Бессилие власти. Путинская Россия - Руслан Хасбулатов

В то же время на протяжении всей второй половины XX столетия происходило изменение внутреннего содержания в понимании «великая держава», хотя повторим – точного описания этих изменений также не было осуществлено. Изменения в практическом осмыслении понятия «великой державы» происходили с точки зрения эволюции общего статута стран, входящих в ядерный клуб, т.е. приблизительного выявления реального влияния той или иной страны на динамику международных политических прогрессов, а иногда – воздействия на внезапно складывающуюся конфликтную, военно-политическую ситуацию в разных регионах мира. Политический вес страны чаще всего проявлялся в такие ответственные кризисные моменты. И вес СССР всякий раз оказывался настолько весомым, что он уравновешивал вес другой супердержавы – США, не говоря уже о других, достаточно влиятельных игроках в международных отношениях. И каждая из двух супердержав контролировала свою клиентуру в регионах развивающегося мира. Это уже после развала СССР эта клиентура «ушла» даже из-под контроля США, стала разрушительным и самостоятельным фактором международных отношений.

Ситуация в глобальном мире кардинально изменилась после исчезновения СССР. Россия, как правопреемница СССР, получила в свое распоряжение ракетно-атомный потенциал, но не статус великой державы.

Признаки сверхдержавы. На основе реальной оценки всей совокупности факторов, мне представляется, что современное понятие «великая держава» требует описания страны в следующих ее свойствах (чертах, признаках, компонентах):

1) наличие ракетно-ядерного оружия;

2) мощный экономический потенциал, позволяющий стране выполнять глобальные функции присутствия на всех континентах;

3) высокий жизненный уровень населения (средний уровень, свойственный наиболее развитым странам, входящим в ОЭСР);

4) высокий уровень культурного, образовательного и научного развития страны;

5) внутренняя стабильность в стране, исключающая возможность крупных и постоянных вооруженных и иных социальных конфликтов, в том числе межэтнического свойства (поскольку предполагается такая ступень развития национальной общности – внутренней интеграции, – в которой как бы « растворяются» все частные националитеты);

6) уровень помощи бедным странам, соответствующий, как минимум, средним показателям помощи, которую оказывают развитые страны; это создает одновременно эффект «присутствия» в разных регионах мира (о чем говорилось в п. 2);

7) уровень и характер внутренней демократии, когда власть реально зависит от населения, а не население от власти;

8) численность населения;

9) территориальная протяженность страны, наличие природных богатств;

10) международное языковое распространение.

Из приведенных десяти свойств (признаки, компоненты), присущих супержавам, всеми ими в своей совокупности обладают на всем протяжении после Второй мировой войны только США; девятью свойствами обладал Советский Союз (исключая высокий уровень жизни населения).

Отметим при этом, что СССР с хрущевской эпохи – как это было нами показано – не был тоталитарным государством, хотя он был далек от современного понимания демократии. Но та, социалистическая демократия, с позиций интересов народа, безусловно, была на порядок выше ельцинской демократии «для избранных».

Из всех десяти приведенных признаков суперержавы современная Россия в полной мере обладает лишь тремя из них: ракетно-ядерным потенциалом, территорией, населением и в какой-то мере, фактором языкового распространения, который, однако, быстро исчезает – в мире спадает интерес к языку страны, которая потеряла свое величие и не оказывает существенного влияния на глобальные политические и экономические процессы.

Россия – региональная держава в Северной Азии и Восточной Европе

Десятилетнее правление ельцинистов привело к плачевному результату – Россия превратилась в слабое региональное государство, и хотя произошло определенное его укрепление за годы экономического роста в период правления Путина, но это укрепление имеет весьма противоречивый характер, и оно не настолько существенно, чтобы существенно влиять на общемировой политический и экономический процесс.

Таким образом, на мой взгляд, неверно утверждение «Россия – великая держава». Это – лозунг, и вовсе не показатель патриотизма или отсутствия такового у тех, кто отрицает это утверждение; этот вопрос следует ставить логично и рационально.

Другой вопрос: может ли Россия стать великой державой в современных условиях, когда она потеряла более трети территории, которая ей принадлежала на протяжении последних 200 лет, 50% населения от населения СССР, 60% промышленно-экономического потенциала от уровня 1990 г.? И это при том, что «ельцинские контрреформы» отбросили жизненный уровень населения к середине 60-х гг. XX в. – С моей точки зрения, эта вполне достижимая цель в обозримом будущем, но для этого те реальные финансовые возможности, которыми ныне обладает страна, должны быть в дальнейшем использованы более рационально (чем в прошедшее десятилетие) – для развития экономики, расширения внутреннего рынка, производства товаров и услуг для населения, создания инфраструктуры, роста благосостояния населения и др. Все эти важные цели осуществляются весьма слабо и поэтому огромные возможности страны не реализуются в конкретные результаты. А еще точнее – они обогащают всего лишь супербогатых людей из большого бизнеса и высшее и среднее чиновничество из системы большого государства.

Далее, может ли считаться страна великой, если ее население живет в нужде и тревоге? Может ли быть великой страна, если ее достижения в области науки, образования и культуры, доставшиеся от предыдущего поколения, быстро исчезают? По-видимому, нет. Пример разрыва между «великим государством» и вечно нуждающимся населением в классической форме предоставил современной цивилизации Советский Союз. Это иллюстрация того, чем завершается разрыв между величием государства и нищетой населения.

С точки зрения формальных признаков, описанных выше, единственной сверхдержавой (синоним великой державы) в XXI в. являются США. Второй супердержавой, по-видимому, становится Китай. Он заменит в этой роли СССР. И вряд ли стоит рассматривать это обстоятельство как негативное явление. Скорее всего, новая конфигурация мира придаст большую устойчивость в глобальном равновесии. Но очевидно и то, что в современных условиях ни одна сверхдержава не в состоянии контролировать спонтанное развитие мировых процессов, в том числе тех из них, которые имеют разрушительный аспект. Это наглядно было продемонстрировано атакой 11 сентября 2001 г. на Соединенные Штаты группой террористов, что обозначило новую веху в развитии Мира, выявив коренной порок этого этапа – органическую нестабильность, высокий уровень глобальной политической напряженности и рисков и неспособность великих держав воздействовать на эти новые угрозы, даже в случае использования объединенной военной мощи держав. Это хорошо иллюстрируется ситуациями в Афганистане и Ираке.