Введение в Ветхий Завет. Книга 2. - Павел Юнгеров

Ценною остается лишь первая редакция списков перевода LXX, сохранившаяся во всех других переводах, составленных с нее. Еще сохранились обозреваемые дополнения в латинском переводе также двух редакций: древне-италийской и Иеронимовской. Италийский перевод, можно думать, составлен с текста LXX, но во многом значительно отступает от ныне известных списков последнего и возбуждает предположение о значительном отличии и его греческого оригинала от текста LXX и вообще о значительном разнообразии, множестве изменений, дополнений, сокращений, перестановок, в древнегреческом тексте книги Есфирь. Вероятно, в греческом тексте эту книгу много читали евреи и христиане и разнообразили ее, подобно тому, как читатели разнообразили текст таргумов и мидрашей на книгу Есфирь. Другой латинский перевод составлен Иеронимом с текста LXX, но также очень свободно, с разными дополнениями, пояснениями и переделками [655]. С латинского, Иеронимовского, перевода составлен и древнеславянский перевод, вошедший в Геннадиевскую и Острожскую Библии, причем в последней значительно приближен к переводу LXX. Еще более заметно это приближение в Елизаветинском издании, причем второй указ Артаксеркса (Есф 8:12) вновь переведен с александрийского кодекса перевода LXX [656]. Русский синодальный перевод составлен с той же редакции LXX.

Об историческом и богословском авторитете рассматриваемых дополнений должно сказать следующее. Исторический авторитет их не может быть признан безусловным, потому что они часто противоречат параллельным каноническим повествованиям. Так, по дополнению (в Есф 1:1) Мардохей во втором году царствования Артаксеркса сделан придворным сановником и будучи в этом звании узнал о заговоре евнухов, когда «спал на лестнице дворца», а по каноническому отделу (2:16–23), Мардохей сделан был придворным чиновником лишь после открытия этого заговора и в благодарность за это открытие, и все это было не ранее 7-го года Артаксеркса. По дополнению (1:1) Аман вознегодовал на Мардохея за донос на заговор евнухов, а по каноническому повествованию за непочтение к себе (3:3–6). По дополнению (в 3:13) назначено истребить иудеев в 14 день [657] адара, а по каноническому отделу (3:13; 9:1), в 13-й день. По дополнению (8:12) Аман с домом своим были убиты и повешены к 13-му дню адара и в указе от этого числа уже об их казни всем возвещается, а по каноническому отделу (9:6–14) в 13 день лишь убили их, а в 14 день их повесили. Сомнение возбуждает повеление Артаксеркса (8:12) и язычникам («и вы») праздновать Пурим… По дополнению (4:17) Есфирь не ела от трапезы Амана, гнушалась ложа необрезанных и царского венца, как «рубищ оскверненных», а по каноническому повествованию этого не видно (ср. 5:1, 6–8). Во всех случаях, без сомнения, преимущество должно отдавать каноническому повествованию, а ошибки видеть в дополнениях. Как видно из содержания неканонических дополнений (сон Мардохея — Есф 1:1; молитвы его — 4:17; разговор царя и Есфири — 5:1–2; исполнение сна Мардохея — 10:3), они составляют в большинстве лишь распространенные и витиеватые изложения канонических исторических повествований. Только письмо Артаксеркса (3:13) и указ Мардохея (8:12) должны, при добросовестности писателя, иметь для себя официальное оправдание. Но было ли оно, неизвестно…

Бл. Иероним придавал историчность и каноничность книге Есфирь лишь в объеме «еврейской истины», т. е. канонической части (Praef. in Esther.). Но, конечно, отсюда далеко еще до полного отвержения историчности всех рассматриваемых дополнений. Мы не имеем права вполне их отвергать, насколько они не стоят в противоречии с каноническими повествованиями. Кроме того, дополнения имеют авторитет морально-богословский. Так, в них не мало поучительных мыслей, возбуждающих веру и надежду на Бога. В них часто встречается имя Божие, не встречающееся в канонической части книги Есфирь, и вся история Есфири объясняется теократически, на что нет такого рельефного указания в канонической части. Отцы Церкви обращали внимание, с этой стороны, на книгу Есфирь и учительный ее характер видели в этих отделах. Так, Климент Римский ставил, наравне с Иудифью, в образец христианам Есфирь по ее усердной молитве к Богу (доп. в Есф 4:17 = 1 Кор 55). Ориген обращал внимание на ту же молитву и молитву Мардохея (De orat. 13–14); также и Амвросий Медиоланский (Соm. in Ps. 36) [658].

При библиологическом обозрении, наконец, следует упомянуть о том, что в разных греческих и переводных списках книги Есфирь обозреваемые дополнения занимают разное место. В Иеронимовом переводе, Вульгате и древних славянских списках они помещаются отдельно, образуя с 11 по 16 главы. В греческих списках, Елизаветинском славянском издании и русском синодальном переводе они занимают вышеуказанное место в разных главах и стихах, вперемежку с каноническими отделами. Без сомнения полное преимущество должно быть приписано расположению в греческом современном и славяно-русском тексте, так как чтение и понимание дополнений возможно только по связи с каноническими повествованиями, сами же по себе они отрывочны и неясны. Но при цитатах и справках нужно иметь в виду указанную разность.

Текст дополнений помещен в следующих изданиях: Fritzche. Έσθήρ. Zürich. 1848. и: Libri Apocryphi. 1871 г. De-Lagarde. Libr. Vet. Testamenti canonicorum pars prior. 1883. Scholz. Com. üb. d. B. Esther mit seinen Zusätzen. 1892 г.

Объяснения на обозреваемые дополнения в западной новой литературе, кроме общих на все неканонические книги, следующие: Langen. Die beiden griech. Texte d. B. Esther. Theol. Quartalschrift. Tübing. 1860, II. Derselb. Die devterokanonischen Stücke d. B. Esther. Freib. 1862. Scholz. Com. üb. d. B. Esther. 1892. Iahn. Das Buch Esther nach d. Septuaginta hergestellt, übersetzt und kritisch erklärt. Leid. 1901.

В русской литературе есть лишь общее текстуальное обозрение книги Есфирь: Рождественский. Книга Есфирь в текстах еврейском-масоретском, греческом, древнем латинском и славянском. Спб. 1885 г.

Дополнение во 2 Пар : молитва царя Манассии.

Во 2 Пар 33:12–13 читаем: «привел Господь военачальников царя Ассирийского и заковали они Манассию… и отвели его в Вавилон. И в тесноте своей он стал умолять лицо Господа… и помолился Ему и Бог преклонился к нему, и услышал моление его». В той же главе далее в 18–19 стт. читаем: «прочил дела Манассии и молитва его к Богу своему… находятся в записях царей Израилевых. И молитва его, и то, что Бог преклонился к нему… описаны в записях Хозая» (т. е. провидцев). Из этих указаний несомненно, что Манассия в плену составил «молитву (евр. )», которая сохранилась до времени писателя Паралипоменон в двух исторических памятниках: Записях царей Израилевых и Записях провидцев. В ныне известном еврейском священном ветхозаветном тексте эта молитва не сохранилась. Но в переводе LXX толковников, по александрийскому кодексу, в латинском (отличном по языку от древне-италийского и от Иеронимовского переводов), в сирском, эфиопском и арабском переводах сохранился гимн с надписанием «Молитва Манассии, царя иудейского». Судя по тесному взаимному сходству этого гимна во всех вышеуказанных переводах [659], исследователи признают единство оригинала во всех переводах и таким оригиналом признают греческий текст перевода LXX. По его качествам признают, что эта «молитва» и составлена на греческом языке, а потому не может принадлежать Манассии, а выше поцитованные библейские свидетельства послужили лишь поводом к ее составлению и включению в библейские списки перевода LXX и Вульгаты, а из них в наши славянский и русский переводы.

Содержание обозреваемой Молитвы весьма близко совпадает с повествованием книги Паралипоменон о поводе для нее. Здесь прославляется всемогущество Господа, Его милость к патриархам еврейского народа и ко всем кающимся людям. Затем вспоминаются собственные чрезмерные грехи Манассии «паче числа песка морского», сгибающие его выю «многими узами железными». Далее приносится в них искреннее раскаяние, коленопреклоненное, и молитва к Богу о прощении грехов, так как Господь есть «Бог кающихся». Заканчивается надеждою Манассии, что Господь его спасет и будет за это прославляем всякою тварью во век века [660].

О происхождении рассматриваемой Молитвы ответ уже выше дан, но лишь отрицательный, хотя и единогласный: она не принадлежит Манассии. Что касается положительного: кто и когда составил ее, то здесь полная неизвестность и гипотетичность. Упоминания об этой Молитве находятся лишь в Постановлениях Апостольских (2, 22), где она полностью и приводится. Но этот памятник, в известном ныне виде, считается не ранним памятником христианской литературы: IV-VI вв., не ранее александрийского кодекса перевода LXX, где она также существует. Итак, в IV и V вв. по Р. Х. эта молитва уже была. Но все исследователи, даже резко критического направления (напр. Кауч), признают дохристианским происхождение ее. Приписывают, в большинстве, Маккавейской эпохе и палестинскому иудею, свободно владевшему греческим языком, и в ней видят отражение благочестивых чувств иудеев Маккавейской эпохи [661]. Но, конечно, это лишь простое предположение, выводов из коего мы не мало встречали и в Общем Введении и в Частном [662]. А потому и не будем настаивать на нем. Только несомненно иудейское происхождение Молитвы, носящей чисто иудейский характер воззрений на Господа и «патриархов». Христианской сотериологии и универсализма нет здесь. Более этого ничего нельзя сказать.