Сказки - Якоб Гримм

– Молоко не для тебя, – сказала жена, – мы будем телёнка выкармливать, чтоб он вырос и был крепкий, чтоб потом можно было его выгодно продать.

– Оно верно, – ответил муж, – но немного молока мы всё-таки будем оставлять для себя, ведь это вреда не принесёт.

– Кто это тебя учил так вот за коровами ухаживать? – сказала жена. – Принесёт ли это вред или не принесёт, а я молока пить не стану. И ты хоть на стенку лезь, всё равно не получишь молока ни капли. Ты, Ленц, вон какой долговязый, тебя никак не накормишь, и ты думаешь, что будешь пожирать всё, что я такими трудами зарабатываю?

– Жена, – сказал муж, – да угомонись ты наконец, а не то я заткну тебе рот.

– Что? – закричала тощая Лиза. – Ты собираешься мне ещё угрожать? Это ты, ненасытный обжора, шалопай ты этакий, ленивый ты Гейнц!

Она хотела было уже вцепиться ему в волосы, но долговязый Ленц поднялся, схватил одной рукой тощие руки Лизы, а другой ткнул её головой в подушку, – пускай, мол, бранится, и держал её так до тех пор, пока она от усталости не уснула.

Продолжала ли она на другое утро спорить и ругаться или вышла из дому на поиски гульдена, который она собиралась найти, этого уж я не знаю.

169. Лесная избушка

Жил бедный дровосек со своей женой и тремя дочерьми в маленькой хижине на опушке дремучего леса.

Однажды утром, собираясь идти на работу, говорит он своей жене:

– Пусть старшая дочка обед принесёт мне в лес, а не то мне с работой никак не управиться. А чтоб ей не заблудиться, – добавил он, – я захвачу с собой лукошко с просом и буду сыпать его по дороге.

Когда солнце уже стояло над самым лесом, взяла девушка горшок с супом и отправилась в путь-дорогу. Но полевые и лесные птицы, воробьи, жаворонки и зяблики, дрозды и чижи давно уже просо то успели поклевать, и девушка найти следа не могла. Она шла наугад всё дальше и дальше, пока не зашло солнце и не наступила ночь. В темноте шумели деревья, кричали совы, и ей стало страшно. И увидела она вдалеке огонёк, который мерцал меж деревьев. «Должно быть, там живут люди, – подумала она, – может, они пустят меня на ночлег», – и она пошла на огонёк. Вскоре пришла она к домику; окна его были освещены. Она постучала, и хриплый голос закричал оттуда:

– Войди!

Девушка вошла в тёмные сени и постучала в дверь.

– Ну, входи, входи, – закричал голос.

Она отворила дверь, видит – сидит за столом седой как лунь старик, подперев голову руками, и седая его борода свешивалась над столом почти до самой земли. А у печки лежали курочка, петушок и пёстрая корова. Рассказала девушка старику, что она заблудилась, и попросилась у него переночевать. Старик спросил:

Курочка-красотка,Красавец-петушокИ ты, коровка пёстрая,Что скажете на то?

– Дукс! – ответили животные; и это должно было значить: «мы на это согласны»; и старик тогда ей сказал:

– Тут у нас всего вдосталь, ступай к печи да состряпай нам ужин.

Девушка нашла в кухне всего в избытке и приготовила вкусное кушанье, а о животных и не подумала. Она принесла и поставила на стол полную миску еды, села рядом с седым стариком и наелась досыта. Насытившись, она сказала:

– Я уже утомилась; где постель, на которой можно бы лечь и уснуть?

И ответили животные:

Ты с ним за столом сидела,Ты с ним всё пила да ела,О нас не подумала, знать, —Так вот и ищи, где спать!

Тогда старик ей сказал:

– Взберись по лесенке наверх, там найдёшь ты горенку с двумя кроватями, взбей перины, покрой их чистыми простынями, и я тоже приду туда и лягу спать.

Девушка взошла наверх, взбила перины, постлала чистые простыни и легла, не дожидаясь старика, в одну из постелей. А вскоре пришёл и седой человек, осветил девушку свечой, поглядел да головой покачал, Увидев, что она уже крепко спит, он открыл потайной лаз и спустил её в погреб.

Поздним вечером воротился дровосек домой и стал свою жену попрекать, что заставила она его целый день голодать.

– Я в том вовсе не виновата, – ответила она, – обед тебе дочка в лес отнесла, должно быть, она заблудилась. Утром она вернётся домой.

Встал дровосек рано на рассвете, собрался в лес идти и велел, чтоб принесла ему обед другая дочь.

– Захвачу я с собой мешок чечевицы, – сказал он, – она будет покрупней, чем просо, и дочке легче будет её заметить, и с дороги она не собьётся.

К полудню взяла девушка обед и пошла в лес, но чечевица исчезла – птицы лесные всю её, как и в прошлый раз, поклевали, и ничего не осталось. Стала девушка плутать по лесу и сбилась с дороги, а тут ночь наступила, и пришла она тоже к избушке старика; её впустили, предложили ей поесть и позволили переночевать. Человек с седой бородой снова спросил у животных:

Курочка-красотка,Красавец-петушокИ ты, коровка пёстрая,Что скажете на то?

И снова животные ответили: «Дукс», и случилось всё то же, что и в прошлый раз.

Приготовила девушка вкусной еды, поела и попила вместе со стариком, а о животных не позаботилась. Стала спрашивать она, где ей ночевать, и они ей ответили:

Ты с ним за столом сидела,Ты с ним всё пила да ела,О нас не подумала, знать, —Так вот и ищи, где спать.

Когда она уснула, явился старик, поглядел на неё, покачал головой и спустил её в погреб.

Вот на третье утро и говорит дровосек своей жене:

– Нынче пришли ты мне обед в лес с младшей дочерью; она была всегда добрая да послушная, она уж с пути никогда не собьётся, не то что сёстры её, баловницы, – тем бы всё где-нибудь бегать да резвиться.

Не хотелось матери её отпускать, и она сказала:

– Неужто должна я потерять и любимую дочку?

– Да чего ты беспокоишься, – ответил дровосек, – она не заблудится, она у нас умная и понятливая. Возьму я с собой побольше гороху и рассыплю его по пути; горох, он покрупней чечевицы, и укажет ей дорогу в лесу.

Но когда девушка вышла из дому с лукошком в руке, то горох весь уже был у лесных голубей в зобу, и не знала она, куда ей теперь идти. Она встревожилась и стала думать о том, что придётся отцу остаться голодным, а мать будет горевать, если она собьётся с пути. Наконец стало уже совсем темно, и увидела она вдали огонёк и пришла к лесной избушке. Она ласково попросилась переночевать, и старик с седой бородой опять спросил у своих животных:

Курочка-красотка,Красавец-петушокИ ты, коровка пёстрая,Что скажете на то?

– Дукс, – ответили они.

Подошла девушка к печи, где лежали животные, и стала ласкать и гладить курочку и петушка по гладким пёрышкам, а пёструю корову между рогами. Когда она приготовила, как велел ей старик, вкусную похлёбку и поставила миску на стол, она спросила:

– Как же буду я есть, если добрых животных мы ещё не накормили? Ведь в хозяйстве-то здесь всего вдосталь, – сперва уж я их накормлю.

Пошла и принесла ячменя и посыпала зёрен курочке да петушку, а корове принесла большую охапку душистого свежего сена.

– Ешьте, мои милые, – сказала она, – а захочется вам попить, напою вас и свежей водицей.

И она принесла в избушку полное ведро воды, и сели курочка с петушком на край ведёрка, клювы свои опустили, а потом закинули головы вверх, как пьют птицы, и пёстрая корова тоже всласть напилась. Когда животные были накормлены и напоены, подошла девушка к столу, где сидел старик, и поела, что он ей оставил.

Тут вскоре стали курочка и петушок головки свои под крыло прятать, а корова глазами моргать. И спросила тогда девушка:

– Не пора ли и нам на покой?

Курочка-красотка,Красавец-петушокИ ты, коровка пёстрая,Что скажете на то?

И ответили животные: – Дукс,

Ты с нами вместе сидела,Накормить, напоить нас велела, —Ложись спокойно в кровать,И будешь ты мирно спать.

Взошла девушка по лесенке наверх, взбила пуховые подушки, чистые простыни постлала, и когда уже всё приготовила, то пришёл старик и лёг в постель, и седая его борода протянулась до самых его ног. А девушка легла в другую постель, прочитала молитву и уснула.

Спала она тихо до самой полуночи. Вдруг стало в доме так неспокойно, и девушка проснулась. И начало по всем углам трещать да постукивать, открылись настежь двери, и что-то ударило в стену. Задрожали стропила, будто их кто вырвал из пазов, и казалось, что рухнула и лесенка; наконец всё так затрещало, будто рушилась и сама крыша. Потом снова всё вдруг стихло, с девушкой никакой беды не случилось, и она осталась спокойно лежать и снова уснула. Когда она утром проснулась, ярко светило солнце, – и что же она увидела? Лежит она теперь в большой зале, и вокруг всё блистает роскошью королевской: по стенам подымаются вверх, по зелёному шёлковому полю, золотые цветы, постель вся из слоновой кости, а одеяло из алого бархата, и стоят рядом с ней на стуле жемчугом шитые туфли. Девушка подумала, что это всё ей снится; но вот подходят к ней трое богато одетых слуг и спрашивают у неё, что она им прикажет.