Левантевски, шприц! - Радомира Берсень

— То есть мой брат тоже изменник? Ты это имеешь в виду? — Резко спросил он. Сандир стоял перед ним натянутый как струна и трясся от невыразимого напряжения во всем теле.

— Именно, мой милорд, именно. Заметьте, что не я сказал это. Но если мы установили связь между доказанным преступником и…

— Достаточно, — оборвал его король, — иди! Я хочу отдохнуть.

Он тяжело поднялся, намереваясь уйти в спальню, но Сандир продолжал стоять, перегораживая путь.

— Но мой милорд! Принц Риккант уйдет! Спрячется! Соединится с другими мятежниками! Нужно его догнать!

— Это можно сделать и при свете дня. Куда он может спрятаться на моих землях, сам подумай? К тому же, мальчик почти не бывал за пределами замка. Он просто не знает этого мира.

— Зато его отлично знают остальные члены этой мерзкой шайки! — Зашипел негодующий Сандир. Король властно махнул рукой.

— Иди, я сказал! Не надо тут этой суеты. Утром все решим.

Ему очень хотелось, чтобы Рикканту улыбнулась удача и он смог вскоре оказаться так далеко от замка, как только это возможно. Пусть лучше он будет беглецом, зато живым.

— Дай мне пару часов, — не оглядываясь произнес король, — всего лишь пару часов. Поверь, их это все равно не спасет. И давай уже, иди отсюда! — Он решил вздремнуть прямо в кабинете и принялся нервно расстегивать пряжки на золоченном жилете. — Ты меня слышишь или нет, в конце концов, Сандир? — Загремел его голос.

Сановник поспешно поклонился — неловко, полубоком — и торопливо вышел из кабинета. Неожиданно в голову короля пришла простая мысль: «интересно, а когда это произошло, что мой советник стал командовать мною? Он так нагло настаивает, будто это он король, а я его подчиненный. Интересно … выходит, теперь уже он руководит всей этой операцией? А я что? Как послушный командир распределяю войска и подмахиваю приказы?».

Пораженный этим, король присел на кушетку и вытер пот со лба. Это что же получается — Сандир взял власть над ним, над самим королем! И уже почти уговорил его убить собственного брата. Стоп! А как же так вышло, что остальные его братья погибли или исчезли, не слишком ли много совпадений? Нет, нельзя сейчас спать! Нужно хорошенечко поразмыслить над всем этим, пока не вернулся советник и не принялся снова вползать в уши будто змея.

Он откинулся на стену и принялся напряженно думать дальше: ни с Риккантом, ни с кем-либо из захваченных мятежников ему переговорить не дали — со всеми общался один только Сандир. И как знать, что там происходило на самом деле, что рассказали эти люди и как это интерпретировал Сандир? А может их и вовсе не допрашивали и советник передает королю не полученные сведения, а собственные измышления? Почему он, король, позволил одурачить себя? И ведь как ловко все провернул, мерзавец! До этой минуты ему даже в голову не приходило подвергать сомнению слова своего советника. А наверное стоило бы. Нет. Нужно действовать самому. Если Рикканта и его друзей поймают — нельзя подпускать к ним Сандира, нужно поговорить с ними самому. Со всеми. Может там и мятежа-то никакого нет? Зачем Сандир развел весь этот сыр-бор? Столько суеты — ради чего?

Уже задремывая, король, с печалью в душе, понял — разумеется, ради власти. Феникс не может занять трон, но он может присягнуть другому дракону. Какому-нибудь бесхарактерному и боязливому, вроде младшего сына Эрргарда. Надо бы поговорить с его отцом, подумал король, окончательно проваливаясь в сон.

Глава 75

Пасмурный день вступил в город украдкой, долго не решаясь рассеять тени между домами. Этим и воспользовались беглецы, выбирая тенистые улочки и тесные мрачные переулки. Рифант и Фелиссандр уверенно шли сначала куда-то в сторону окраины, затем свернули под прямым углом и снова пошли бесконечные улицы, площади, дворы. Лиза вскоре проснулась и, чувствуя прилив сил, потребовала поставить ее на ноги. Фелиссандр молча выполнил ее требование. Рикканту было велено держаться между провожатыми. Все вместе они выглядели довольно странно. Особенно сильно выделялся богато одетый принц. Лиза в мужских одеждах тоже привлекала внимание, так что вскоре Рифант вынужден был вывести всех за городскую стену через уже открывшийся выход. Он был скромным, небольшим и позволял выйти на проселочную дорогу, густо заросшую по обочинам неопрятным кустарником и дикими деревьями.

— Это дорога для крестьян, что живут в северных деревеньках и приходят оттуда, чтобы торговать зеленью и овощами, — пояснил Рифант.

Навстречу им и впрямь лениво катились небольшие повозки, накрытые пологами, которые тащили маленькие крепенькие бычки. В конце концов, они сошли с дороги и пошли вдоль городской стены, укрывшись в тени деревьев. Это было кстати, потому что солнце уже приближалось к зениту, небо прояснилось, погода стала ясной и жаркой. На первом же привале выяснилось, что Рифант и Фелиссандр так поспешно рванули спасать своих товарищей, что оставили все припасы на стоянке.

— Нет, я понимаю, что вы нас спасали, но что при этом мешало вам спасти хоть немного еды? — Возмущалась голодная до колик в желудке Лиза.

— Ну и как бы мы бежали тогда к вам? — Резонно возразил Фелиссандр. — Как вон те бычки?

Лиза покосилась в сторону дороги, невидимой за кустарником, и тоскливо вздохнула.

— Я с вами скоро рехнусь и похудею, — сердито заявила она, — и даже не знаю, что хуже. Эта Альзиенна и так тонкая как тростиночка.

— Не страдай, скоро мы выйдем на Восточный тракт, а там есть трактиры, — примирительно ответил Рифант, лежащий рядом и глазеющий на симпатичные пухленькие облака.

— Ага, а у нас, разумеется, есть деньги, — проворчала Лиза, оглядываясь в безуспешных попытках опознать хоть какую-нибудь съедобную травку.

— Найдем. — Фелиссандр принялся охлопывать себя со всех сторон. Рифант уселся и тоже полез по карманам. Даже принц присоединился к этому движению против голодания и совместными усилиями они наскребли небольшую горсточку монет.

— Негусто, — резюмировал Рифант, — но пожрать в каком-нибудь небогатом трактирчике хватит. Всем. Ты довольна? — Он вскинул голову и укоризненно поглядел на Лизу.

— Разумеется, — важно кивнула она, — видите сколько пользы я всем приношу? Если б не мое нытье — стали бы вы искать деньги на еду? Думаю, нет. Как и положено порядочным мужикам, вы героически умирали бы от голода, крепились и пели печальные песни.

— Зачем нам петь печальные песни? — Ошеломленно спросил Фелиссандр. Рифант фыркнул, махнул рукой и снова улегся.

Часа в три пополудни, порядком уставшая и запыленная компания вышла на широченную дорогу вдоль которой, по левую руку, высился лес.

— Хмурый Лес, —