Янтарный Меч 5-6 - Ян Фэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно подчеркивая это предложение, она слегка покачала головой: «Королевство должно повторно централизовать власть, восстановить местную налоговую систему, которая была приостановлена со времен Энсона, и ослабить военную мощь дворян, но…»
Брендель внезапно понял скрытый смысл этого «но». Южный край уже имел основание для восстановления королевской власти, но на него пало право решать будущее всего Южного края. Если бы он безоговорочно поддержал принцессу, то независимо от того, возражали ли герцог Антоний, герцог Вьеро или герцог Гринуар или нет, окончательный результат не изменился бы. Битва Осенних Сумерек уже показала, что Тонигель обладал такой решающей военной мощью.
Но если бы он возражал или даже просто поддерживал бы статус-кво, то местная знать последовала бы его примеру и осталась бы безразличной. Действительно, герцог Вьеро был дедом принцессы, а герцог Антоний был, по крайней мере номинально, союзником принцессы. Рыцари Хайленда были обособлены, но местная знать и центральная королевская семья, естественно, были настроены враждебно; Герцог Вьеро никогда бы не рискнул потерять свою власть, чтобы поддерживать свою внучку, и герцог Антоний был таким же. Они были счастливы видеть рядом с собой королевскую семью, но не позволяли ей взять верх над собой.
Это был естественный конфликт между идеалами принцессы и основными интересами герцогов.
Но что ему делать?
Королевство должно повторно централизовать власть, и Тонигель и Валгалла, естественно, не могут быть отделены друг от друга. Можно даже сказать, что они были первыми, кто принял на себя эту тяжесть. Ее Высочество хочет, чтобы я подал пример, но могу ли я доверять этой полуэльфийке? Трентхейм и Валгалла были построены мной шаг за шагом. Это место, где лежат надежды и будущее многих людей. Наемники Красного Бронзового Дракона, пережившие Ноябрьскую войну, авантюристы, которых преследовал Граудин, жители Зеленой деревни и даже Амандина и Карглиз. Их надежды и мечты окружают меня. Это ответственность, которая приходит с властью. Могу ли я передать эту ответственность другим?
Он молча взвешивал все в своем сердце. С эмоциональной точки зрения он был готов довериться принцессе. Она была способна упорствовать в своих идеалах, и ее сердце преследовало доброжелательность и справедливость. Она была старшей принцессой Эруины и святой принцессой, завоевавшей сердца бесчисленных игроков в истории. Но никто не был идеальным. Будет ли она по-прежнему подвластна своей аристократической натуре в этой жизни, колеблясь и идя на компромисс с консервативными силами, было связано с судьбами многих людей. Разум подсказал Брендель, что у принцессы была слабая сторона в натуре, и она не была истинным реформатором.
И все это зависело от мягкости ее характера.
История уже все рассудила, и от его выбора зависел сегодняшний исход. Брендель было очень ясно, что он отличается от принцессы. У него не было опоры в этом мире, и единственное, о чем он заботился, это его родители. Но у принцессы Гриффин ы была неразрывная связь со старой знатью, и она не была безжалостной Серебряной Королевой.
Брендель посмотрел на принцессу перед собой. Она была на полголовы ниже его и слегка приподняла голову. Ее бледные серебристо-серые глаза не избегали его взгляда. Она поджала губы, и ее серебристые вьющиеся волосы упали вниз, красиво сияя под солнечными лучами. Ее заостренные уши выглядывали из-под длинных волос, показывая, что она эльфийка. Никто не усомнится в красоте этой принцессы. В ней было благородство королевской семьи, смешанное с естественной близостью лесного бриза.
Конечно, Брендель не забывал, что его губы все еще пахли юной девушкой.
«Я знаю, о чем ты думаешь, Брендель, — принцесса Гриффин увидела, что он понял, и сказала, — но если человек, который может решать будущее королевства, слишком наивен, это может быть плохим знаком для тебя и для меня. “
Брендель услышал скрытый смысл в ее словах, поэтому спросил: «Тогда что, по-вашему, мне следует делать, Ваше Высочество?»
Принцесса Гриффин посмотрела на Брендель. На самом деле он мог пойти по тому же пути, что и Аррек, свергнув с престола ее и Харуза, и стать королем. Его сила была на самом деле лучше, и у него было больше возможностей и времени для этого. Однако если бы он это сделал, то потерял бы репутацию, которая сопровождала его, и свое законное положение. Если бы все, что ему было нужно, это трон и верховная власть, он мог бы выбрать этот путь. Но если он выберет последний путь, то потеряет гораздо больше, чем приобретет.
Глаза принцессы Гриффин ы слегка загорелись. Она посмотрела на другого дворянина — графа — и тихо ответила: «Выходи за меня замуж».
«Я сестра Харуза. На самом деле, дело не в том, что я не имею права наследовать трон, а ты, как мой муж, можешь законно управлять и править этой страной согласно традициям королевства. В это время Тонигель и Валгалла станут территорией королевской семьи. Вам подчинятся Вьеро, Лантонилан и даже Гринуар и Карсук, что тоже законное дело. ” Она сделала паузу. «…Однако, если однажды вы больше не будете иметь никакого интереса к трону, только Харуз или его потомки могут унаследовать это положение».
Не был ли это Аррек, но условия были намного суровее. Брендель выслушал слова принцессы Гриффин ы и не мог не горько улыбнуться: «Ваше Высочество, но это звучит не так, как будто я выхожу за вас замуж, это звучит так, как будто я выхожу за вас замуж…»
Принцесса Гриффин несколько насмешливо улыбнулась. Она могла видеть, что Брендель не заботит сила в его руках.
«Но у меня уже есть невеста, — мог только ответить Брендель, — давай сначала отложим это дело».
- Все в порядке, тогда я буду ждать твоего ответа. Принцесса Гриффин ничуть не рассердилась, а лишь слегка улыбнулась.
У Бренделя не было другого выбора, кроме как бежать.
Пальцы Гриффин ы сжали брошь, словно она очнулась от своих воспоминаний. Она посмотрела на закат за окном. Закат был красным, как огонь, висящим далеко за золотыми облаками.
В это время в дверь постучали. Она слегка испугалась, прислушалась к звуку и сказала: «Пожалуйста, входите, миссис Хилл». После того, как дверь открылась, на улице появилась ее служанка. Женщина лет сорока держала в руке письмо
