Наследница Ингамарны - Светлана Зорина

— Значит, те, кого растили, повредились умом? — спросил Астак.

— Те, кого они вырастили до очень больших размеров, — уточнил Симмар. — Вот этого, — он указал на Синга, — колдуны только чуть-чуть вырастили. Он крупнее обычного сингала, но не настолько… Надеюсь, у него с мозгами всё в порядке. А из кого громадин сделали, у тех что-то с головой случилось.

«Надо же! Это двуногое надеется, что у меня с мозгами всё в порядке. С удовольствием тоже сказал бы ему что-нибудь приятное, но я даже не надеюсь, что его мозги позволят ему меня понять».

«Да ладно тебе, Синг. Он не сказал ничего плохого… Он же не знает, что ты саннэф».

К вечеру их догнал отряд из Ингамарны: молодые аттаны, воины, нумады, все мангарты Аххана. Дружину из Хаюганны привёл Зимир, пришли и его братья. Как ни тяжело было у Гинты на душе, она не могла не улыбнуться, увидев смелые, оживлённые лица друзей.

— Эрг-нумада Аххана еле уговорила остаться в замке, — сказал Даарн, вручив Гинте узел с одеждой. — Вот, это Таома передала. Тут чистая одежда, более удобная для похода. Хорошо, что у почтенного Аххана есть больной, требующий особого внимания. Твой дед — великий нумад, и он в отличной форме, но… Всё же такие походы уже не для него. Между прочим, мы везём взрывные ядра и несколько пушек. Правда, одну чуть в озеро не уронили. Этот диуриновый мост узковат. А от рыб такая вонь стоит! Меня едва не стошнило.

— Лично меня не столько от запаха, сколько от их вида затошнило, — признался Умат, самый юный из мангартов.

— Ты уж держись, парень, — усмехнулся Зиндубар. — Похоже, там, куда мы идём, и не такое можно увидеть.

Уже совсем стемнело, когда отряд подошёл к высокой скалистой гряде и остановился перед входом в пещеру.

— На рассвете двинемся дальше, — распорядился Зиндубар. — А сейчас надо хорошенько отдохнуть. Думаю, на ночь глядя лучше туда не соваться. А ты как считаешь, Симмар?

— Видимо, это и есть та самая пещера, вход в тоннель. Тут должен быть длинный тоннель сквозь горы. Я слышал, они говорили… Они сокрушались, что дорога тут только одна, и если их будут преследовать, то не заблудятся. Но они, конечно, надеялись, что никто ничего не узнает и преследовать их не будут, а если и будут, то пожалеют. Ведь на пути из Улламарны столько ловушек… Я просто ума не приложу, как ему удалось пройти. Даже в первом, маленьком, лабиринте сразу не разобраться, и везде эти камни, которые переворачиваются… И что он сделал с гинзами, с рыбами?

— Гинз он заговаривал, а рыб отравил, — пояснил Амит. — А все ловушки пометил углем, когда шёл этой дорогой последний раз. Он изучал её капт за каптом не один день. Хотел кого-нибудь поймать — чтобы привести в Улламарну и допросить, да так никого и не встретил.

— Ещё бы, — усмехнулся Симмар. — Они там в последнее время не ходили. Испугались. Одному показалось, что за ним следили, вот они и решили пока не высовываться.

— Забирать нигму на расстоянии трудно, почти невозможно, — задумчиво сказала Гинта. — Им было необходимо иногда появляться в Улламарне, и они придумали «детей света». А заодно проповедовали то, что им удобно. Странно, в долине они совсем не воровали нигму…

— Как же, не воровали, — присвистнул Амит. — Мы встретили несколько мёртвых рощиц дикой акавы. Ты спала, потому и не видела. Но в долине они осторожно воровали. Они здесь жили. Должны были питаться сами и кормить зверей. К тому же, тут почти ничего не растёт, кроме травы и цветов. Исчезни трава — нечего будет есть айгам и турнам. А если бы не было этих животных, где бы они добывали мясо?

— Да, — кивнул Симмар. — Мяса им надо было много. На одних этих рыбок в озере уходило по целой туше в день.

— А ты не знаешь, сколько эти негодяи здесь жили? — спросила Гинта. — Улламарна уже давно страдает от бесплодия, но в прошлом цикле всё стало гибнуть просто с неимоверной быстротой.

— В пещерах Синей горы они, судя по всему, обитали с прошлого лета, — сказал Амит. — Сагаран выяснил, что до этого они несколько лет жили в других пещерах, восточнее. Говорят, где-то там, возле хаговой рощи, спустились с гор валлоны, когда пришли сюда сто сорок пять лет назад. И они там что-то прятали, в пещерах. А после в этой части гор было несколько обвалов, потом диурин так разросся, что… В общем, многое изменилось. Люди пытались найти дорогу, по которой пришли валлоны, но так и не смогли. Потом про всё про это забыли. Люди не любят гор. Да там и заросло всё, трудно было пройти. А в начале прошлого цикла начались эти странные звуки. Какое-то уж больно зловещее эхо… Выискались тут смельчаки, попытались выяснить, в чём дело, да никто из них не вернулся. Сагаран нашёл тропу, по которой они добрались до пещер. Видимо, их всех убили, прежде чем они успели хоть что-то сообщить. А колдуны испугались, что их тут могут в конце концов обнаружить, и нашли другие, ещё более удобные пещеры. Те, что мы видели. Они перебрались туда…

— Но как? — удивился Астак. — Не тащились же они через Улламарну со всем своим зверьём и великанами! А в долине только одна дорога, вот эта. Вокруг скалы…

— Диуриновые скалы, — уточнила Гинта. — Они могли зарастить выход из тоннеля, по которому пришли в долину.

— Похоже, так они и сделали, — сказал Амит. — Дорогу в Улламарну они тщательно замаскировали, наделали ловушек. И жили себе, пока Сагаран всё не разведал. Он, наверное, полгода по горам лазил. А дорогу нашёл, когда Тагая увидел и последовал за ним. Тагай успел задвинуть камень, и сначала Сагаран везде натыкался на тупики. Но он твердил: эти пещеры куда-то ведут, всё это неспроста. Он искал и в конце концов нашёл.

— Да, я знаю, что ты думаешь, аттана Гинта, — добавил Амит, немного помолчав. — Он искал, а я молчал. Сагаран велел мне поклясться на алтаре, что никому не скажу, пока он не разрешит. Сагган к клятвопреступникам безжалостней всех богов…

— Я знаю, Амит, — перебила Гинта. — Тебя никто не винит, кроме тебя самого. Перестань терзаться. Ты послушался своего наставника и поступил правильно.

— Мне всегда казалось, что люди несправедливы к Сагарану, — задумчиво произнёс аттан Самат, сидя рядом с Гинтой у костра. Аттаном он стал всего полтигма назад, когда умер его отец, и тень печали ещё не сошла с лица юноши. Он выглядел гораздо моложе своих восемнадцати, однако его дружинники относились к нему с уважением. — Сагаран не хотел жертвовать чужими жизнями и принёс в жертву себя.

— И к тому же уничтожил столько врагов! — горячо подхватил Симмар.

— А сколько ещё осталось колдунов и зверей? — поинтересовался Астак.

— Колдунов было четырнадцать, а осталось восемь. Их ведь не так-то просто убить. Ещё у них помощники были, человек двадцать. По-моему, тринадцать погибло. Пленники сидели в самой дальней пещере. Кажется, они не пострадали. А зверей… Он уничтожил больше половины зверей и великанов, но они говорили, что там, в пустынном городе, у них ещё есть. Кстати, убитых колдунов они погрузили на телеги. Сейчас будут искать для них подходящие тела. Как хорошо, что я сбежал!