Неизвестный Жуков - портрет без ретуши в зеркале эпохи - Б Соколов

"Не распылять своих сил и средств на широком фронте, а стремиться бить противника на узком фронте всей массой огня артиллерии, минометов и живой силы. Стремиться обходить укрепленные населенные пункты противника - ни в коем случае не бить его в лоб, а бить там, где он не ожидает". Наблюдательные пункты артдивизионов командующий 20-й армией приказал иметь непосредственно на КП командиров батальонов, чтобы можно было скорейшим образом выполнять заявки пехоты "по огневому воздействию на противника". Все положения этого приказа очень разумные и, в отличие от жуковского приказа о сбережении солдатских жизней, вполне конкретны. Но с власовским приказом та же беда: исполнялся он из рук вон плохо, и сам командующий армией часто распылял силы и предпринимал плохо подготовленные лобовые атаки, на что ему справедливо указывал Жуков.

Одну из безумных фронтальных атак в августе 41-го под Киевом, предпринятой руководимой Власовым 37-й армией, запечатлел немецкий офицер в письме родным: "...С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю... Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей начали бежать. С их приближением доносилось нестройное раскатистое: "Ура-а-а!"... Первые три волны были уничтожены нашим огнем... Натиск четвертой волны был более медленный: люди прокладывали путь по ковру трупов... Пулеметы раскалились от непрерывного огня, и часто приходилось прекращать стрельбу для замены стволов... Количество, продолжительность и ярость этих атак совсем истощили нас и довели до оцепенения. Не буду скрывать, они испугали нас... Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать даже незначительные результаты нашего наступления, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?"

Подобные атаки, призванные истощить врага, завалить его трупами атакующих, были обычным явлением и во время наступления на западном направлении в конце 41-го и в 42-м году практически во всех армиях Западного и Калининского фронтов. У того же Власова одна только 352 стрелковая дивизия к концу января понесла настолько тяжелые потери, что насчитывала всего 150 штыков. Такая же картина была и в других армиях. Жуков и Конев стремились быстрее разгромить противника, торопили с наступлением командармов. Те нажимали на командиров дивизий, последние, в свою очередь, на командиров полков и т. д.

Плохо подготовленные атаки вели к огромным потерям. Немецкая разведка в середине января 1942 года выпустила бюллетень "Опыт войны на Востоке", где обобщила основные особенности русских атак: "В большинстве случаев атаке предшествует разведка боем на широком фронте, которая после прорыва или просачивания в наше расположение переходит в решительное нападение с тыла и флангов. Артиллерийская подготовка атаки применяется редко, однако русские очень охотно применяют ночью, перед атакой, короткий, но сильный беспокоящий огонь с дальних дистанций, постоянно меняя при этом свои огневые позиции. Свои атаки русские начинают в сумерках или на рассвете. Пользуясь темнотой, туманом, вьюгой или дождливой погодой, русские занимают исходные позиции для атаки. Отбитые атаки повторяются снова, не щадя сил и ничего не меняя. Трудно предположить, что на протяжении одного дня боев наступающая часть каким-либо образом сменит схему проведения атаки. Таким образом, для отражения атак русских нужны крепкие нервы и сознание того, что наше прекрасное стрелковое оружие в состоянии противостоять массовому наступлению русских".

По тому же шаблону Красная Армия наступала вплоть до самого конца войны. Об этом свидетельствуют как немецкие, так и советские мемуаристы. И глупо тут винить одного Жукова. Он действовал не лучше и не хуже других советских генералов и маршалов. Просто цена человеческой жизни в Советском Союзе была чрезвычайно низкой, не сравнимой с ценой жизни американских, британских или немецких солдат.

26 августа 1942 года Сталин назначил Жукова заместителем Верховного Главнокомандующего и приказал ему отбыть в Сталинград, на подступах к которому обстановка складывалась критическая. 29-го Георгий Константинович приехал с фронта в Ставку, а уже 31-го был в штабе Сталинградского фронта. Там он оставался вплоть до 3 октября. Жуков участвовал в организации контрударов армий, расположенных севернее Сталинграда. Эти контрудары не привели к разгрому армии Паулюса, но не позволили прорвавшимся к Волге немецким войскам с ходу овладеть городом. 12 сентября Жуков прибыл в Ставку. Вместе с Василевским они доложили Сталину о тяжелых боях под Сталинградом и на Кавказе.

В "Воспоминаниях и размышлениях" Георгий Константинович описал историческую встречу с Верховным, во время которой зародился замысел окружения 6-й немецкой армии:

- Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточным фронтом? - спросил Сталин.

- Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковые бригады и не менее 400 орудий гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.

Василевский полностью поддержал мои расчеты. Верховный достал свою карту с расположением резервов Ставки, долго и пристально ее рассматривал. Мы с Александром Михайловичем отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.

- А какое "иное" решение? - вдруг подняв голову, спросил Сталин.

Я никогда не думал, что у Сталина такой острый слух". Верховный приказал генералам вернуться в Генштаб и еще раз подумать, какие войска можно перебросить под Сталинград. На вечер следующего дня он назначил новое совещание. Там Жуков и Василевский доложили о наметках плана большого контрнаступления, нацеленного на фланги армии Паулюса, прикрытые румынскими войсками. Предлагалось создать новый Юго-Западный фронт для удара по оперативному тылу сталинградской группировки противника. По словам Жукова, Сталин сперва отнесся к плану скептически: "У нас сейчас не хватит сил для такой большой операции". Жуков уверил, что все удастся подготовить за 45 дней. Сталин предложил сузить фронт будущего наступления, ударить вдоль Дона. Жуков настаивал на ударе к западу от Дона, чтобы противник не успел перебросить танковые дивизии из-под Сталинграда для отражения атак. Тогда между этими дивизиями и советскими войсками оказалась бы преграда в виде широкой реки. Сталин, однако, в тот день еще не дал окончательную санкцию на подготовку контрнаступления, приказав любой ценой удержать Сталинград. "Разговор о плане продолжим позже", - добавил он. Жуков вернулся в штаб Сталинградского фронта генерала Гордова, а Василевский выехал к Ерёменко на Юго-Восточный фронт, непосредственно оборонявший Сталинград. В конце сентября началась подготовка контрнаступления, причем Жуков добился замены командующего Сталинградским фронтом Гордова на своего старого друга Рокоссовского. Новый же Юго-Западный фронт возглавил, по рекомендации Георгия Константиновича, его бывший заместитель на посту начальника Генштаба Ватутин.