается никогда — такой он, прозрачный рынок.

— Вот почему я должен это всё знать? — простонал король, театрально закатывая глаза, как это любила делать его супруга — Мне это на зачем? Я сижу себе во дворце — кушаю белужью икру, почему я должен выслушивать жалобы каких — то холопов, до которых мне никакого дела нет?

— Ты же сам посылал меня узнать… — оторопел Заяц.

— Я посылал тебя, что бы заткнул им рты и выпроводил вон, — капризничал Его Величество, а обезьяна на его плече, улавливая настроения хозяина, корчила безобразные гримасы.

— Как я это сделаю? — оправдывался Заяц — Их там тьма тьмущая. Мне, как — то, уже хамы намяли бока, повторять никакого желания не имею.

— Ах, — Король в отчаяньи запрокинул голову — кто же избавит меня от этих скотов!? — простонал он.

— Я! — раздалось с полу.

Король уже совсем забыл про растянувшегося на ковровой дорожке главного полицеймейстера королевства.

— Ты? — с недоверием спросил Его Величество — И как ты собираешься это сделать? Твои — то архаровцы где сейчас? Пока они соберуться, пока сюда доедут — долгая песня получается.

— Зачем мне кто — то? — полицеймейстер подскочил на колено и, сняв с пояса дубинку, угрожающе ей потряс — Да вы, Ваше Превеликое, извольте только приказать — я скотов в один миг изгоню! Будь на то Ваша воля!

— Ну что ж, — произнёс Король уже более мягко — дерзай, я дозволяю. Справишься — помилован будешь и на должности останешься. А — нет…

Полицеймейстер не стал дослушивать, что будет с ним если не справится, ибо и так это хорошо знал и, задрав над головой дубинку, стремглав выбежал из тронного зала, придерживая на голове фуражку, дабы не слетела.

— Любопытный персонаж, — промолвил глядя ему вслед Король — я, ведь, когда подписывал ему назначение, даже, в глаза его самого не видал. Кто — то за него словечко тогда замолвил, я и подписал.

— А разве это разумно? — спросил удивлённый Заяц.

— Конечно, — ни секунды не сомневаясь ответил Король — я, тогда, за хорошие деньги эту должность продал. Но вот мне любопытно, неужели он справится. Если не справится, тоже не плохо, можно будет ещё раз должность продать. Но пойдём всё же взглянём на это зрелище, — он поднялся с трона, перебросил подол длинной мантии через руку и прошёл через зал, цокая каблучками туфель по мрамору, к выходу на балкон.

Лакеи отворили ему дверцу и Его Величество вышел на широкий и длинный, как взлётная полоса, дворцовый балкон — сад, стоявший на двенадцати колоннах.

Заяц, позвякивая орденами, скакал рядышком.

Обезьяна швырялась в лакеев фекалиями.

Король подошёл к высоким перилам и возложив на них руку, взглянул вниз.

Дворцовая площадь была залита людским морем, шумным и крикливым.

Хлопы, завидев своего государя, сперва замерли — не веря такому счастью, а затем площадь и самые стены дворца потряс ликующий приветственный крик толпы. Шапки, поношенные и дырявые, взметались в небо:

— Виват Его Величеству Королю Многоземельному! — кричала толпа, принявшая появление Короля, как знак, что цены на хлеб таки будут сниженны.

— Какие корыстолюбивые ничтожества, — всё понял Король — за жалкую булку хлеба готовы любого приветствовать.

— Дрянь, а не люди, — согласился Заяц, он влез на перила и свесил задние лапки — я за булку кланяться бы не стал. За солидные деньги или, что бы должность пожаловали для кормления — это можно. А за булку хлеба — нет. Зачем? Я же не голодный.

В этот момент толпа испуганно закричала и подалась назад.

Поначалу Король и Заяц не видели что происходит и только могли расслышать испуганные крики в толпе:

— О, Боже! Это — милиционер! Спасайся кто может! Нам конец!

А потом из — под балкона выкатился главный полицеймейстер королевства, сверху он был похож на шарик, и Король с Зайцем узнали его только по голубой фуражке.

Он смело кинулся на толпу, орудуя дубинкой — люди бросились от него бежать, но в толпе они падали, топтали друг друга, спеша скрыться с площади.

Холопам ещё сильно везло, что полицеймейстер, едва сделав с десяток шагов, останавливался, хватаясь за сердце, и с пол минуты стоял, переводя дух.

Толпа медленно, словно жиле, вытекала с площади на аллеи, меж строёв кипарисов, ведшие к воротам, и нужно отдать им должное, ни один, даже ради спасения собственной жизни, не посмел побежать по газону, а когда им приходилось, в давке, запрыгивать на скамейки, они, предварительно, снимали с ног башмаки.

Вот такой удивительный народец достался в управление Королю Многоземельному.

А главный полицеймейстер, как не медлителен был, всё же смог наловить пару десятков смутьян. Делал он это по принципу игры в латки — стоило ему коснуться хоть пальцев кого — то из убегавших, как тот останавливался, и не смел уже двигаться с места, считая себя арестованным.

Картина выдалась презабавная и принесла много удовольствия Королю, а Заяц, даже, захлопал в ладоши. Если бы он знал, что так можно ловить холопов — он бы и сам, с удовольствием, погонялся за ними. Тем более, что после излова, пойманных полагалось предать пыткам.

— Славно — славно, — приговаривал Его Величество повиснув на перилах.

— Кстати, — внезапно обратился к нему Заяц — ты тут обещался, что должность мне при дворе подышешь. Можно мне что — нибудь наподобие этого, — он указал пальцем на полицеймейстера ведшего арёстованных хлопов.

— Нет, такую нет, — покачал головой августейший — у тебя будет более ответственный пост.

— Какой же? — от любопытства у Зайца даже перестали течь слюни.

— Будешь придворным шутом, — обрадовал его Король.

— Что? — с Зайца спала фуражка.

— Не надо благодарностей, — сразу отмахнулся Король — меня всё время забавляло, как ты потешно танцуешь, так что теперь это будет твоим повседневным призванием. Завтра пойдёшь к королевскому портному, что бы с тебя сняли мерку.

— Это ещё зачем? — Заяц удивлялся всё больше.

— Как зачем? — Король выпрямился и строго поглядел на косого — Шутовской костюмчик на тебя сошьют, с бубенцами и погремушками. Будешь кривляться на потеху придворным, а за это тебе будут швырять куски с королевского стола.

Заяц скис.

— Нет, если не хочешь, я не наставаю, — смягчился Король, заметив не радужное настроение Зайца — бери узелок под мышку и можешь быть свободен. У меня на такую должность пол королевства желающих. Стол, кров, зимой — тепло, летом — прохладно. Да любой холоп на такое место за милую душу заскочит. Они за меньшее и не такие издевательства претерпевают.

— Ну почему же сразу не согласен? — спохватился Заяц, утирая с физиономии фекалии, которыми в него швырнула обезьяна — Просто я ожидал чин повыше получить, но и от этого отказываться не стану. А что делеть? Да, придётся пресмыкаться перед старшими, смеятся вместе с ними над собой, а кому можно, тому и булавкой под задницу кольнуть, короче, обычная должность, ничем от иных не отличается.

Ещё поглядев с балкона на то, как главный полицеймейстер отправил арестованных хлопов в милицейское отделение (отправил в буквальном смысле слова — приказал им идти туда и они пошли), Король и Заяц вернулись в тронный зал.

При появлении монарха все гости синхронно сглотнули.

Королю показалось, что у него тянет правую руку. Он поглядел на неё. Под кружевами манжета налился разноцветный синяк в форме губ.

— Эдак они меня меня за день искалечат, — пробормотал он про себя Король и, повернувшись к толпе гостей, объявил им — на сегодня выражений преданности достаточно! Все кто не упел, смогут приложиться к королевской руке на следующее неделе.

Гости разочарованно загудели.

— Баста! — прикрикнул на них августейший — Я, хоть, и совершенное создание, но и мне нужен отдых. Так что мы отложим все дела и наславу покуралесим! — он ударил в ладоши и, почти под самым потолком тронного зала, на изящном балкончике, появились две большие музыкальные колонки. По гудению, исходившему из динамиков, явствовало, что колонки включенны. А затем, на том же балконе появился популярный эстрадный исполнитель Многоземельного Королевства, он поприветствовал публику, поклонился Королю, рассыпаясь в длительных комплиментах в адрес Его Величества, пока, наконец не надоел тому позарез.