Крыса из нержавеющей стали (сборник) - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плавать в скафандре так же легко, как и заниматься любовью в условиях невесомости. Силы уже оставляли меня, когда я наконец добрался до берега. Сбросив скафандр, я получил большое удовольствие, наблюдая, как он плавится в огне трех термитных шашек. Еще с большим удовольствием я пинком сбросил его шипящие останки в озеро. Дождь смыл все следы костра. А в такую погоду вряд ли свет от него можно было заметить издалека. Забравшись под водонепроницаемую накидку, мокрый и жалкий, я ждал рассвета.
Наверное, я задремал, потому что, когда открыл глаза, было уже светло. Что-то было не так, и прежде, чем я сообразил, что меня разбудило, чей-то голос произнес:
– В Фрейбурбад собрались? Конечно, куда еще можно идти? Я и сам туда направляюсь. У меня лодка. Старая, но крепкая. Уж лучше на лодке, чем пешком…
Голос продолжал бубнить, но я его не слушал. Я проклинал себя за то, что этот тип с долгоиграющим голосом застал меня врасплох. Он плыл рядом с берегом. Его низко сидящая в воде лодка была завалена мешками и тюками, над которыми торчала голова хозяина. Пока его губы шевелились, я согнал с себя остатки сна и внимательно рассмотрел его. У него была нечесаная борода, торчавшая во все стороны, из-под подобия шляпы смотрели маленькие темные глазки. Охвативший меня сначала испуг улетучился. Если парень не подсадная утка, то эта случайная встреча может оказаться как нельзя кстати.
Когда бородач замолк, чтобы перевести дыхание, я решил принять его предложение и, схватившись за край лодки, подтянул ее к себе. Взяв вещи и держа руку на пистолете, я прыгнул в лодку. Мои предосторожности оказались излишними. Незнакомца звали Зуг, это мне удалось выяснить из его не прекращавшегося монолога. Повернувшись к корме, он завел мотор. Это был видавший виды атомный теплообменник, простой, но довольно эффективный. Никаких подвижных деталей, он просто засасывал воду из озера, доводил ее до кипения и с силой выталкивал через другое отверстие. Работал он почти бесшумно, поэтому я и не проснулся, когда Зуг подплыл на лодке.
Личность Зуга не вызывала никаких подозрений, хотя я все время держал пистолет под рукой. Мне просто повезло, что я встретился с ним. Поток слов ни на секунду не прекращался, и я понял, что служило тому причиной. Судя по всему, Зуг был охотником и после нескольких месяцев одиночества вез на продажу меха и шкуры. При виде человека у него начался словесный понос, который я и не пытался остановить. Из его монолога я узнал много полезного.
Я беспокоился о своей одежде. В конце концов я решил надеть космический комбинезон нейтрального серого цвета. Такие можно встретить – с небольшими вариациями – на всех планетах Галактики. Зуг не обратил на него никакого внимания. Это говорило о многом – ведь он разбирался в одежде. Свою куртку он, очевидно, сам сшил из выделанной шкуры. Иссиня-черного цвета, она, должно быть, была красивой, пока вся не покрылась грязью. Штаны были сделаны из сукна машинной выработки, а ботинки, как и у меня, из вечного пластика. Уж если на его наряд не обращали внимания, то за свою одежду я могу не волноваться.
Снаряжение у Зуга было таким же пестрым, как и его одежда. Смесь старого и нового. Что еще ожидать от планеты, лишь недавно вошедшей в Лигу. Электростатическое ружье соседствовало с пучком стальных стрел для арбалета. Судя по всему, этот болтун пользовался и тем и другим с одинаковой легкостью. Устроившись на мягких тюках, я наслаждался, разглядывая пейзаж в утреннем тумане и слушая непрерывную болтовню.
К полудню мы добрались до Фрейбурбада. Зугу больше нравилось говорить, чем слушать, поэтому несколько моих неопределенных высказываний о том, что я собираюсь делать в городе, вполне удовлетворили его любопытство. Ему очень понравились пищевые концентраты из моего запаса, и в ответ он угостил меня домашней бражкой, которую сам гнал в своем горном жилище. Вкус у нее был ужасным, а во рту осталось ощущение, будто там пошуровали наждаком, смоченным в серной кислоте. Но после нескольких глотков это ощущение исчезло, и мы в прекрасном расположении духа продолжили путешествие, пока не пришвартовались у пропахшей рыбой пристани в пригороде Фрейбурбада. Когда мы вылезали из лодки, то чуть не перевернули ее. Это показалось нам ужасно забавным. Думаю, вы понимаете, в каком состоянии мы тогда находились. Добравшись до города, я сел на лавку в парке, чтобы мои мозги слегка проветрились.
Повсюду была та же смесь старого и нового. Рядом с пластиковыми зданиями стояли кирпичные дома с потрескавшейся штукатуркой. Сталь, стекло, дерево и камень присутствовали в равных пропорциях. Люди также были одеты в самые разнообразные наряды. Скорее я обращал на них внимание, чем они на меня. Только робот-газетчик не отставал от меня, выкрикивая на ухо заголовки, пока я не купил газету, чтобы отвязаться от него. По-видимому, здесь была в ходу валюта Лиги, так как робот не выразил протеста, когда я сунул кредитку в щель на его груди, и даже дал сдачу в фрейбурских гильденах. Без сомнения, курс обмена был просто разорительный. По крайней мере, именно такой курс я бы и установил, если бы сам закладывал программу в робота.
Новости меня не интересовали, а вот объявления я просмотрел с гораздо большим интересом. Глядя на рекламы шикарных отелей, я мысленно сравнивал цены и предлагаемые удобства.
Это заставило меня ужаснуться, лоб покрылся испариной. Как быстро мы теряем старые привычки. Всего лишь месяц я на стороне закона, и уже рассуждаю, как честный человек!
– Ты преступник, – пробормотал я, стиснув зубы, и плюнул на табличку «Не плевать». – Ты ненавидишь закон и прекрасно без него обходишься. Ты самый честный человек в Галактике. Ты не можешь нарушить закон, который сам устанавливаешь для себя. Ведь если закон тебе не подходит, ты просто меняешь его.
Это была чистая правда, и я
