Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» - Даниил Тумаркин

Путешественник привез бонгуанцам бычка и телку индийской породы, козла и двух коз. Папуасы видели таких животных лишь на палубе «Изумруда» и тогда же, как мы помним, назвали бычка «буль боро рус» — «большой русской свиньей». Козла и коз поместили в одной из хижин, и матросы показали папуасам, как их доить. Но бонгуанцы не отважились попробовать козье молоко. Судьба этих животных была печальной — после ухода «Скобелева» козла и коз зарезали перед большим пиром, чтобы приготовить из их мяса вкусное угощение. Что же касается бычка и телки, то их поместили на огороженной поляне на краю деревни. Бык вел себя очень беспокойно и после нескольких неудачных попыток сумел перескочить через изгородь. За ним последовала телка, и эта, по выражению Миклухо-Маклая, «интересная парочка» убежала на покрытые лесом холмы; поймать ее не удалось[807]. Но большинство культурных растений, привезенных путешественником, прижилось и обогатило пищевой рацион обитателей Берега Маклая[808].

В отличие от первых двух посещений залива Астролябия Миклухо-Маклай не только общался с бонгуанцами и их соседями, но и активно помогал Копытову и его офицерам провести работы, предусмотренные инструкцией Морского министерства. Еще в 1872 году он обнаружил удобную гавань между архипелагом Довольных людей и «материком» Новой Гвинеи и в письме-отчете о своем втором пребывании в этих местах назвал ее в честь великого князя Алексея Александровича[809]. Именно на нее он обратил внимание Шестакова. Но перейти на корвете из Порт-Константина в Порт-Алексей оказалось нелегким делом из-за опасных отмелей и коралловых рифов. Опираясь на советы своих друзей с архипелага Довольных людей, Николай Николаевич помог Копытову найти безопасный проход в Порт-Алексей. Эта гавань очень понравилась адмиралу. В рапорте Шестакову он написал, что Порт-Алексей «представляет по своим гидрографическим условиям не только хорошую угольную станцию, но и прекрасный опорный для крейсеров порт», что, учитывая уровень развития и численность местных жителей, занятие примыкающих к порту островов не представит «никаких затруднений»[810]. В соответствии с инструкцией русские моряки на гребном судне приступили к точной описи берегов и промеру глубин в разных местах порта.

20 марта Николай Николаевич вместе с мичманом В.Л. Баршем совершил на паровом катере поездку к «материку» в район, где обитали людоеды племени эремпи, а на следующее утро отправился туда в каноэ вместе со своим старым приятелем Каином — тамо боро острова Били-Били. Путешественник проплыл несколько миль по речке и посетил деревню Эремпи, где приобрел копье, лук и стрелы, отличающиеся от тех, которыми пользовались другие обитатели Берега Маклая. Эта речка на карте, составленной офицерами «Скобелева», названа рекой Миклухо-Маклая.

Как подметил Копытов, климат на архипелаге Довольных людей, где бросил якорь «Скобелев», суше и здоровее, чем в бухте Порт-Константин — месте стоянки «Витязя» и «Изумруда». Но, помня, что десятки моряков на этих судах заболели «перемежающейся лихорадкой», Николай Васильевич решил поскорее покинуть берега Новой Гвинеи, пока у него на борту не появились заболевшие этой коварной болезнью.

Миклухо-Маклаю понравился необитаемый островок Маласпена, покрытый пышной растительностью. Путешественник решил закрепить его за собой — на всякий случай. Узнав о скором отплытии корвета, Маклай через Каина спросил 22 марта у владевших Маласпеной жителей острова Сегу, «согласны ли они дать мне этот остров для того, чтобы поставить там дом в случае моего возвращения». «Все оказались не только согласными, но даже очень довольными, — рассказывает он, — услышав, что я поселюсь недалеко от них»[811]. Никакого столба или знака на Маласпене, подтверждающего его «права», путешественник не поставил. Впрочем, островитяне едва ли поняли истинный смысл его вопроса. При расставании Миклухо-Маклай обещал своим друзьям не оставлять их в беде и «со временем» поселиться в этих местах. На рассвете 23 марта «Скобелев» покинул Берег Маклая.

«Скобелев» в Микронезии. Итоги экспедиции

Корвет отправился на север к меланезийским островам Адмиралтейства и 25 марта бросил якорь у северо-восточной оконечности Мануса — главного острова этой группы. Миклухо-Маклай впервые побывал здесь в 1876 году на шхуне «Си берд». Воспользовавшись случаем, он съехал на берег со свободными от вахты офицерами и осмотрел несколько деревень. Между тем Копытов остался недоволен местным рейдом, рекомендованным путешественником, и так как опись этого рейда уже была сделана английским океанографическим судном «Челленджер», он, дождавшись возвращения путешественника и его спутников, приказал немедленно сняться с якоря и направиться к следующему пункту, включенному в программу экспедиции — лежащим примерно в 100 милях от Мануса островам Хермит, где Маклай высаживался в 1876 и 1879 годах.

26 марта корвет вошел в лагуну, образованную несколькими небольшими островками группы Хермит. «Впечатление, произведенное этим портом, — написал в отчете Копытов, — делает его весьма удобным опорным пунктом военного времени, и перегрузка угля и других запасов с судов здесь всегда легко может быть исполнена, особенно если эти острова будут принадлежать частным русским лицам»[812]. Так в отчете впервые прозвучала его главная рекомендация: не захватывать какие-либо территории, а способствовать водворению на них доверенных лиц.

Два дня русские моряки обследовали лагуну, выявляя удобные проходы в нее через кольцевой риф. Николай Николаевич использовал это время для осмотра местности и общения с островитянами. То, что он узнал на берегу, не только глубоко опечалило его, но и нашло взволнованный отклик у адмирала — человека консервативных взглядов, свысока смотревшего на островитян южных морей: «По существующим порядкам, англичане, немцы, американцы, в случае если на каком-либо из островов будет кто-либо из их нации убит туземцами — наказывают такой остров, стреляя их и сжигая их селения, почти не входя в разбирательство, кто прав, кто виноват, несмотря на то, что в большинстве случаев виноваты торговцы-европейцы своими безмерными злоупотреблениями, насилиями, обманом и проч. По рассказам жителей г-ну Миклухе-Маклаю, такая экзекуция на этих островах была произведена американскими и германскими военными судами, причем сожжено две деревни, убито 7 человек»[813]. В досье путешественника, содержавшее факты злодеяний европейских и американских моряков и торговцев на островах Океании, добавился новый хорошо документированный эпизод.