Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки - Автор неизвестен

— Дедушка, ты спишь?

Не отвечает, заснул.

Сука нашла где-то равдугу и всю исколола, как будто звездочки сделала. Надела Ивликелхену на лицо: «Спи, Ивликелхен», — и убежала.

Ивликелхен спал, пока не настал день. Открыл глаза — перед глазами темное небо и звездочки. «Ну и длинная же ночка, — подумал он, — а уж ясно, вызвездило-то как!» Стал он поворачиваться на другой бок, а равдуга свалилась с его лица. Тогда он понял, в чем дело:

— Не знал я, сука, что это ты была. Ну, догоню тебя сейчас!

Побежал Ивликелхен, стал суку догонять. Увидела его сука. Принялась дразнить:

— Дедушка, на мои ножки посмотри!

— Твои ноги, как палки, — отвечает Ивликелхен.

— Дедушка, посмотри на мои ноздреньки!

— У-у-у, твои ноздри, как дырки в стене!

— Дедушка, мое личико гладкое, как вылизанное, а посмотри-ка на мои глазки!

— У-у-у-у, твое лицо, как кусок дымленой шкуры, а глаза узкие, как ножом прорезанные. Все равно съем тебя!

— Посмотри на меня, какая я девица!

— Какая ты девица, ты просто сука!

Гонялся, гонялся Ивликелхен за сукой, все штаны порвал, не смог поймать. Тогда он сказал:

— Пойду-ка лучше домой, штаны починю.

Пришел, сел, собирается штаны чинить. А тут мыши пришли, сразу начали кататься на его юрточке. Скатываются все время мимо окошка, а он говорит: «Что это мне свет затемняет? Наверное, щеки». Взял он и сразу отрезал их. Кровь льется, а мыши снова скатились.

— Да это, наверное, нос затемняет!

Отрезал нос. Все лицо у него болит.

Подумал Ивликелхен: «Ну-ка, выйду во двор, погляжу, что там».

Вышел, увидел мышей. Сказал им:

— Теперь-то вы от меня не уйдете.

Живо побежал в дом, завязал штаны, как мешок, вышел во двор и говорит:

— А ну, катитесь сюда!

Мыши упрямятся, не хотят. Маленького мышонка толкнули вперед, упал он в штаны. Ивликелхен снова говорит:

— А ну, быстрее катитесь!

Скатились все мыши в штаны.

— Вот сейчас кислое мясо приготовлю.

Завязал Ивликелхен штаны, пошел в лес. Пришел. Нашел прямое дерево. Говорит ему:

— Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись!

Нагнулось дерево. Повесил он штаны на верхушку и говорят:

— Дерево, дерево, выпрямись!

Выпрямилось дерево.

— Теперь кислое мясо превкусное сделаю. Вот тогда и полакомлюсь.

Ушел Ивликелхен в свою юрточку. А тут лиса по лесу бежит, слышит, что где-то дурными голосами вопят. Это мыши наверху громко плачут. Лиса осмотрелась и увидела их. Спрашивает:

— Кто же вас подвесил?

— Нас Ивликелхен подвесил, чтобы кислое мясо из нас сделать.

— А как же он подвесил вас, что он говорил?

— Он говорил: «Дерево, дерево, нагнись!»

Лиса сказала эти слова, дерево сразу нагнулось. Выпустила она мышей и говорит:

— Быстренько натаскайте гнилушек.

Натаскали мыши гнилушек, полные штаны набили. А того мышонка, что внизу был и уже задохся, положили сверху — пусть прокисает. Лиса говорит:

— Теперь скажите мне, когда он вас подвесил, что дереву говорил?

Мыши сказали:

— Дерево, дерево, выпрямись!

Подвесили они штаны на верхушку. Лиса и говорит:

— Теперь идемте ко мне домой. Корыто приготовьте и на таскайте ольховой коры.

Жил-жил Ивликелхен дома, а потом говорит:

— Пора идти, у меня славное кушанье есть.

Пришел он в лес.

— Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись!

Дерево нагнулось.

— Сейчас буду есть мое кисленькое, вкусненькое. Пресладко поем!

Закрыл Ивликелхен глаза, сунул руку в штаны, вытащи мышонка, начал есть:

— Ух, как вкусно, ну и полакомлюсь!

Снова засунул руку в штаны, вытащил гнилушку, взял в рот. Рассердился:

— Это уж лиса напакостила! А ну-ка, пойду к ней!

Пошел. Мыши увидели его издали, говорят:

— Ивликелхен идет!

Лиса говорит:

— Живо жуйте кору!

Нажевали мыши ольхи, наполнили корыто.

— Теперь прячьтесь.

Пришел Ивликелхен к лисе, говорит:

— Здорово, лиса.

А лиса лежит, и голова у нее обвязана.

— Это ты мое кушанье украла? — спрашивает Ивликелхен.

— О-ой, дедушка, третий месяц болею, — отвечает лиса.

— Чего у тебя болит-то?

— Кровь из души идет. Смотри: корыто крови полно. Даже некому сходить вылить. Хоть бы ты, дедушка, сходил вылил.

— Ладно, схожу, вылью. Правда, сильно болеешь, много крови вышло.

Взял он корыто, понес. Лиса говорит ему:

— Назад только не оглядывайся. Во-он с той горы вылей.

Ивликелхен тащит корыто. Устал, остановился. Захотел назад оглянуться, но вспомнил, что лиса не велела назад смотреть. Снова пошел, уже гора близко. Очень устал. Остановился, захотел оглянуться, опять вспомнил, что лиса не велела назад смотреть. А лиса крадется за ним следом. Вот пришел Ивликелхен к обрыву, стал корыто выливать. Лиса ка-ак толкнет его сзади — покатился Ивликелхен кубарем.

— Ах ты, лиса, все равно тебя поймаю!

Какую лису он теперь поймает? Разлетелся на куски — куда голова упала, куда руки.

А лиса хохочет. Нахохоталась, пришла к мышам, говорит:

— Теперь идите домой, ничего не бойтесь и суке скажите — пусть спокойно живет: Ивликелхен умер.

197. Битва двух Кутхов

Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).

Опубл.: Kamchadal texts, стр, 165, № R2.24.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

Рассказ о морском Кутхе (см. также № 189). Два Кутха — морской и земной — антагонисты.

Жили-были морской Кутх и речной Кутх. Речной Кутх отправился к морю. Морской Кутх отправился к реке. Встретились они на середине. Сразу кинулись друг на друга, стали бороться. Никто не победил. Снова стали драться: царапались, потом кусались. Опять ослабели. Лежа стали драться. Кровь потекла. Вся земля покраснела. Так дрались, что все мясо до костей друг у друга содрали. Вдруг старушка откуда-то пришла. Спросила их:

— Эй, вы что делаете?

— Да вот, встретились мы здесь!

Сказал морской Кутх:

— Я пошел к реке.

Сказал речной Кутх:

— Я пошел к морю. Встретились мы тут, поборолись, потом подрались, ослабели, сил лишились.

Старушка стала их ладонями растирать, лечить. Обдула их — они сразу поправились. Землю старушка посохом утрамбовала. Сразу те встали, сильно друг друга застыдились, отправились по домам.

198. Коряк и лиса

Зап. в 1910–1911 гг. в сел. Седанка Камчатской обл. В. И. Иохельсон.

Опубл.: Kamchadal texts, стр. 199, № К2.30.

В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.

В иносказательной форме в сказке отражается борьба оленеводов за обладание оленьими стадами.

Жил-был коряк. Был у него олений табун. Весна настала. Погнал он табун в хребты. Откуда-то лиса пришла, сказала:

— Эй, коряк, давай вместе жить!

— Эге, лиса, узнала, что у коряка табун есть?

— Да я, коряк, работать буду!

— Ничего не делай, только табун со мной сторожи!

Обрадовалась лиса этим словам. Сказала:

— Пойдем, ты посмотришь, может, какие-нибудь олени потерялись!

Пригнали табун на пастбище. Стала лиса выбирать быков, жирных отбирала. Под шкурой все у них выедала. Так весь табун прикончила. Тех, кого съела, так и оставила стоять. Тех, которые остались живы, погнала туда, где остальных съела. Сказала лиса:

— Пойду-ка я хозяина приведу!

Пришли, хозяин осмотрел всех.

— Ишь ты, лиса, мастер ты пасти стадо. Наверное, все-таки несколько штук убила для себя?

Лиса сказала:

— Зачем мне трогать добро моего друга? Лучше уж я пойду прочь, к моему отцу пойду.

Коряк сказал:

— Ты, лиса, сколько хочешь бери.

Лиса сказала:

— Ничего не возьму! Потом опять приду к тебе жить.

Ушла лиса. Сразу густой туман сделался. Коряк пошел, заблудился, в пропасть упал, там умер. Лиса назад пришла, табун взяла себе. Стала все время веселиться.

199. Икымту и Ивылту

Рассказал в 1969 г. житель сел. Палана М. Н. Медведицын, 54 лет; зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Сюжет сказки об установлении шаманами хорошей погоды зафиксирован только у ительменов и относится к новым записям.

Когда-то давно жили на этой земле два человека. Одного звали Икымту234, другого — Ивылту235. В то время было лето. Стала приближаться осень. Где им жить? Придумали они построить домик возле березняка. Накосили травы, притащили бревен, накопали дерна, снесли все в одно место, сделали домик без долгих размышлений. А осень все ближе, ближе, и вдруг ни с того ни с сего погода испортилась. Неба не стало видно, солнце совсем пропало, тучи над самой землей повисли. Вдруг дождь начался — и полил, и полил! Они все время дверь открывают, все на улицу выглядывают: идет и идет дождь, ну что будешь делать? Тогда-то Ивылту сказал Икымту: