Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна - Елена Хаецкая

…И он осознавал, что, несмотря на все трудности пути, больше всего его мучает уязвленная гордость. Быть пойманным так легко, между делом, погибнуть так быстро — словно они избавились от надоедливого насекомого! С ним обошлись не как с наделенным Силой человеком тьмы, а как с обыкновенным вором! Поэтому мысли его были не о простом ударе мечом, а о пытках. Они оскорбили его, покончив с ним подобным образом. Сделай они это иначе, он был бы обижен меньше. Повелитель Нетопырей — вот чье вероломство, возбуждаемое завистью и желанием отомстить, нанесло ему такое оскорбление. Он отплатит! Джек шел, кипя от ненависти. Но, хоть она и согревала его, это не спасало от надвигающегося холода. НЕсмотря на то, что он вряд ли сильно продвинулся к северу, стало заметно прохладнее. Джек улегся на спину и принялся рассматривать темный шар, загородивший звезды посреди неба. Эту сферу — средоточие Сил Щита держали подальше от дневного света, и нужно было все время следить, чтобы с ней ничего не случилось. Где те семь Сил, внесенные в Расчетную Книгу, чья очередь была нести службу у Щита? Какая бы ни шла междоусобица — нет такой Силы, которая отказалась бы соблюдать перемирие Щита, от которого зависят судьбы мира. Самому Джеку приходилось нести эту службу много раз, и пару раз даже вместе с Повелителем Нетопырей. Ему очень хотелось увидеть страницу, на которой сейчас была раскрыта Книга и прочесть записанные там имена. Ему пришло в голову, что одним из них может оказаться его собственное имя. Но с тех пор, как он вышел из Навозных Ям, Джек не слыхал, чтобы кто-нибудь звал его. Нет, на этот раз не я, решил Джек. Открыв свое существо, он ощутил жуткий холод. Он просачивался из внешней тьмы, обтекая сферу, венчающую Щит в его высшей точке. Это было лишь начало утечки, но чем дольше пришлось бы ждать, тем труднее было бы остановить ее. Дело было слишком серьезным, чтобы рисковать. Щит не давал царству тьмы оледенеть среди Вечной Зимы, так же, как силовые экраны жителей дневной стороны не давали им изжариться в немилосердном сиянии солнца. Джек закрыл свое существо. Остался лишь небольшой внутренний озноб. Немного позже ему удалось убить маленькое животное с темным мехом, которое взбиралось вверх по скале. Джек снял шкурку, разделал его ножом и, так как огня не было, съел мясо сырым. Он дробил зубами кости и высасывал мозг. Такая суровая жизнь была ему не по вкусу, хотя среди его знакомых были и такие, которые предпочли бы ее цивилизованной. Он порадовался, что никто не видит, как он ест. Он шел вперед, и вдруг в ушах у него зазвенело.

ДЖЕК-ИЗ-ТЕНИ, И…

И все. Кто бы это ни произнес, в тот момент на губы ему упала тень. Но на слишком короткое время. Джек медленно покрутил головой, определяя направление. Источник находился справа от него, далеко впереди. Если бы он знал, где сейчас находится, то по крайней мере смог бы догадаться, откуда это исходило. Тогда бы он сумел услышать все — от кабацкой болтовни до планов того, кто уже понял, что Джек вернулся. Это последнее долго занимало его. Он ускорил шаг и не стал отдыхать, хотя и собирался. Джек решил, что это приблизит его успех. Вдруг он обнаружил яму с дождевой водой. Охраны не было, и он, оглядевшись, напился. Он не мог как следует рассмотреть свое отражение в темной воде, поэтому напрягал глаза, пока черты лица не стали более четкими: смуглый, вместо глаз — слабые огоньки. Силуэт человека на фоне звезд. — Ах, Джек! Ты и впрямь стал тенью, — пробормотал он. — Затерялся в суровом краю… И все потому, что пообещал Неумирающему Полковнику эту проклятую побрякушку. Ты ведь не думал, что дойдет до такого, правда? Джек рассмеялся — впервые с тех пор, как воскрес. — Ты тоже смеешься, тень тени? — спросил он свое отражение. Возможно, — решил он. — Но будь повежливее. Ты — мое отражение, и тебе известно, что стоит мне узнать, где этот проклятый камень, как я отправлюсь за ним снова. Он того стоит. На миг ненависть покинула его, и он улыбнулся. Языки пламени, стоявшие перед его взором исчезли, и вместо них возникла девушка. Ее лицо было бледным, а глаза — зелеными, как кромка старинного зеркала. Короткая верхняя губка влажно смыкалась с нижней. Подбородок мог уместиться в кольцо из его большого и указательного пальцев, а по лбу были раскиданы пряди цвета меди. Звали ее Ивен, а ростом она была Джеку по плечо. До талии она была в зеленом бархате. Шея напоминала очищенный от коры стройный ствол молодого деревца. Пальцы, танцуя летали по струнам пальмирины. Такова была Ивен из крепости Холдинг. Он была плодом редкостного союза тьмы и света. Отцом ее был Неумирающий Полковник, а матерью — смертная женщина по имени Лорет. Не в том ли ее очарование? — снова подивился Джек. Раз она отчасти порождение света, у нее должна быть душа? Наверное, решил Джек. Он не смел вызвать ее образ силами тьмы сейчас, когда шел от Навозных Ям Глива. Нет! Он прогнал эту мысль. Пламень Ада был ценой, назначенной ее отцом за их брак, и Джек поклялся снова вернуться за ним. Сперва, конечно, он отомстит… Но Ивен поймет. Она знала, до чего он горд. Она подождет. В тот день, когда он отправлялся на Адские Игры, она сказала, что будет ждать вечно. Для нее, дочери своего отца, время значило мало. Она переживет смертных женщин, сохранив молодость, красоту и изящество. Она будет ждать. — Да, тень тени, — сказал он своему отражению в луже. — Она того стоит. Джек торопился сквозь тьму, жалея, что ноги — не колеса. Он услыхал топот копыт и снова спрятался. И вновь всадники проскакали мимо, только на этот раз гораздо ближе. Имени своего он не услышал, но задумался, нет ли связи между тем, что он услышал раньше, и всадниками. Не холодало, но и теплее не становилось. Его все время немного знобило, и, когда бы он ни открыл свое существо, он чувствовал, как сверху, от Щита, что-то медленно и неуклонно перетекает к нему. Навозные Ямы Глива находятся прямо под высшей точкой Щита, сферой, потому-то больше всего это ощущаешь здесь. Может быть, дальше к востоку это будет не так заметно. Он продолжил свой путь, поспал, но больше не слыхал ничего, что можно было бы счесть выходом на связь. Устав, он стал отдыхать чаще и время от времени отклонялся от маршрута, выбранного по звездам, чтобы поискать воду или дичь. Воду он раза два нашел, но ничего съедобного не попадалось. Во время одной из таких экспедиций Джека привлекло слабое красное свечение, шедшее из трещины в скале справа от него. Если бы он шел быстрее, то миновал бы его, не заметив — так слаб был исходивший из расселины свет. Джек как раз поднимался по склону, пробираясь между камней. Заметив свечение, он остановился и задумался. Огонь? Если там что-то горит, то должны быть и тени. А если там тени… Он обнажил клинок и повернулся к камню. Сперва Джек сунул в расселину лезвие, затем, держа меч перед собой, начал пробираться по узкому коридору, через каждый шаг прижимаясь спиной к камню и отдыхая. Поглядев наверх, он прикинул, что скала выше него раза в четыре. Над камнем, который был чернее неба, плыла звездная река. Проход понемногу сворачивал влево, а потом резко оборвался, открывшись на широкий уступ, расположенный примерно в трех футах над ложбиной. Джек стоял, оглядывая это место. Со всех сторон были высокие каменные стены, похоже, естественного происхождения. У их подножия рос черный кустарник, а поодаль — черные травы и сорняки. Однако по периметру круга никакой растительности не было. Круг находился в дальнем конце ложбины, его диаметр составлял примерно восемь футов. Он был идеально очерчен, но никаких признаков живых существ не было. В центре круга стоял большой поросший мхом валун и слабо светился. Джеку стало не по себе, хотя почему — он не понимал. Он оглядел отвесные камни, огораживающие ложбину. Потом он посмотрел на звезды. Действительно ли сияние мигнуло, пока он смотрел в другую сторону, или ему это только почудилось? Он спустился с уступа. Потом осторожно начал двигаться вперед, держась стены слева. Мох покрывал валун целиком. Он был розоватого цвета и, похоже, сияние исходило именно от него. Подойдя ближе, Джек заметил, что в ложбине вовсе не так холодно, как снаружи, возможно, стены создавали некоторую изоляцию. С мечом в руке Джек вошел в круг и двинулся вперед. В чем бы ни заключалась необычность этого места, он рассудил, что сможет извлечь из этого выгоду. Но не успел он пройти и полдюжины шагов, как почувствовал что-то вроде жужжания в голове. — НОВЫЙ ПРИЯТЕЛЬ! МЕНЯ НЕ УДЕРЖИШЬ! — возникла мысль. Джек остановился. — Кто ты? Где ты? — Я ПЕРЕД ТОБОЙ, МАЛЫШ. ИДИ КО МНЕ. — Я вижу только заплесневелый камень. — СКОРО УВИДИШЬ БОЛЬШЕ. ИДИ КО МНЕ! — Нет, спасибо, сказал Джек, а дурное предчувствие росло. Ему не нравился обращавшийся к нему разум. — ЭТО НЕ ПРИГЛАШЕНИЕ. ЭТО ПРИКАЗ. Я ТАК ВЕЛЮ. Джек ощутил, как в него вливается чуждая сила, а с ней — желание идти вперед. Он изо всех сил воспротивился и спросил: — Что ты такое? — Я ТО, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ПЕРЕД СОБОЙ. ИДИ ЖЕ! — Камень? Плесень? — спросил он, стараясь оставаться на месте. Джек чувствовал, что теряет контроль над собой. Если только он сделает хоть один шаг, то второй дастся ему уже легче. Его воля будет сломлена, и каменная штуковина сделает с ним, что пожелает. И верно — правая нога Джека пыталась сделать шаг без его ведома, сама, и он понял, что так оно и случится. Поэтому он пошел на компромисс. Развернувшись в сторону, он поддался давлению, но шаг получился скорее вбок, чем вперед. Тогда его левая нога начала медленно ползти в сторону камня. Подчиняясь и сопротивляясь одновременно, он продвинулся вперед и в сторону. — ПРЕКРАСНО. ТЫ ПРИДЕШЬ КО МНЕ НЕ ПО ПРЯМОЙ — НО ВСЕ РАВНО ПРИДЕШЬ. Шаг за шагом, Джек продолжал бороться, на лбу выступил пот. Но шаг за шагом он по спирали против часовой стрелки приближался к тому, что требовало его. Он не знал, как долго сражается, он позабыл все: ненависть, голод, жажду, любовь. Во вселенной остались только он, да розовый валун. Напряжение, возникшее между ними, заполнило атмосферу подобно надоевшей мелодии, которая звучит постоянно — привыкая к ней, перестаешь ее замечать. Похоже было, что Джеку придется бороться со своим противником вечно. Затем в маленькую вселенную их конфликта вошло что-то еще. Сорок или пятьдесят шагов, давшихся с трудом… Он сбился со счета. Джек оказался в таком положении, что стала видна дальняя часть валуна. Тут его сосредоточенность чуть не поддалась минутному всплеску эмоций, и он почти подчинился чужой воле. Джек споткнулся, увидев перед светящимся камнем груду костей. — ДА. МНЕ ПРИШЛОСЬ ПОМЕСТИТЬ ИХ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ВНОВЬ ПРИБЫВШИЕ НЕ ПУГАЛИСЬ И МОГЛИ ПОПАСТЬ В РАДИУС МОЕГО ВЛИЯНИЯ. И ТЫ, ТЕПЛОКРОВНЫЙ, БУДЕШЬ ТУТ ЛЕЖАТЬ. Восстановив контроль над собой, Джек продолжил поединок. Груда костей сильно подвинула его на это. Он медленно, кругами прошел мимо валуна, миновал кости и двинулся дальше, но теперь был футов на десять ближе. Движение по спирали продолжалось, и он обнаружил, что снова приближается к тыльной стороне камня. — ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ ПРОДЕРЖАЛСЯ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ВСЕ ПРОЧИЕ. НО В ТАКОМ СЛУЧАЕ ТЫ — ПЕРВЫЙ, КТО ТАК МНЕ СОПРОТИВЛЯЕТСЯ. Джек не ответил, но, совершая очередной круг, еще раз наткнулся на ужасающие останки. Теперь он заметил, что мечи, кинжалы, уздечки, металлические пряжки лежат нетронутыми, а одежда и прочее тряпье наполовину сгнили. На земле валялась разная мелочь, вывалившаяся из сумок и мешков, но что именно — он не мог разобрать в слабом свете звезд. Если он и вправду увидел то, что, как ему показалось, лежало среди костей, то можно было позволить себе капельку надежды. — ЕЩЕ КРУЖОК — И ТЫ ПРИДЕШЬ КО МНЕ, МАЛЫШ. ТОГДА ТЫ КОСНЕШЬСЯ МЕНЯ. По мере своего движения Джек все больше и больше приближался к скользкой розовой поверхности этого существа. Оно, казалось, вырастало с каждым шагом, а бледный свет, испускаемый им, становился все более рассеянным. Он шел не из одной определенной точки, а со всей поверхности сразу. Снова вперед. Уже можно доплюнуть… Двигаясь теперь сбоку от камня, он мог уже дотронуться до него, вытянув руку. Джек перекинул меч в левую руку и нанес удар, обдирая мшистую поверхность. Из царапины потекла жидкость. — ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ. ТЫ ВООБЩЕ НЕ МОЖЕШЬ МНЕ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ. Снова стали видны скелеты. Джек был совсем рядом от напоминающей раковую опухоль поверхности. Он чувствовал, как она голодна, и пинками расшвыривал кости в стороны, слыша, как они хрустят под сапогами, когда он идет к центру круга. Он увидел то, что хотел увидеть, и заставил себя сделать три шага, чтобы до него дотянуться, хотя это напоминало движение навстречу урагану. Теперь от смертоносной поверхности его отделяли только дюймы. Джек бросился к сумкам. Он подтащил их к себе, пользуясь и мечом, и рукой. Заодно он прихватил и лежавшие возле него сгнившие куртки и плащи. Затем он почувствовал, что под действием непреодолимой силы движется назад — и плечо Джека коснулось покрытого лишайником камня. Какое-то время Джек ничего не чувствовал. Потом в том месте, где он касался камня, он ощутил леденящий холод. Это быстро прошло. Боли не было. А потом он понял, что плечо полностью онемело. — ЭТО НЕ ТАК СТРАШНО, КАК ТЫ ДУМАЛ, ПРАВДА? Потом в глазах потемнело и волной нахлынуло головокружение — словно, просидев много часов кряду, он резко встал. Это прошло, но возникло новое ощущение. В его плечо словно вонзили что-то. Джек чувствовал, как силы покидают его. С каждым ударом сердца становилось все труднее сохранять ясность мысли. Онемение начало распространяться на спину и руку. Было очень трудно поднять правую руку и схватить сумку, висевшую у пояса. Время, пока он шарил в ней, показалось вечностью. Сопротивляясь сильному желанию закрыть глаза и опустить голову на грудь, Джек швырнул на землю собранную им кучу тряпья. Ноющей левой рукой он дотянулся до кремня возле нее и ударил мечом. По сухим тряпкам заплясали искры, но Джек продолжал высекать их и после того, как закурился дымок. Когда появились первые языки пламени, Джек с их помощью зажег свечу, которую держал один из мертвецов. Джек держал ее перед собой, и появились тени. Поставив свечу на землю, он понял, что его тень упала на валун. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЕДА? Джек отдыхал в своем сером царстве, голова его вновь прояснилась, в кончиках пальцев возникло знакомое покалывание. — Я — КАМЕНЬ, ПЬЮЩИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ КРОВЬ! ОТВЕЧАЙ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? Свеча горела, тени ласкали его. Джек положил правую руку на левое плечо. Покалывание перешло в него и онемение исчезло. Затем, укутавшись тенью, он поднялся. — Что я делаю? — сказал он. — Нет. Сделал. Ты погостил в моем сознании, и я думаю, что будет только справедливо, если я отплачу тебе тем же. Он отошел от валуна и повернулся к нему лицом. Тот попытался снова завладеть им, но на сей раз Джек шевельнул рукой, и на поверхность камня упали тени. Он вложил в возникший калейдоскоп теней все силы. — ГДЕ ТЫ? — Везде, — сказал он. — И нигде. Он вытер меч и вернулся к валуну. Когда от свечи остался огарок, Джек понял, что действовать надо быстро. Он положил руки на губчатую поверхность. — Я здесь, — сказал он. Не в пример прочим власть имущим в царстве тьмы, области влияния который были географически фиксированы, владения Джека были разбросаны в разных местах, и их можно было перегруппировывать, но возникали они только, если можно было создать хоть малейшую тень. Джек начал подчинять валун своей воле. Они поменялись ролями и, конечно, возникло сопротивление. Сила, вынудившая его сражаться, сама превратилась в жертву. Джек наращивал в себе голод, открывая свое существо во внешнее пространство, вакуум. Поток, струйка… объем был заполнен. А Джек кормился. — ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА НИЧЕГО МНЕ СДЕЛАТЬ. ТЫ — ВЕЩЬ. Но Джек рассмеялся. Он становился все сильнее, а сопротивление валуна ослабевало. Вскоре тот был не в состоянии даже протестовать. Мох стал коричневым раньше, чем, ярко вспыхнув, догорела свеча, а сияние исчезло. Что бы ни обитало там прежде, оно было мертво. Прежде, чем покинуть ложбину, Джек много раз вытер руки о плащ.