Дилогия об изгоняющем дьявола - Уильям Питер Блэтти

— А еще кого-нибудь вы заметили возле палаты примерно в это же время?

— Вы имеете в виду персонал?

— Не важно. Кто-нибудь появлялся в коридоре?

— Только миссис Клелия.

— Кто это?

— Пациентка из психиатрического отделения.

— Она что, гуляла по коридорам?

— Нет. Я нашла ее в холле — она лежала на полу.

— Просто лежала?

— У нее было состояние, близкое к ступору[41].

— А где именно в холле?

— Здесь за углом, как раз у входа в психиатрическое отделение.

— В котором часу это произошло?

— Как раз перед тем, как я обнаружила тело отца Дайера. Я позвонила в психиатрическое отделение, прибежали санитары и забрали ее.

— У миссис Клелии старческое слабоумие?

— Я точно не могу вам сказать. По-видимому, да. Но я не знаю. Она больше похожа на кататоника.

— Она кататоник?

— Это только моя догадка,— спохватилась девушка.

— Понятно.— Киндерман еще секунду помолчал, затем решительно встал.— Спасибо вам, мисс Китинг.

— Не за что.

Киндерман вручил ей еще пару салфеток и покинул кабинет. Он сразу же направился к Аткинсу.

— Аткинс, немедленно достань телефон доктора Амфортаса и вызови его сюда. А я пока что загляну в психиатрическое отделение.

Вскоре Киндерман стоял в отделении для тихих пациентов. Ночная трагедия не коснулась этого уголка. Обычная толпа молчаливых зрителей собралась возле телевизора, сонные пациенты расселись на стульях и креслах.

К следователю подошел старичок.

— Я хочу, чтобы кашу мне сегодня подали с финиками,— заявил он,— Не забудьте про эти проклятые финики. Я хочу фиников.

К ним уже направлялся рослый санитар.

Киндерман огляделся по сторонам в поисках дежурной сестры — ее место за столом пустовало. Медсестра разговаривала по телефону в застекленном кабинете. Лицо ее казалось напряженным.

Киндерман двинулся в сторону стола, а старичок продолжал выговаривать пустому месту, где только что стоял следователь.

— Я не хочу есть эти проклятые финики,— ныл он теперь.

Неожиданно появился Темпл. Он буквально влетел в дверь и начал озираться по сторонам. Вид у него был сонный и растрепанный. Тут он заметил Киндермана и тоже приблизился к столу дежурной сестры.

— Боже мой! — воскликнул он.— Я не могу поверить в это! Неужели это правда? То, как он умер?

— Да, это правда.

— Мне позвонили и разбудили. Боже мой! Я все равно не могу в это поверить.

Темпл стрельнул в медсестру взглядом, отчего та, беспомощно заморгав, тут же опустила трубку.

В это время санитар уже вел старичка к креслу.

— Я бы хотел поговорить с вашей пациенткой. С миссис Клелией. Где мне ее найти?

Темпл метнул в следователя внимательный взгляд:

— Я вижу, вы уже здесь освоились. Что же вам нужно от миссис Клелии?

— Я бы хотел задать ей несколько вопросов. Один-два, не больше. Хуже ведь ей от этого не будет?

— Миссис Клелии?

— Да.

— Это все равно, что задавать вопросы стене,— сказал Темпл.

— Ну, к этому-то я давно привык,— не моргнув, парировал Киндерман.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего особенного.— Киндерман пожал плечами и беспомощно развел руками.— Понимаете, у меня рот открывается и слова вылетают прежде, чем я успеваю их обдумать.

Темпл скользнул по нему цепким, пронзительным взглядом, а потом повернулся к медсестре. Та суетливо возилась с бумагами за дежурным столом.

— Где у нас миссис Клелия, а, курносая? — спросил Темпл.

Сестра, не поднимая глаз, ответила:

— У себя в палате.

— Ну, проявите же к старику снисходительность, позвольте мне поговорить с ней,— попросил Киндерман.

— Разумеется. Почему бы и нет? — согласился Темпл.— Пойдемте.

Киндерман последовал за доктором, и вскоре они очутились в узкой палате.

 — А вот и ваша подружка,— сообщил Темпл.

Он указал рукой на седую старушку, примостившуюся на стуле у окна. Та, не мигая, уставилась на свои шлепанцы, руками стягивая на плечах концы красной шерстяной шали. Старушка даже не взглянула на вошедших.

Следователь коснулся пальцами полей шляпы.

— Миссис Клелия?

Женщина посмотрела мимо него.

— Вы мой сын? — равнодушно спросила она Киндермана.

— Нет, но хотел бы стать им,— ласково ответил он.

Несколько секунд миссис Клелия буравила его взглядом, а потом отвернулась.

— Вы не мой сын,— пробормотала она.— Вы высокий.

— Попробуйте вспомнить, что вы делали сегодня рано утром, миссис Клелия.

Старушка начала тихонько напевать нечто совершенно лишенное мелодии.

— Миссис Клелия...— напомнил о себе следователь.

Казалось, она не слышала его.

— Я же вам говорил,— вмешался Темпл. В его голосе мелькнуло самодовольство.— Но для вас я ее, конечно, введу, так и быть.

— Введу?

— В состояние гипноза. Ну как? — все еще мешкал Темпл.

— Конечно.

Темпл закрыл дверь и пододвинул второй стул поближе к старушке.

— Разве не надо затемнить комнату? — удивился Киндерман.

— Нет, это сущий бред,— рубанул Темпл.— Итак... фокус-покус! — Из верхнего кармана белого халата он извлек миниатюрный блестящий медальон треугольной формы, висевший на короткой цепочке.

— Миссис Клелия,— начал Темпл.

Старушка сразу повернулась к психиатру. Темпл приподнял медальон и начал раскачивать его у нее перед глазами. А потом произнес: «Пора засыпать». В тот же момент старая женщина смежила веки и словно обмякла. Темпл высокомерно взглянул на Киндермана.

— О чем ее спросить? — осведомился он.— О чем и вы ее спрашивали?

Киндерман кивнул.

Темпл повернулся к старушке.

— Миссис Клелия,— обратился он к ней.— Вы помните, что делали сегодня рано утром?

Они ждали, но ответа не последовало. Старушка не шевелилась. На лице Темпла отразилось удивление.

— Что вы делали сегодня рано утром? — повторил он.

Киндерман переступил с ноги на ногу.

Молчание.

— Она сейчас спит? — тихо спросил следователь.

Темпл отрицательно покачал головой.

— Вы видели сегодня священника, миссис Клелия? — продолжал допрос психиатр.

Неожиданно тишина была прервана:

— Не-е-е-ет.— Голос казался низким и напоминал стон.

— Вы сегодня утром ходили гулять?

— Не-е-е-ет.

— Вас куда-нибудь водили?

— Не-е-е-ет.

— Что за черт! — прошептал Темпл. Он обернулся и посмотрел на Киндермана.

— Хорошо, этого достаточно,— остановил его следователь.

Темпл коснулся лба старушки рукой и произнес:

— Проснитесь.

Постепенно старушка выпрямилась и, открыв глаза, взглянула на Темпла. Потом на Киндермана. Глаза ее были пусты и невинны.

— Вы