Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны - Александр Николаевич Дугин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чехословацкий министр ответил:
любая форма гарантии была бы желательна; чем шире она будет, тем лучше;
мы желали бы иметь эту гарантию как можно скорее;
отвечая на вопрос Ньютона о возможной гарантии со стороны других государств, кроме тех, которые участвовали в Мюнхене, министр заявил, что чехословацкое правительство еще не рассматривало этой возможности, но что этот вопрос немедленно будет подвергнут рассмотрению после того, как мюнхенские державы по взаимному соглашению урегулируют вопрос о гарантии.
В ходе дальнейшей беседы английский посланник несколько раз настойчиво подчеркивал возможность того, что Чехословакия удовлетворится гарантией одной только Германии, являющейся, по его мнению, наиважнейшей, ибо в Праге, вероятно, хорошо известно, как неохотно дает Англия гарантии в тех случаях, когда британские интересы не затрагиваются непосредственно, и еще менее охотно в тех случаях, когда она, как это имеет место в данном случае, имеет основание питать сомнение в том, что ее гарантия чем-нибудь будет нам полезна.
120. Письмо посла Франции в Германии Р. Кулондра министру иностранных дел Франции Ж. Боннэ
15 декабря 1938 г.
Беседы, которые Ваше превосходительство недавно имел с министром иностранных дел рейха (док. № 118), видимо, позволили выяснить позицию германского правительства по основным текущим политическим проблемам. Вам тем не менее, наверно, будет небезынтересно узнать о моих – хотя и отрывочных – впечатлениях, сложившихся после первых контактов с немецкими кругами.
1. Установление хороших отношений с Францией является в настоящее время в Германии всеобщим желанием. Все без исключения немецкие руководители, с которыми я встречался, высказывались в этом духе самым решительным образом, без каких-либо оговорок. Все заявляли мне, что Германия желает сближения с Францией при соблюдении территориального статус-кво и что Германия хочет положить конец вековым раздорам двух стран.
Это стремление, искренность которого мне не кажется спорной, нашло свое выражение в той благосклонности, с которой было встречено подписание франко-германской декларации от 6 декабря (док. № 117).
Оно, безусловно, объясняется различными причинами, варьирующимися в зависимости от различных слоев общества.
Немецкий народ – миролюбивый в своем большинстве – видит в сближении двух стран залог мира. Те, кого беспокоит широкий размах национал-социалистского динамизма, напряженное экономическое и политическое положение, созданное режимом, видят в этом сближении некоторое смягчение внутренней и внешней обстановки, которое позволило бы Германии постепенно вернуться к условиям нормальной жизни. Что касается «партии», то совершенно очевидно, что она желала заключения соглашения с Францией главным образом для того, чтобы получить прикрытие с запада в предвидении операций в других направлениях.
2. Стремление третьего рейха к экспансии на Востоке мне кажется столь же очевидным, как и его отказ, по крайней мере в настоящее время, от всяких завоеваний на Западе; одно вытекает из другого. Первая часть программы Гитлера – объединение германского народа в рейхе – в основном завершена. Теперь пробил час «жизненного пространства». Та настойчивость, с которой мне говорили о том, что Германия не имеет никаких претензий к Франции, была вполне достаточной, чтобы дать мне это понять. Но имеются и более явные свидетельства; все мои собеседники, за исключением Гитлера, говорили мне в самых различных формах, однако нарочито избегая каких-либо уточнений, о необходимости для Германии экспансии в Восточной Европе. Для Риббентропа это «поиск новых зон влияния на Востоке и Юго-Востоке»; для маршала Геринга – «проникновение на Юго-Восток, главным образом экономического характера».
Лично я не выслушивал слишком точных доверительных признаний, но мне кажется, что мало-помалу из того, что пока еще носит неясные, расплывчатые формы, начинают проступать контуры великого немецкого предприятия. Стать хозяином в Центральной Европе, подчинив себе Чехословакию и Венгрию, затем создать Великую Украину под немецкой гегемонией – такова в основном, кажется, концепция, принятая теперь нацистскими руководителями, и, конечно, самим Гитлером.
Подчинение Чехословакии, к сожалению, уже является почти совершившимся фактом. «Моя страна теперь лишь провинция», – сказал мне еще вчера мой чешский коллега; второе бюро (германская разведка) работает там лишь для разведки на границах Польши; в некоторых немецких кругах уже заявляют, что отныне чешская армия призвана играть такую же роль, как баварская армия при втором рейхе. Строительство автострады Бреслау – Вена и канала Одер – Дунай будет производиться полностью с помощью чешской рабочей силы. Из двух одинаково достоверных источников мне стало известно о готовящемся чешско-германском соглашении о денежном паритете, за которым вскоре последует экономический и финансовый союз.
В Венгрии, где сопротивление будет, несомненно, сильнее, намереваются добиться экономических льгот и обеспечения для немецкой армии права прохода через венгерскую территорию, необходимого для действий на Востоке, так как эта территория перерезает железнодорожные пути из Словакии.
Что касается Украины, то вот уже примерно в течение десяти дней весь национал-социалистский аппарат говорит о ней. Исследовательский центр Розенберга, ведомство д-ра Геббельса, организация «Ост-Европа», возглавляемая бывшим министром Курциусом, второе бюро тщательно изучают этот вопрос. Пути и средства, кажется, еще не разработаны, но сама цель, кажется, представляется уже установленной – создать Великую Украину, которая стала бы житницей Германий. Но для этого нужно сломить Румынию, убедить Польшу, отнять часть территории у СССР; немецкий динамизм не останавливается ни перед какой из этих трудностей, и в военных кругах уже поговаривают о походе до Кавказа и Баку.
Маловероятно, чтобы Гитлер попытался осуществить эти планы относительно Украины путем прямого военного вмешательства. Это противоречило бы принципам, которые он сам неоднократно излагал и в соответствии с которыми нынешний режим выступает как против идеологической войны, так и против присоединения других народов. К тому же, кажется, способы действий пока еще не определены. В окружении Гитлера подумывают о такой операции, которая повторила бы