Полное собрание сказок и легенд в одном томе - Якоб Гримм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
155. Смотрины
Жил-был молодой пастух и собирался он жениться; а на примете у него были три сестрицы — одна другой красивее, так что он даже не знал, которую из них выбрать. Стал он с матушкой совещаться, и та сказала ему: «Пригласи их всех трех и положи сыр перед ними, да и посмотри, как они его резать станут».
Так юноша и сделал.
И вот первая из трех сестриц съела кусок сыра вместе с коркою.
Вторая поспешила срезать корку с сыра, но, поспешив, вместе с коркою много и сыра отрезала и все это выбросила.
Третья корку с сыра осторожно срезала и сыра съела сколько следует — ни больше ни меньше.
Пастух все это рассказал своей матери, и она сказала ему: «Возьми в жены третью».
Так он и сделал; и жил с нею довольный и счастливый.
156. Отбросы
Девица-красавица ленива была и неряшлива. Когда ей надо было прясть, то она досадовала на каждый узелок в льняной пряже и тотчас обрывала ее без толку и кучей сбрасывала на пол.
Была у нее служаночка — девушка трудолюбивая: бывало, все отбросы соберет, распутает, очистит и тоненько ссучит.
И накопила она их столько, что могла из них себе хорошенькое платьице сделать.
Посватался за ленивую девицу-красавицу молодой человек, и к свадьбе уж было все приготовлено.
На девичнике старательная служаночка весело отплясывала в своем платьице, а невеста, глядя на нее, приговаривала насмешливо: «Ишь, как пляшет! Как развеселилась! А сама в мои отбросы нарядилась!»
Жених это услышал и спросил невесту, что она этим хочет сказать.
Та и рассказала жениху, что эта служаночка себе платье из того льна соткала, который она от своей пряжи отбросила.
Как это жених услышал, так и понял, что красавица-то ленива, а служаночка-то на работу ретива, подошел к ней да и выбрал ее себе в жены.
157. Воробей и его четверо деток
Старый воробей вывел четверых деток в ласточкином гнезде. Как только стали они летать, злые мальчишки разорили гнездо; но все они счастливо избежали опасности и разлетелись в разные стороны. Вот старому-то и стало жалко, что сыновья его в свет вступили, а он не успел их остеречь от всяких опасностей, не успел их и уму-разуму научить.
Осенью на пшеничное поле слетается много воробьев; там-то повстречал старый и своих четверых птенцов и с великою радостью повел их домой. «Ах, вы мои милые сыночки! Сколько вы мне за лето хлопот и забот наделали, слетевшие с гнезда, не наученные мною уму-разуму; вы моих слов послушайте и моему примеру последуйте, и хорошенько кругом себя оглядывайтесь: малым-то ведь птичкам всюду грозят большие опасности!»
И затем стал старшего расспрашивать, где он все лето провел и как он питался. «Я больше в садах держался, гусеницами да червячками питался, пока не созрели вишни». — «Ах, сыночек, — сказал отец, — клюву везде довольно питания, но и опасностей везде много; а потому будь вперед осторожен, а особенно, как увидишь, что по саду ходят люди, а у тех людей в руках большие, внутри пустые палки, с дырочкой наверху». — «Да, батюшка, хорошо бы на те палки прикрепить воском на дырочку зеленый листик», — сказал сын. «Где ты это видел?» — «В саду у одного купца». — «О, сыночек! Купцы — люди проворные, до барышей задорные! Коли ты около них терся, так и сам тертым калачом сделался, только смотри, не очень на себя надейся».
Затем стал он другого также допрашивать: «Где былпобывал?» — «При дворе», — сказал сын. «Воробьям и прочим глупым птицам там не место; ты бы лучше поближе к конюшне держался, где много овса разбрасывают или где молотят… Там, при счастье, можно спокойно добыть себе свой насущный хлеб…» — «Так-то так, батюшка! Да ведь и там конюхи западни для нас ставят, петли да силки по соломе раскидывают, немудрено и там попасться!» — «А где ты это видел?» — «При дворе, у мальчишек». — «Ох, уж эти мне дворовые мальчишки, злые мальчишки! Коли ты при дворе был да около господ вертелся и перьев своих там не оставил, так ты довольно учен и в свете пробьешь себе дорогу. Однако же оглядка не мешает: волк иногда и ловкую собаку убирает…»
Потом и до третьего доходит очередь: «Где ты искал счастья?» — «По большим дорогам да по проселкам — там зернышко, а там и червячка нахаживал». — «Что и говорить: хорошая пища, — сказал отец, — но только смотри, приглядывайся, особенно если увидишь, что кто-нибудь нагибается да хочет камень поднять, тут и до беды недалеко!» — «Так-то так, — сказал сын, — да ведь есть и такие, что камни за пазухой, а то и в карманах носят». — «А ты где это видел?» — «У рудокопов, батюшка; те, как выйдут из дома, всегда с собой камешки носят». — «Ох, уж мне эти рудокопы, эти рабочие — самые зазорные люди! Коли ты около них повертелся, то уж кое-что знаешь и кое-что видел…»
Лети, сыночек мой, а все ж, смотри, остерегайся:Ни рудокопам, ни мальчишкам их не попадайся!
Наконец доходит очередь до младшего сына. «Ну, ты, мой пригнездышек! Ты постоянно был самым глупым и самым слабым из моих деток! Останься со мною; ведь на свете так много злых и грубых птиц с кривыми клювами и длинными когтями, которые только и смотрят, как бы маленькую пташку заглотнуть! Держись больше своей братии — воробьев, собирай знай червячков и гусениц с деревьев да с домиков, так и не раскаешься». — «Батюшка, кто питается никому не во вред, тот долго прожить должен, и никакой коршун, орел или ястреб не причинят ему ущерба, особенно если он не забывает каждый вечер и утро за себя Богу молиться и о своем пропитании его просить. Он ведь всем птицам творец и вседержитель, он и вороненка крик, и молитву слышит, и без его воли ни падет на землю ни один снегирек, ни один воробышек». — «Где ты такой премудрости научился?»
И отвечал ему сын: «Как мы тогда с гнезда слетели, я залетел в кирху и целое лето все поклевывал там мух да пауков по окошкам, и слышал, как все это там проповедовалось; там и пропитал меня общий наш отец целое лето, и оберег от всяких бед и от хищных птиц». — «Ну, сыночек, коли ты по кирхам попархиваешь, да подсобляешь там мухжужжалок и пауков с окон прибирать, да и Бога не забываешь и предаешься на волю создателя, так я за тебя и бояться не стану, (Хотя бы даже весь свет был полнехонек диких и коварных птиц, потому что
Кто в Бога верует всегда,Того не сокрушит беда.Умей терпеть, умей страдать -Заслужишь Божью благодать!»
158. Сказка о небывалой стране
Пришел я однажды в ту желанную сторонушку, да и рот разинул: вижу — у дерева на ветке, на тонкой шелковинке висит каменный дом да каменный собор. Думаю: «Вот так диковинка!»
А мимо меня бежит безногий человек, да так шибко, что за ним и рысаку не угнаться…
Только хотел было я подивиться, вижу — человек отточил меч и пробует: мост одним махом перерубает!
А вот осел бежит, нос у него серебряный, а сам он гонится по горячему следу за двумя зайцами разом; добежал до липы развесистой, видит, что на ней горячие оладьи растут, и давай их уплетать…
Хотел и я за них приняться, да вижу — мимо меня тощая да старая коза идет, сто пудов сала под шкурой несет да пудов шестьдесят соли в придачу!
Все равно — совру наудачу, и так никто не поверит!
А видел я еще и того чуднее: плуг в поле сам собою пашет, а годовалый ребенок мельничный жернов с ладошки на ладошку кидает, а коршун бойчее утки реку переплывает.
Рыбы безголосые это увидели да такой крик подняли, что в небе от него зазвенело!
Да и это не все, еще вот что послушай: иду, вижу — мед ручьем из долины в гору бежит, садись, да и кушай! Да!
Сторонушка мудреная: там видел я, как две вороны лужайку косили, а два комара мост рубили, а два голубя волка разорвали, а два ребеночка козу вверх вместо мячика бросали, а две лягушки рожь молотили.
Видел я там, как две мышки на колокольне звонили, а две кошки в лукошке медвежий язык варили.
Да и этого мало: улитка на льва наскочила, карачун ему прописала. И того ли еще я там насмотрелся: иду, вижу — цирюльник женщине бороду бреет, а грудной младенец на свою мать кричать смеет!
Дальше иду, вижу — две собаки на себе водяную мельницу из реки тащат, а кляча их работу хвалит, себе на спину мельницу валит.
А вон во дворе две козы печь в избе топят, четыре лошади тесто месят, а рыжая корова хлебы в печь сажает.
Вдруг петух закричал: «Мне твое вранье досаждает! Всего надо впору, а ты налгал с целую гору!»
Не веришь? Так сам побывай в той стране небывалой.
159. Дитмарская сказка-небылица
Рассказать вам, что ли, бывальщинку? Видел я, как две жареные курицы летели и все на них глядели, что они животом кверху, а спиной книзу летят, ничего знать не хотят.
А еще я видел, как наковальня с двумя жерновами по реке плыла, тихохонько и легохонько; видел, как лягушка среди лета на льду сидела да от бороны железный зуб отъела.
