Полное собрание сочинений. Том 38. - Л. Н. Толстой

[ХОДЫНКА.]

Катастрофа, происшедшая в день коронации Николая II (18 мая 1896 г.) на Ходынском поле, тогда же была отмечена Толстым в его Дневнике: «Страшное событие в Москве — погибель 3000. Я как-то не могу как должно отозваться. Всё нездоровится, слабею» (запись от 28 мая 1896 г.). 19 июня 1896 г. записано: «Вчера приехал Поша.475 Хорошо рассказывал про Ходынку». В дальнейшие годы никаких записей, связанных с катастрофой на Ходынке, нет — вплоть до 1909 г., когда в Дневнике от 14 ноября между прочим отмечено: «прекрасный рассказ Сони о спасении девушки на Ходынке». Д. П. Маковицкий в своих записках указывает, что Толстой заинтересовался Ходынкой «после того, как прочел фельетон «Ходынская катастрофа» в «Голосе Москвы» от 3 декабря 1909 г., и тогда спросил другой материал» (запись от 6 февраля 1910 г.). Однако этому как будто противоречит вышеприведенная запись самого Толстого в Дневнике. Возможно, что поводом для возбуждения еще большего интереса к этой теме была не эта газетная статья сама по себе, а то, изложением чего она является, — большая статья Вл. фон-Штейна в «Историческом вестнике» 1909 г. (№ 11), рисующая подробности ходынской катастрофы по впервые публикуемым данным предварительного следствия. Судя по дате 14 ноября, можно думать, что именно эта статья вызвала воспоминания о Ходынке и «прекрасный рассказ Сони». Газетный фельетон мог быть вторичным толчком.

Следующий момент в истории этого рассказа — переписка Толстого с В. Ф. Красновым. Еще А. Б. Гольденвейзер записал в своем дневнике от 4 марта 1910 г.: «Рассказал, что читал статью или книжку (не помню) какого-то Краснова о Ходынке. (Очевидно, это чтение послужило толчком к написанию рассказа.)» Переписка с Красновым относится к январю 1910 г. Прочитав присланную автором статью о Ходынке, Толстой написал ему 8 января 1910 г.: «Василий Филиппович, получив вашу статью о Ходынке, я очень обрадовался, будучи вполне уверен, что такой интересный предмет и описанный вами, очевидцем, вами, так хорошо владеющим языком, — будет изложен так, что всякий журнал с удовольствием примет его и за него заплатит. Я уже готовился посылать его в «Русскую мысль», но решил прежде внимательно прочесть его. Но, к сожалению и удивлению моему, нашел, что рассказ написан так странно, с такими ненужными, преувеличенными сравнениями, так застилающими самую интересную сущность дела, которая слишком мало рассказана, что рассказ не может быть принят, и я раздумал посылать его. Возвращаю его вам и советую переделать, откинув всё лишнее, только затемняющее сущность такого интересного события, и вновь прислать его ко мне. Тогда непременно постараюсь поместить его. Пожалуйста не сетуйте на меня».476 В письме к Краснову от 14 января 1910 г. Толстой по его просьбе точнее указывает недостатки статьи: «Нехороши сравнения, описания того, чего не мог видеть автор, а главное декадентская манера приписывать сознательность неодушевленным предметам... Не унывайте и не берите в описание зa образец новых, а Пушкина и Гоголя». Переделанная и вновь присланная Толстому рукопись Краснова была отправлена в редакцию «Русского богатства» и появилась в этом журнале.477

В записи от 6 февраля 1910 г. Д. П. Маковицкий сообщает: «Лев Николаевич рассказал, что он сейчас читал Моода о Ходынке «The tsar’s coronation».478 Очень интересно. А что потом Илья Васильевич [Сидорков],479 который сам был там, рассказал ему про Ходынку гораздо лучше. Заинтересовался Лев Николаевич Ходынкой после того, что прочел фельетон «Ходынская катастрофа» в «Голосе Москвы» от 3 декабря 1909 г., и тогда спросил другой материал. Я ему напомнил, что он уже paз собирал об этом материал и сам написал, и что это использовано Моодом в английской брошюре. Лев Николаевич попросил достать ее и теперь прочел». Возможно, что следом рассказа Сидоркова является конспект, набросанный в Записной книжке 1910 г.: «1) Крики. 2) Оборванцы на палаткахъ кричатъ: не ходите. 3) поднимаютъ дѣтей по головамъ. 4) Около вала на обѣ стороны раздавленные. 5) Въ Петр[овскомъ] паркѣ палаточн[ики]. 6) Народъ бѣжитъ. 7) Казаки бьютъ 8) Артельщи[ца] разда[вленная]. 9) Полиція тоже. 10) Бросали гостинцы въ народъ». См. т. 58, стр. 179.

20 февраля 1910 г. В. Ф. Булгаков записал в дневнике: «Л. H.... разговаривал с Михаилом Сергеевичем [Сухотиным] об ужасной катастрофе на Ходынке во время коронации в 1896 г. — Я хотел писать на эту тему, она мне очень интересна. Психология этого события такая сложная. Обезумевшая толпа, дети, спасающиеся по головам и по плечам; купец Морозов, выкрикивающий, что он заплатит 18 000 зa его спасение. И почему именно 18 000?! А главное, эта смена: сначала у всех веселое, праздничное настроение, а потом — эта трагедия, эти раздавленные тела... Ужасно!»480

В записи от 22 февраля 1910 г. Д. П. Маковицкий сообщает, что Толстой интересовался рассказом «о давке в кинематографе в Туле, причем погибло 12 человек, загорелась целлюлоидная лента, выход был единственный и с восемью ступенями кверху. Эти описания ему нужны для очерка «Ходынка», который пишет. Подробности о Ходынке, кроме Ильи Васильевича, ему сообщили Молоствовы, бывшие тогда там».481

Было высказано предположение, что одним из источников «Ходынки» послужил устный рассказ проф. И. И. Иванюкова о том, как пострадала на Ходынском поле дочь одного известного юриста, который придерживался системы свободного воспитания.482 Эта «своенравная барышня» позировала своей самостоятельностью и считала себя демократкой. Толстой был знаком с Иванюковым, но никаких следов беседы Толстого с ним о Ходынской катастрофе ни в переписке, ни в Дневнике Толстого, ни в мемуарной литературе нет. Возможно, что прототипом Рины послужила дочь юриста, о которой Иванюков рассказывал И. А. Линниченко, но детали самой катастрофы почерпнуты Толстым, очевидно, из других источников.

Толстой написал свой рассказ в один день, но остался им недоволен; 25 февраля 1910 г. в его Дневнике записано: «Написал целый рассказ Ходынка, — очень плохо». 4 марта 1910 г. он говорил А. Б. Гольденвейзеру: «Я написал рассказ, но даже не дал переписывать. Стыдно лгать. Крестьянин, если прочтет, спросит: «Это точно так всё было?» («Вблизи Толстого», II, стр. 7).

Текст «Ходынки» не переписывался и не перерабатывался. Имеется одна рукопись — автограф на 19 листах, из которых лл. 2—3 и 5—19 оторваны от полученных писем, а лл. 1 и 4 — сложенное пополам печатное обращение о содействии предполагаемому в Москве «Этическому музею» (дата «февраль 1910 г.»), очевидно присланное Толстому; на обороте этого обращения — текст «Ходынки». Пагинация карандашом, рукой Толстого (1—21). Под текстом подпись «Л. Т.» и дата: «25 Ф. 1910».

Рассказ «Ходынка» при жизни Толстого напечатан не был. Впервые появился в издании А. Л. Толстой — «Посмертные художественные произведения Л. Н. Толстого» т. III, М. 1912, стр. 183—193.

В этом издании, как и во всех последующих, отсутствует заключительный абзац («И такое же еще большее»...), впервые появляющийся в настоящем издании. Отсутствие его в издании А. Л. Толстой объясняется тем, что листок, на котором написаны эти заключительные строки, оказался лежащим отдельно от всей рукописи, в архиве А. Л. Толстой, ныне находящемся в ГТМ.

В настоящем издании «Ходынка» печатается по автографу.

————

[НЕЧАЯННО.]

Первая мысль об этом рассказе записана Толстым в Дневнике 5 июня 1910 г.: «В Детскую мудрость, как нечаянно пирожное съел и не знал, что делать, и как научили покаяться» (см. т. 58, стр. 61). Из этой записи видно, что первоначально Толстой имел в виду только этот сюжет (без параллели) и думал обработать его для «Детской мудрости». 12 июня Толстой поехал к В. Г. Черткову в Мещерское и там 20 июня написал весь рассказ. В своем Дневнике 20 июня Толстой отметил: «И написалъ Дѣтскую мудрость» (см. т. 58, стр. 67). Поехавший с ним вместе В. Ф. Булгаков записал в своем дневнике 20 июня 1910 г.: «С утра Л. Н. очень веселый и оживленный. Вдруг утром усиленно пишет. Александра Львовна вошла на цыпочках, положила для поправок на стол вновь переписанное письмо славянскому съезду. Он — ни звука. Пишет сам на листках бумаги. Потом приходит к ней на балкон, вручает рукопись — оказывается написал рассказ — и декламирует:

Сочинитель сочинял,А в углу сундук стоял.Сочинитель не видал,Спотыкнулся и упал.483

Сам смеется». (В. Булгаков, «Лев Толстой в последний год его жизни, изд. «Задруга». М. 1918, стр. 237). В тот же день вечером Толстой прочитал свой новый рассказ вслух.

21 июня Булгаков записал в дневнике: «По одному случайному поводу тут же он сказал о вчерашнем рассказе, где, между прочим, изображается муж, возвратившийся домой в отчаянии после крупного проигрыша в карты: — Я хотел представить, — особенно на это я не хотел налегать, — что в отчаянии он хочет сначала забыться удовлетворением половой похоти, а когда жена его оттолкнула, то папироской...» (там же, стр. 241).