Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - Гривадий Горпожакс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он рванулся к Лоту, но был тотчас же отброшен мягким, но настойчивым толчком в грудь.
– А на это вам тоже наплевать, господин профессор? – Лот бросил ему под ноги фотографии его и Джина, улыбающиеся лица его и Лота у рояля, фотокопии некоторых его рукописей.
– Вы думаете, бесследно пройдет ваша встреча с отцом в 1960 году? – продолжал Лот, склонившись над ним. – Думаете, вас простят, когда узнают, что вы – Николай Гринев, сын уездного предводителя дворянства, бывшего ординарца при наместнике, кавалера святой Анны, награжденного офицерским Георгиевским крестом, активиста белого движения?.. Думаете, вам простят вашего братца – агента ЦРУ? А наш сегодняшний разговор? Вы, кажется, интересовались встречными условиями?
– Вон отсюда, гад! – закричал Николай Николаевич. – Вон!
Он закричал так громко, как только мог, в надежде, что не только Инга, но и соседи услышат этот истошный вопль.
– Помолчим, – вдруг совершенно спокойно и тихо сказал Лот. – Вы еще все взвесите. Я не тороплюсь. Пять минут на обдумывание, засекаю время.
Николай Николаевич встал, подошел к столу, рассеянно огляделся по сторонам и, перекладывая папки, стал рыться в бумагах. Потом он, словно невзначай, положил руку на массивное пресс-папье.
– Уберите руку! – скомандовал Лот.
Николай Николаевич не успел замахнуться, как в руках Лота оказался шприц размером с сигарету, заряженный иглой-ампулой с экстрактом раувольфии-серпентины.
– Очень жаль, – сказал Лот, – но в ваших же интересах мне придется применить насилие. Я посажу вас на самолет, вылетающий в Копенгаген, под видом тяжелобольного. Фальшивый паспорт и виза – все готово, есть и справка врача.
Лот выстрелил в упор, и Николаев упал на ковер лицом вниз.
– Фон Шмеллинг унд Лотецки, вы арестованы! – послышался за спиной у Лота голос.
Лот, не оборачиваясь, из-под руки выстрелил туда, откуда прозвучал голос.
– Зря стараетесь, подполковник Лот, – на этот раз обратились к нему по-английски, – со вчерашнего дня в ваших ампулах всего лишь безобидный нембутал… Руки!
В комнату вошли три человека в штатском.
Лот поднял руки на уровень плеч.
Глава тридцать вторая
«Греми же, демократия!»
(Перевод О. Г.)
Вернувшись в камеру после разговора со следователем, Джин поднял с койки утренние газеты, которые не успел прочитать, и, просматривая заголовки, ходил по привычке по камере. Шесть шагов от двери до зарешеченного окна, шесть шагов от окна до двери…
И вдруг он остановился, остолбенел. На первой по лосе «Франкфуртер рундшау» чернела шапка высотой в три дюйма:
Судебный процесс шпиона ЦРУ Лотара Лота в Москве!
С лихорадочной быстротой пробежал он глазами сообщение из Москвы:
«Сегодня центральные газеты опубликовали на последней странице, как всегда в подобных случаях, сдержанное и немногословное сообщение о начале процесса над подполковником ЦРУ американцем Лотаром Лотом, бывшим германским гражданином и уроженцем Франкфурта-на-Майне, которого советская печать называет бывшим кавалером Рыцарского креста экс гауптштурмфюрером СС Лотаром фон Шмеллингом унд Лотецки. Утверждается, что при нем отобран подложный паспорт на имя швейцарского гражданина.
Арестованный якобы сознался, что действительно намеревался завербовать или похитить советского ученого и склонить его к измене Родине и бегству на Запад. Кроме того, он признал себя полностью виновным в целом ряде других преступлений: военных зверствах на оккупированной советской территории, хладнокровном убийстве членов экипажа американской „летающей крепости“ под Полтавой.
Однако западному читателю мало голословных и фантастических утверждений Москвы. Мировое общественное мнение с негодованием отвергает эти провокационные домыслы.»
«Абендпост» писала:
«Мы должны потребовать немедленного освобождения ни в чем не повинного швейцарского туриста, заявив Москве, что на нее падет вся ответственность за этот недружественный акт…»
Парижское издание американской газеты «Нью-Йорк таймс интернейшнл» заявило еще решительнее:
В свободном мире растет возмущение несправедливым арестом в Москве!
Сообщалось, что группы общественных деятелей и организации готовят обращения с протестом против «незаконного ареста».
Другие органы большой прессы Запада также подвергали сомнению сообщение советских газет, разжигали антисоветскую истерию, грозили сокращением иностранного туризма в СССР, требовали убедительных доказательств вины Лота.
И совсем неожиданно такие доказательства поступили уже в вечерней прессе. Все информационные агентства Запада распространили по своим телетайпам экстренное сообщение:
Интервью экс-майора Хайли. Лот – убийца американских летчиков.
Хайли срывает завесу с двадцатилетней тайны гибели экипажа «летающей крепости».
ЦРУ: «Лот и ЦРУ не имеют ничего общего!»
Крупный провал ЦРУ: человек фирмы, арестованный в Москве, оказался нацистским палачом, боссом Мафии.
Дело Лота срывает занавес с тайного сращения ЦРУ и Мафии!
ЦРУ: «Лот – провокатор!»
Джин, с трудом сдерживая непосильное волнение, упросил охранника, посулив солидную взятку, принести ему все вечерние газеты и экстренные выпуски. Сенсация разгоралась.
Нью-йоркская Мафия делит наследство Лота. Чарли Чинк убивает Красавчика Пирелли. Война банд принимает угрожающий размах!
Показаниями Тео Костецкого на московском процессе разоблачена международная деятельность неонацистской «Паутины»
Красавчик Пирелли: «Лот – убийца трех моих телохранителей в каменном карьере!»
Заявление Скорцени в Мадриде: «Даже я не могу вытащить этого дьявола Лота из московского пекла!»
Лот изобличен на суде как агент ЦРУ и Гелена, убийца американцев, провокатор во Вьетнаме, закулисный босс торговцев наркотиками.
Видный работник ЦРУ полковник Шнабель застрелился.
Сенсационные разоблачения: Лот по поручению ЦРУ распространял в Конго 500-долларовые конголезские банкноты.
ЦРУ предлагает Москве обменять Лота. На кого? Это держится в тайне!
Не обошлось в этой мировой сенсации без комической нотки:
«Лота надо судить как Эйхмана, а Грина выдвинуть в президенты США!» – заявляют «хиппи».
Джин весь дрожал от возбуждения. Значит, Лот все это время сидел в Москве, находясь под следствием.
Несколько газет напечатали довольно пространные интервью старого нью-йоркского репортера Уолтера Уинчелла с отставным майором Хайли. Вот, что бывший летчик, ветеран второй мировой войны, рассказал Уинчеллу:
«…Комитет защиты Джина Грина, обвиняемого в дезертирстве из армии США, давно заинтересовался зловещей фигурой мистера Лота. Меня особенно интересовал полтавский период его жизни.
Изучая аспекты карьеры Лота в СС, мне удалось установить по находящимся в Пентагоне неизученным трофейным архивам СД, что Лот получил Рыцарский крест за наведение немецкой авиации на американский аэродром „челночных полетов“ под Полтавой, а также за расстрел экипажа американского бомбардировщика. По документам было видно, что Гитлер лично вручил ему высший орден „третьего рейха“ – Рыцарский крест – на аудиенции в „Волчьем логове“ под восточно-прусским городом Растенбургом вскоре после неудачного покушения на фюрера. Какая ирония заключалась в том, что потом, на протяжении более двадцати лет Лот, этот „вервольф“, этот оборотень, делал все возможное для того, чтобы скрыть от людей получение этой награды!
Из экипажа уцелел только один человек. Этим человеком был я, майор ВВС Бен Хайли. Долгие годы вел я самостоятельный поиск материалов о гибели своих друзей и одновременно писал книгу о них под названием „Хроника „Янки Дудла“. „Янки Дудлом“ назывался погибший бомбардировщик, угодивший в руки Лота. Не без труда добился я специального допуска для работы в архиве Пентагона, но Лот, узнав об этом, опередил меня, похитив из секретного архива почти все документы, связанные с полтавским делом. Мне неизвестно, как поступил Лот с похищенными документами уничтожил ли он их или прячет где-нибудь. Однако меня это не слишком беспокоит: у меня хранится микропленка со снимками всех этих документов.
В то время я жил в авиагородке при одном из полтавских аэродромов, переданных советским военным командованием американским ВВС. Помню, я дважды ездил на экскурсию на места сражений Петра I с Карлом XII, пытался ухаживать за русским лейтенантом – переводчицей из военного колледжа иностранных языков в Москве, предлагал ей подарки, но она отвергла мои ухаживания. Меня возмущали тогда те мои соотечественники, которые спекулировали сигаретами, рационами и даже казенными вещами, делали бизнес, а заработав, искали в Полтаве „ночную жизнь“.
