Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для этого Павлине Михайловне предстояло проникнуть в дом будущей жертвы, и узнать своего работодателя, как можно лучше. Изучить его друзей, врагов, привычки, повадки, жесты, вкусовые предпочтения. Даже манеру общения. Словом, все то, что позволило бы им осуществить удачную подмену, не вызывая при этом подозрения у ближайшего окружения Пескаря. Павлина вжилась в роль несчастной овечки идеально. А Гарик и не подозревал, что приютил волка в овечьей шкуре. Она проработала на него чуть больше года, и за это время успела втереться в доверие. К тому времени на свободу вышел ее брат, и они приступили к финальной части своего кровавого плана. Нам не удалось узнать, как именно они выманили Пескаря за город, да еще и без охраны. Но факт остается фактом – он зачем-то поехал туда. Один.
Там-то и случилась та странная авария, после которой у Гарика избирательно отшибло память. После которой он, якобы, делал пластические операции, чтобы скрыть следы от ожогов. Только вот… никаких ожогов в помине не было. Данные о пациенте, которые сохранились в архивах той клиники, это подтверждают. Процедура была заранее запланирована. Пациенту немного изменили овал лица, форму носа, губ. Подправили разрез глаз. Зачистили кое-какие старые шрамы. Из этого следует лишь один вывод: та поездка стала для настоящего Пескаря последней. Павлина с братом убили его. А аварию инсценировали, чтобы снизить риск разоблачения. Домработников, и личную охрану поменяли по той же причине. Нужно отдать должное – у них все получилось. Никто не заметил подмены. Никто, кроме Кирилла.
Его внимательность и чуйка сыграли с ним злую шутку. Самозванец понял, что его вот-вот разоблачат. Что его жизнь висит на волоске. Что такой противник, как Черчилль, ему не по зубам. И тут, к сожалению, вмешалась судьба. Иначе не скажешь, ведь у Павлины, как оказалось, имелся взрослый сын. Последние лет десять он проживал в нашем городе, и был тесно связан с миром криминала. Но что гораздо страшнее, на тот момент он уже вращался в ближайшем окружение Черчилля! Пользовался доверием, уважением. И примкнул он к нему задолго до того дня, как его мать и дядюшка решились на свою кровавую авантюру.!
Потому особых подозрений и не вызывал, когда начал работать на два фронта. Так уж… совпало. Злой рок. На сей раз удача улыбнулась ублюдку-самозванцу. Ведь в стане злейшего врага у него появился свой личный шпион. И этот подонок благополучно сливал ему все. Абсолютно все, что могло помочь его матери и дяде в борьбе с Кириллом. Ребята, это Шмель. Вне всяких сомнений он – сын Павлины, и племянник самозванца. Я отказывалась в это верить, но даже Макар подтвердил догадки сыщиков. И я им верю. Но мне все равно, как вы в итоге накажете Шмеля. Меня куда больше интересует его дядюшка. Так кто же он - наш главный герой? Кто этот беспринципный ублюдок, головорез и актер, живущий под чужой личиной? Едва мне стало известно его настоящее имя, едва у меня на руках оказались его фотографии до операции по смене внешности, я решила разобраться в этом окончательно, и отправилась в колонию, в которой он в свое время отбывал наказание. Там я пообщалась с начальником зоны, с некоторыми заключенными, и даже с парочкой авторитетов. О-о-о! Вы даже не представляете, что они поведали мне! Вы просто… ха
Мама прикрыла лицо руками, и затряслась в приступе громкого безудержного смеха. Именно в этот момент прогремели внезапные выстрелы. Макар мгновенно прикрыл Лизу собой, отгораживая от опасности. Но в подобных мерах не было надобности. Пескарь-самозванец, бледный от страха, безжалостно разрядил обойму в экран. Изображение исчезло, но проигрыватель, к счастью, не пострадал. Колонки продолжали работать. Истерический, почти зловещий смех ее матери не утихал. А Гарик вновь попытался довести начатое до конца, и уничтожить остальную аппаратуру, но ему не позволили. Его проворно скрутили, причем, свои же люди. Видимо, жаждали дослушать историю до конца. Их любопытство было удовлетворено. Мама отдышалась, и с надменностью королевы произнесла:
- Сейчас я обращаюсь к его сторонникам. Ко всем тем, кто в свое время предал Черчилля, и прогнулся под Пескаря. Я поздравляю вас! Искренне поздравляю! Трусы, подобные вам, заслуживают лишь такого лидера. Кирилла вы не достойны! Вы променяли льва на гиену, и даже не заметили этого! Но тут уж ничего не поделаешь. Люди глупы, и частенько тянутся к себе подобным. Рыбак рыбака, как говорится. Но вам некого винить. Вы сами определились, встав за спиной у самозванца. Боже, как бы я хотела сейчас видеть ваши лица! Но мне достаточно уже того, что я могу наконец-то озвучить правду. Что могу насладиться отмщением за своего мужа.
И снова звонкий заливистый смех ее матери разрезал пространство, как нож масло. А потом прозвучал приговор кровному врагу Черчилля:
- Настоящее имя самозванца – Степан Гусев. Но в ваших кругах он более известен, как Степа Бездонный. Он из опущенных, ребята! Ваш лидер – ОПУЩЕННЫЙ! А кем у вас становятся те, кто имеют дела с данной кастой? То-то же! Вот теперь у меня все, господа! Хотя… какие вы к черту, господа?!
* * *
Запись закончилась. А вместе с ней закончились… все звуки. Воздух. Ветер.
Время, и то, будто остановилось в этот роковой миг. В мгновение истины. Люди оказались настолько шокированы увиденным и услышанным, что почти никто не шевелился, переваривая полученную информацию. Молча.
Лиза не стала исключением. Только… по совсем иной причине. Она продолжала сверлить потерянным взглядом пустой экран. С жадность.
С тоской. Ведь… всего минуту назад, видела там своих родителей. Живых. Здоровых. По-своему счастливых. А теперь… ее душа рыдала, обливаясь едкой горечью. Ее мозг отказывался принимать тот факт, что ничего уже не исправить. Что время назад не отмотать. Что эта крохотная кассета с видеозаписью – самая большая драгоценность, доставшаяся ей от них.
«Несправедливо! Господи… ну почему жизнь так несправедлива?!»
Поддавшись порыву, Лиза ринулась вперед, намереваясь забраться в кузов газели, и извлечь носитель из проигрывателя. Забрать себе, чтобы пересматривать сотни… тысячи раз. Однако Макар остановил ее.
Схватил за локоть, силой удерживая на месте, и покачал головой:
- Не лучшая идея!
- Я просто хочу…
- Знаю! – возразил Зарутский. – И тем не менее!
Он
