Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич

Перед отъездом домой я попросила Соболева стать моим «научным помощником» (research assistant[606]) за 5 или 10 долларов в час; тогда это были большие деньги[607].

Знакомство с Ириной привело к многолетним отношениям, продолжающимся до сих пор. Когда мы встречаемся в Москве, она всегда ведет меня в ресторан; в Америке приглашаю я – такая у нас установилась традиция. Прохорова печатает мои статьи в своем журнале, а в 2008 году в ее издательстве вышла моя «Эротическая утопия». В 2014 году «Новое литературное обозрение» издало в своей мемуарной серии дневник Александра Судоплатова.

Как я пишу, юношей он, как и мой отец, был в Белой армии, а после того как папа опубликовал свои воспоминания о своем годе в ней, между ними завязалась переписка и Судоплатов прислал папе оригинал дневника. Я пишу об этом в главе об отце: как в киевском архиве я разговорилась с молодым человеком, Ярославом Тинченко, который неожиданно спросил меня, не знаю ли я, где находится дневник Судоплатова. Узнав, что дневник у меня, он предложил его напечатать[608]. Мы договорились, что осенью, будучи в Москве, я передам его в издательство, называвшееся, кажется, «Витязь».

За традиционным ужином с Прохоровой в Москве я рассказала ей эту историю; Ирина с удивлением спросила: «Почему вы его нам не предложили?» – на что я ответила: «Мне в голову не приходило, что «Новое литературное обозрение» заинтересуется белогвардейским дневником». Он лежал у меня в гостинице на Старом Арбате; Ирина пошла со мною его смотреть. Решив, что этот дневник действительно представляет собой интересный документ, она забрала его с собой и показала Абраму Ильичу Рейтблату, редактору серии «Россия в мемуарах», одобрившему наш публикаторский замысел. Я поставила одно-единственное условие: комментировать дневник должен будет Ярослав Тинченко, с которым меня свел счастливый случай и который первым сказал: «Нужно напечатать». «Дневник» Судоплатова вышел в «Новом литературном обозрении» замечательным изданием, со всеми великолепными рисунками автора.

Бывает, однако, что я предлагаю Ирине сочинения ныне живущих авторов – так, например, было с поразительной книгой профессора Йельского университета Владимира Александрова «The Black Russian» (2013). Это биография чернокожего американца Фредерика Томаса, сделавшего блестящую предпринимательскую карьеру в России на рубеже XIX – ХХ веков, где он стал Федором Федоровичем. Меня, поклонницу Александра Вертинского, заинтересовало знакомство певца с российским миллионером Томасом, ставшим хозяином знаменитого московского кафешантана «Аквариум»[609]. В прошлом – вполне традиционный литературовед Александров поменял научную ориентацию. Он проявил себя как изощренный ученый детектив: кропотливейшей работой в архивах самых разных стран Володя реконструировал жизнь Томаса, сына бывших американских рабов, и, по его словам, получил от этого огромное удовольствие. Эта книга сейчас переводится на русский язык и скоро выйдет.

В Америке мы с Прохоровой чаще всего встречаемся на славистских конференциях, но несколько раз она приезжала просто в Беркли с докладами. Мне навсегда запомнилось, как однажды на вечеринке у Юры Слезкина гостившая в наших краях Ирина буквально заворожила всех своим сольным танцем. Оказалось, что ко всему прочему она умеет танцевать. Ирина была в черной шапочке с вуалью и длинных черных перчатках, которые мы с ней в тот день купили в Сан-Франциско. Танцуя, она медленно стягивала эти перчатки – прямо как в классическом стриптизе! Запомнился мне также ее визит к Живовым (в Москве) и рассказ о своей семье: отец занимал высокую должность в Госкомспорте, а мать работала в Институте химического машиностроения; в ее раннем детстве дружно жили в коммунальной квартире, затем переехали в «хрущобу» на ВДНХ. Когда мы с ней познакомилась (да и какое-то время после этого), Ирина с младшим братом там и жили. Я спросила, как ее брат – к тому времени уже миллиардер – начинал «строить» свое богатство; Прохорова сказала, что все началось с варки джинсов, но в детали не вдавалась.

Ирина Прохорова в шляпке, купленной в Сан-Франциско (1998)

Уже много лет я задаю ей вопросы о Михаиле Прохорове; он мне интересен как исключительно талантливый, сам себя сделавший человек: мне такие нравятся. Хорошо известно, что Ирина возглавляет благотворительный Фонд Михаила Прохорова, который поддерживает различные культурные и научные проекты в российских регионах, организует книжные ярмарки и культурные мероприятия в Красноярске и других местах.

Мне импонировало, что Прохоров выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 2012 года[610], и я следила за ним в прессе[611]. Запомнился разговор с Ириной в редакции «НЛО» на Тверском бульваре о том, что она поддерживает связи с предвыборной кампанией. У себя в Беркли я смотрела дебаты Прохорова с оппонентами, но самое большое впечатление на меня произвели дебаты между представлявшей брата Прохоровой и Никитой Михалковым, которые Ирина выиграла: сомнений в этом не было даже у ее оппонента, в конце спора признавшегося, что если бы кандидатом в президенты была она, то он голосовал бы за нее! В результате Прохорова стала еще и телезвездой – умной, достойной, всегда элегантно, но неброско одетой. С того времени ей регулярно задают вопрос: собирается ли она выставлять свою кандидатуру, например в Госдуму.

Еще мне нравится в Ирине смелость: она публично выражает свое отношение к путинскому режиму, в первую очередь к «закручиванию гаек» и внешней политике. Как и многие представители либеральной интеллигенции, она выступала против аннексии Крыма и военных действий России на востоке Украины, теперь выступает против операции в Сирии – в том числе потому, что та усугубляет экономический кризис в России: вместо того чтобы направлять финансовые ресурсы на внутренние нужды, Путин занят экспансией и российскими интересами за границей (какими он их себе представляет). Прохорову, с ее феноменально разнообразной деятельностью и работоспособностью, остается только поприветствовать.

В 1998 году я приезжала на очередные организованные Прохоровой Банные чтения («Социология и метафизика успеха») с докладом о мафиозных надгробиях в России 1990-х годов: «Успешный мафиозо – мертвый мафиозо…» Так как я начала с Мавзолея, слушатели стали выходить из зала, но, осознав, что доклад мой – не о Ленине, а о новых надгробиях (и сопровождается показом фантастических, тогда еще аудитории неизвестных екатеринбургских кладбищенских памятниках), возвращались. В рамках XXIV Московского кинофестиваля Ирина с моей подачи устроила конференцию «Белая гвардия в Голливуде» – о русской теме в американском (и европейском) кино 1920–1930-х годов.